Сестра (СИ) - Гузь Никита. Страница 11

— Зачем ждать, — произнес я.

Похлопав парня по спине, я направился на кухню к девушке — для того, чтобы узнать, где находится у нее в доме бумага, ножницы и клей, так как без этого невозможно было воплотить в жизнь мой гениальный план, который заключался в том, чтобы помочь девушке с вырезкой буковок и наклейкой их на диски — ведь по-другому ее брат не мог в них разбираться. Марат, сидящий на диване, растерянно обернулся на меня и стал смотреть мне вслед, но, как я и ожидал, не пошел за мной на кухню, решив, что это будет чересчур.

Александра сидела на корточках возле плиты, одной рукой держа при помощи свернутого кухонного полотенца горячий лист, на котором располагалась ее стряпня, а другой рукой старалась взять картошку для того, чтобы распробовать ее и узнать: приготовилось блюдо или нет. Приготовленное было горячим, поэтому она то отдергивала руку, то, схватив и слегка приподняв картошку, бросала обратно. Взглянув на стол, я взял лежащую там вилку и, подойдя к девушке, протянул ее.

— Спасибо, — поблагодарила Александра, улыбнувшись мне и, взяв вилку из моих рук, выловила ближайший к ней кусочек картошки.

Отойдя в сторону, я смущенно отвел глаза, хотя, надо признать, это было сложно сделать, так как обнаженные худенькие стройные ножки девушки так и притягивали к себе взгляд. Овладев собой и отвернувшись от соблазна, я мельком решил осмотреть кухню.

Она была маленькой: в ней с трудом разместился стол с двумя табуретками, старый советский холодильник с такой же старой печкой и один шкаф. Но, несмотря на это, она выглядела уютной и обставленной со вкусом. На стене висели часы в виде кошачьей мордашки, с глазами и усами, которые были стрелочками. Такие часы висели в доме моих родителей, поэтому, увидев их, я невольно улыбнулся, почувствовав, как от этих часов идет тепло и материнская ласка.

— Вик! — послышался голос Александры, по интонации которого можно было легко определить, что зовет она меня не в первый раз.

— Что, прости?! — я обернулся на девушку.

— Вроде — сварилось, попробуй… — Саша протянула мне надкусанный кусочек картошки на вилке.

Я кивнул, согласившись с просьбой и, подавшись вперед, протянул руку, однако Александра не собиралась отдавать мне вилку. Настаивать я не стал, да и любой бы на моем месте поступил точно также, это было просто и по-домашнему, но со стороны это выглядело очень красиво и романтично.

Открыв рот, я послушно взял зубами картошку.

Картошка была еще горячей, поэтому, едва попробовав ее пережевать, я почувствовал, как у меня перехватило дыхание, и обнаружил, что во рту у меня — пустыня Сахара. Когда же проглотил, то осознал, что обжег язык. Саша стояла и с интересом наблюдала за мной, однако, увидев мои суетливые попытки найти глазами что-либо холодного — выпить, быстро бросилась к холодильнику и вытащила оттуда графин. Проглотив огненный кусок и увидев протягиваемый девушкой графин, я, благодарно кивнув и судорожно схватив его, стал быстро выливать прохладную воду на пылающую у меня во рту пустыню Сахару.

Когда почти все содержимое графина оказалось во мне, я, благодарно икнув, протянул его Александре и свободно вздохнул. Ощущение, которое настигло меня после этого, невозможно описать словами, это надо почувствовать, а для этого всего лишь нужно вылить в себя полбутылки водки и вздохнуть, особенно если это в первый раз. Я, конечно, не был трезвенником-язвенником и употреблял спиртное, но никогда не злоупотреблял, и уж тем более — водкой.

Вдыхая, как рыба, выброшенная из родного моря на сушу, я бросился к крану и жадно припал к холодной воде, под вначале испуганный и растерявшийся взгляд девушки, а потом — под ее же истерический смех. Ничего смешного в случившемся я, кстати, не находил…

— Что случилось? — поинтересовался Марат, входя на кухню вместе с медленно идущим позади него Мишей.

— Вы не поверите, — сквозь смех выдавила Саша и, давясь от смеха, поведала ему и своему брату о том, как я вначале обжегся, а потом — как она дала мне вместо воды глотнуть водки.

Все, конечно же, за исключением моей персоны, даже не смеялись, а ржали, как кони, едва ли не катаясь по полу. Я же в это время сидел за столом, держась за голову, так как перед глазами все плыло, и я едва помнил, как меня зовут и где вообще.

— Ой, у меня же ужин пригорает! — спохватилась Александра.

Я взвыл и, встав, поплелся в зал для того, чтобы рухнуть на диван и полежать минуту с закрытыми глазами.

Я и понятия не имел о том, что зайти в комнату будет настолько тяжело — я все время налетал на стены, пока Саше не стало жалко меня, и она не подошла ко мне.

— Может, вы полежите? — полюбопытствовала она у меня.

— С вами? — уточнил я.

— Ему больше не наливать, — рассмеялась Саша и, взяв меня, повела куда-то по коридору.

Несколько раз я едва не опрокидывал ее, лез к ней целоваться и вообще нес какую-то… в общем, я немного перепил. Когда же Александра подвела меня к кровати, я лег на нее и тут же отключился.

* * *

Яркий свет ударил мне в глаза, и я, мыча, повернулся на бок, стараясь скрыться от него.

— Вик, вставай! — донесся до меня голос Александры, вмиг разбудивший меня, так как мысль о том, что у меня дома девушка, а точнее — Александра, была настолько необычной и фантастической, что сны просто сами по себе пропали.

Я приоткрыл глаза и стал нащупывать на себе одеяло потому, что возле моей кровати стояла улыбающаяся Саша и смотрела на меня. Голова гудела так невыносимо, что я промычал и прикоснулся к ней рукой. Девушка понятливо хмыкнула и, взяв с тумбочки, стоящей возле кровати, стакан, протянула мне… Постойте, но у меня нет тумбочки возле кровати! А… вспомнил! Память рывками возвращалась ко мне, и скоро я вспомнил вечер прошлого дня. Значит, я уснул в доме у девушки, и они не стали меня будить…

Взяв протягиваемый стакан, я резко осушил его, а потом едва не взвыл, так как в нем оказалось вместо водки или, на крайний случай, пива — рассол, а я жуть, как ненавидел его. Скривив лицо, я, тем не менее, благодарно улыбнулся и стал осматриваться по сторонам, стараясь найти свою одежду.

— В общем, мне уже пора, я просто забежала приготовить вам обед! На работу можешь сегодня не ехать — тебе утром звонил, по-моему, твой начальник. А, когда я взяла трубку и сказала, что ты проспал, он сообщил о том, что у тебя сегодня выходной. Странный какой-то у тебя начальник! Ладно, я побежала!

Александра помахала мне рукой и вышла из комнаты; через несколько минут я услышал ее голос в коридоре. Она давала распоряжения по поводу меня своему брату — чтобы он накормил меня и не выпускал из дома, так как в моем состоянии лучше притвориться больным и лежать в кровати.

Выходной! Конечно, мой главный редактор и хороший знакомый, — можно сказать друг, так как мы не один раз с ним ездили на рыбалку, в баню и вообще проводили вместе время и не во время рабочих часов, — узнав, что я проспал с какой-то девушкой, легко мне дал выходной. Он, так же, как и большинство моих друзей, был уже женат, и мое одиночество смущало его, точнее — ему было обидно, что он каждый день радуется семейной жизни, а я, понимаете ли, нет. Как же это так?! Когда он взял новую секретаршу, он чуть ли не сводил нас, как собак, то и дело давая нам какие-нибудь совместные дела или направляя ее ко мне. Когда к нам в редакцию отправляли студенток для стажировки, я готов был бросить журналистику и уйти в монастырь, так как студентки ходили за мной везде, а один раз иногороднюю стажерку поселили ко мне, и стажировалась она у меня. А, как известно, вдохновение в основном приходит именно в ночное время, если не спится. Вот так вот…

Ориентируясь по стенам, в комнату вошел Миша.

— С добрым утром! — поприветствовал он меня. — Нас с тобой закрыли, так что никуда тебе сбежать не удастся.

Кто на моем месте хотел бы сбежать? Когда его закрывает у себя в квартире красивая и симпатичная молодая девушка. Я что — дурак? И вообще — здесь высоко, и у меня… Ой! Болит голова.