Притяжение (СИ) - Вициенко Александр "Зеркальный". Страница 4

— И что мне ему сказать?

— Я не знаю. Умоляй, уговаривай, извиняйся, – перечислял Дима, – но это лучше, чем метаться по городу, надеясь на чудо.

— Ты прав, – покивал Леша, – поехали.

Добирались до дома Авериных друзья в полной тишине. Шаравин время от времени с сочувствием поглядывал на приятеля, тот же в свою очередь напряженно планировал свои действия. В красках представлял, как ползает перед родителями на коленях и просит не выбрасывать его на улицу, сочинял пламенную речь и слезливые извинения, громкие обещания и клятвы в вечном послушании, но переступив порог квартиры, понял, что виновника всех его бед дома нет.

— Мам, а где отец? – без предисловий начал Алексей, войдя в просторную гостиную.

Женщина в шелковом халате с аккуратно уложенными темными волосами оторвала взгляд от планшета и посмотрела на сына. Тот никогда не уставал любоваться матерью, которая в свои пятьдесят два выглядела лучше любой тридцатилетней девицы. С мягкими изящными руками и ухоженным лицом без тени морщин, она была олицетворением благородства и изысканности. Даже дома не позволяла себе выглядеть замарашкой и служила образцом хранительницы домашнего очага. В глубине души Леша мечтал именно о такой женщине на роль будущей жены, но встретить хоть одну отдаленно похожую на мать ему еще не приходилось.

— Наконец-то ты пришел, – опустила ноги с дивана Алевтина Борисовна. – Я звонила тебе несколько раз. Что с твоим телефоном?

— Не знаю, сел, наверное, – отмахнулся от вопроса Леша, проходя вглубь комнаты. – Ты уже в курсе?

— Конечно, в курсе! Я вся извелась, когда не смогла дозвониться до тебя. Отец уехал в командировку и будет только через пять дней. Что ты такого натворил? Он был вне себя! Даже домой заезжать не стал перед самолетом!

— Да ничего! – вскричал Алексей, взмахнув руками. – Все как обычно!

— Это и пугает.

— О мама! Давай обойдемся без нотаций! Поговори с ним, он тебя послушает!

Леша сел рядом с матерью на диван и взял ее тонкую руку в свою. По сравнению с его загорелой в солярии кожей, ее была светлая, практически молочная, и невероятно нежная. Он с детства помнил ласки матери и скучал без нее в далекой Европе, хоть та и старалась звонить сыну при любом удобном случае.

— Да говорила я уже, – махнула она рукой, мгновенно став серьезной. – Только все бесполезно. Ты же знаешь его непробиваемый характер: упрется рогом и стоит до последнего. Лучше скажи, где ты работу будешь искать?

— В его фирме, конечно.

— Не вариант. Он при мне обзвонил всех друзей и отделы кадров филиалов, чтобы тебя не брали.

— Твою мать! – воскликнул в сердцах Алексей, за что тут же получил легкую оплеуху.

— Не выражайся!

— Но что же мне делать?

— Перестать ныть и ищи работу! У тебя отличное образование и мозги есть, сколько можно дурака валять? – строго сказала мать и скрестила руки на груди.

— Только не говори, что ты приняла сторону отца!

— Это пойдет тебе на пользу!

Ошарашенно вытаращив глаза на сидящую рядом мать, парень покачал головой и поднялся на ноги. Чего он никак не ожидал, так это ее отказа в помощи. Леша подошел к окну и уставился на готовящийся к ночному времени суток город. В стекле уже можно было увидеть отражение комнаты, оформленной в классическом стиле. Именно его всегда предпочитала остальным мать. Вензеля, свечи, витые ножки и позолота были излюбленными атрибутами убранства Алевтины Борисовны. А вот Леша это не любил, поэтому свою комнату обставил более современной мебелью. Только жить ему в ней оставалось считанные дни.

— Это же не конец света, – миролюбиво проговорила женщина, вставая следом за сыном с насиженного места. – Ты, наверное, не помнишь Тамару Георгиевну, мою подругу детства? Ее сын Витюша работает преподавателем в университете. Я уверена, он поможет тебе устроиться.

Алексей не помнил ни подругу матери, ни Витюшу. Более того, он и в будущем с ними знакомиться не хотел. Уставившись на мать, как на внезапно появившегося посреди комнаты пришельца, он постарался осознать смысл сказанного или прочистить уши, чтобы еще раз услышать странное предложение.

— Что? Кем? – воскликнул Леша, когда после его выразительного взгляда не последовало никакой реакции.

— Преподавателем. Даром ты, что ли, полжизни в Англии прожил? Еще и окончил факультет английской литературы, помимо бизнес-школы.

— Преподом?! Ты издеваешься?!

— Я тоже в свое время была учительницей, не забывай! – гордо выпрямилась Алевтина Борисовна и поправила на талии халат. – Пока не познакомилась с твоим отцом. И в коммуналке жила. Поэтому ничего зазорного в этой профессии я не вижу.

— Платят мало, если мне память не изменяет? – решил уточнить Алексей.

— Ну что ж, тогда ищи работу сам. – Она развела руками. – Если передумаешь, я на кухне.

Ошарашенный насыщенными событиями уходящего дня, Леша проводил взглядом мать, тяжело вздохнул и направился в свою комнату. Не могло быть все настолько плохо, как старались представить его родители. Неужели они действительно решили выставить его на улицу? Плюхнувшись на широкую кровать прямо в одежде, парень потер лицо руками и уставился в потолок. На ум приходило только покладистое поведение в течение этой недели, ночевки дома, отказ от гулянок и девиц, и тогда, возможно, суровые родственники сменят гнев на милость. Уставший от неприятных событий и спавший за прошедшие сутки всего пару часов, Алексей Аверин отключился за считанные секунды, так и не сменив положения и не раздевшись. Этой ночью он спал на редкость беспокойно, потому что даже во сне его одолевали мысли о привокзальных коробках, безденежье и профессии преподавателя в захудалом пригородном институте.

Глава 2

Сверкающие неоновые вспышки ламп слепили глаза, вызывая раздражение. Громыхающая басами музыка отдавала битами в груди, полностью оглушая и делая невозможным услышать что-либо, кроме нее. Запахи потных тел и дорогих духов смешались в воздухе с дымом сигарет и кальяна. Этого всего Алексей не замечал прежде, более того, он всегда любил бывать в ночных клубах, на закрытых вечеринках, в первых рядах выезжал на Open-air и одним из последних покидал After party. А вот чего он никогда не делал, так это не считал деньги в карманах. Они со скоростью песка утекали сквозь пальцы, задерживаясь где угодно, но только не у него. Он поражался сам себе и все больше напрягался от происходящего.

Отведенная ему неделя на поиски работы и жилья подошла к концу и пришлось перебраться к другу детства. С течением времени в жизни Алексея ничего не изменилось: он как был безработным и бездомным бывшим мажором, так им и оставался. Благодаря связям отца найти работу в престижной фирме и у знакомых ему не светило, а куда бы он ни отправлял резюме, ему лишь обещали подумать. Образование у него хоть и было выше всяких похвал, да вот опыта работы не хватало. А если его и готовы были принять, то условия не устраивали самого Аверина. Оказывается, в основном, зарплаты в Москве были намного ниже того минимума, на который он рассчитывал. Кроме всего прочего, жить у друга ему оставалось считанные часы: отец Дмитрия пригрозил поступить с чадом так же, как и Аверин-старший со своим, если тот не выставит Лешу на улицу.

— Прости, чувак, – оправдывался утром Дима, выслушав длительную тираду от отца по телефону. – Но, кажется, убежище придется тебе искать где-то в другом месте. Я тебя очень люблю, но и к деньгам у меня сильные чувства. С понедельника вообще нужно выходить на работу, а то и я без наследства останусь.

Леша понимал друга и поступил бы на его месте точно так же. Его проблемы Шарвина не касались, и тянуть приятеля за собой, чтобы вместе бомжевать, он не собирался. Поэтому парень пытался сообразить, как вообще в России выживают люди на одну зарплату. Часть денег необходимо было отдавать за съемную квартиру, а на оставшуюся – обуться, одеться и поесть. А некоторые на сэкономленные деньги еще и отдыхать ухитряются. Карьерного роста на большинстве предприятий не предвиделось, да и продавцом-консультантом он работать не мог. Общество, в котором он вращался, было жестоким и выплюнет его с позором, если хоть кто-то узнает о его бедственном положении. С каждым днем Леша все больше понимал, что родитель настроен решительно и хоть терпеливо выслушивал мольбы сына по телефону, все же решения своего не менял. Неделя была слишком коротким сроком, чтобы найти что-то подходящее и снять приемлемую квартиру, и он в нее не уложился. Если на оставшиеся деньги снять жилье, то в следующем месяце ему будет нечего есть.