Плохая компания (СИ) - Гетта Юлия. Страница 53
Внутри будто вымерло все. Ничего не хотелось. Разве что исчезнуть. Испариться. Не существовать больше. Прекратить все как можно быстрее.
В себя привел звук вновь хлопнувшей подъездной двери. Парень, сосед сверху, вернулся откуда-то, бросил Насте удивленное «Привет», вынудив её отступить к стене, чтобы дать ему пройти.
Когда его гулкие шаги по лестнице стихли наверху, девушка, наконец, выдохнула, всхлипнула, и рваные рыдания, одно за другим, стали вырываться из её груди, разжигая в ней пламя адской боли. Глухой протяжный стон прокатился эхом по акустике пустого подъезда, и Настя выскочила на улицу, жадно хватая ртом воздух, и задыхаясь от застилающих глаза слез.
Быстро сбежав по ступенькам крыльца, она метнулась по узкой дорожке вдоль дома, что вела между входами в подвалы и палисадниками, вскоре очутившись в соседнем дворе, а потом и в следующем… Она бежала, не разбирая дороги, пока дыхание не сбилось окончательно и не закололо в боку.
Потом просто шла куда-то, сама не понимая, зачем и куда, пока вдруг не поняла, что стоит на краю обрыва. Того самого обрыва, где они впервые поцеловались с Сашей…
Сердце жалобно трепыхнулось в груди, и сжалось от чудовищной боли.
Сколько еще оно выдержит?
Нет, она не сможет, не сможет после этого жить!
Взгляд упал вниз, туда, где серебрилась в свете луны узкая ленточка реки. Какова вероятность, что сразу намертво, если прыгнуть вниз? Вдруг только кости себе переломает?
Словно во сне девушка прошла до места, где склон обрыва становился более пологим, и без всякого страха ступила на откос, заскользив по ненадежно ссыпающейся вниз земле. Сознание пронзили воспоминания, причиняя новую порцию невыносимой боли — она уже делала это однажды, рука об руку с Сашей.
Нет, она не выдержит этого. И пусть все произошло не по ее воле… Она не выдержит все равно.
Спустившись почти в самый низ, нога подвернулась, и Настя упала, покатившись и пролетев несколько метров, до самой реки. Но боли она не почувствовала. Телефон вылетел из рук, приземлившись в нескольких метрах от нее, и девушка растерянно уставилась на светящийся в темноте экран. Телефон был в беззвучном режиме, ей кто-то звонил, но было плевать.
Нужно просто доплыть до середины реки. Доплыть и сдаться.
Телефон потух и тут же засветился снова. Упершись дрожащими руками в сырую землю, девушка поднялась на четвереньки и все же доползла до разрывающегося очередным входящим звонком смартфона.
Вопреки всем ожиданиям на экране светился номер Ромки, и её бедное сердце больно дернулось в груди. Помедлив мгновение, Настя решительно приняла вызов, прохрипев в трубку:
— Да?..
— Наська, ну где тебя носит? — донесся до слуха сердитый голос младшего брата. — Папа громы и молнии мечет, мама плачет… Ну ладно, фиг с ними, я сам, блин, волнуюсь уже!
— Я… Я скоро приеду домой, — прошелестела она в ответ, понимая, что никогда не сможет причинить им такой боли. Они все: и мама, и папа, и Машка, и даже Ромка — они любят ее. И они не перенесут… — Скажи им… Что со мной все в порядке. Я скоро буду.
— Хорошо, Насть. Давай быстрее.
Девушка отключилась и рассеянным взглядом уставилась на экран. Миллион пропущенных от мамы, папы, Ромки, Маши и… смс.
Подскочив на месте, Настя быстро переместилась в сидячее положение и судорожно провела пальцем по экрану, открывая полный текст:
«У тебя все в порядке, родная? Где мой обещанный смайлик?»
Сердце затрепыхалось часто-часто, к горлу подкатил ком. Саша. Он жив. Он написал ей сообщение. Судя по времени — только что.
Холодные пальцы не слушались, кое-как поспешно набивая ответное:
«Я в порядке. Ты где?»
«Скоро дома буду»
«Как ты?»
«Нормально. То есть, не совсем. Возникли проблемы. Небольшие. Малыш, мне снова придется пропасть на какое-то время. Прости меня. Не думай, что я тебя забыл. Я позвоню, как только смогу. И всегда помни, что я люблю тебя больше жизни».
Слезы полились по щекам. Судорожные всхлипы нарушили тишину вокруг, сотрясая жалкую одинокую фигуру девушки на берегу. Деревянные пальцы едва скользили по сенсорной клавиатуре, набирая ужасный текст:
«Будет лучше, если мы расстанемся, Саша. Насовсем»
Ответ долго не приходил. Настя застыла ледяной статуей, с немым отчаянием глядя в экран. Казалось, в эту самую минуту кто-то наживую выдирает у неё из груди сердце.
«Ты не хочешь меня ждать?» — пришло спустя целую вечность.
«Я устала. Прости»
Он не написал больше ничего.
Она не ждала ответ. Согнулась пополам, уткнувшись лбом в грязную землю речного берега, и что было сил, завыла.
44
Месяц спустя
Шумилов отстал на несколько шагов, приглушенно разговаривая по телефону с кем-то из своих ублюдков, и Настя, ожидая его, застыла у огромного зеркала в вестибюле отеля. Скользнув по своему отражению равнодушным взглядом, в презрении скривила губы. Девушка по ту сторону стекла хоть и выглядела весьма эффектно — была ей омерзительна.
Лакированные туфли на длинной острой шпильке подчеркивали длину её стройных ног, как и темные чулки, резинку которых едва скрывал подол облегающего угольно-черного платья из шелка, с целомудренно-высоким воротником-стойкой и открытыми плечами. Изящное колье из белого золота, как дополнение образа, говорило о принадлежности к миру финансового благополучия и успеха. Как, впрочем, и профессиональный макияж, и вытянутые утюжком, идеально ровные блестящие волосы.
Дочь перфекта и невеста одного из самых молодых и успешных бизнесменов их небольшого, но прогнившего насквозь города, должна выглядеть соответственно. Шумилов нанял человека, который заботился о её стиле, продумывая всё до мелочей. Только вот, несмотря на всю эту щепетильную заботу, смотреть на себя в зеркало без этого невыносимого чувства гадливости внутри Настя еще не научилась. Как бы роскошно она не смотрелась, чувствовала себя при этом всегда одинаково — еще одной бедолажкой из отряда его вышколенных статусных шлюх. По крайней мере, выглядела она примерно так же, как они. Да и занималась примерно тем же. Разве что денег ей не платили…
Закончив разговор, бандит приблизился к Насте сзади. Поймав в зеркале её отрешенный взгляд, по-собственнически обхватил локтем за шею, притянул к себе и впечатал спиной в свою грудь.
— Какая же ты у меня красивая сучка… — произнес у самого уха, заставив прикрыть глаза от досады. — Сам себе завидую.
— Зато я себе не завидую, — хмыкнула девушка, открыв глаза и впившись в его отражение презрительным взглядом.
— Да что ты? — мерзко ухмыльнулся он. — Что же ты тогда так громко стонешь каждый раз, когда кончаешь подо мной?
Настя покраснела от тихой ярости, мгновенно заполняющей все ее существо от грудной клетки и до самых кончиков пальцев. Урод попал в самое больное место. Сильнее него она ненавидела только свое тело, которому было плевать на её чувства, и которое реагировало очень остро, когда нажимали на нужные точки. А после физического удовольствия каждый раз приходил ад. Душу разрывало на части. Разъедало кислотой от невыносимой тоски и черной злости.
— Это от боли, — сдавленно ответила она, уведя в сторону взгляд.
— Ну да, конечно, — снисходительно произнес он, убирая локоть с шеи девушки, чтобы переместить руку на её талию. — Думаешь, я не в состоянии уловить разницу? Ладно, идем уже. А то к началу спектакля опоздаем.
— Куда? — отозвалась Настя, с недоверием покосившись на ненавистный профиль.
— Ты не ослышалась, сегодня мы с тобой идем в театр, — насмешливо ответил он. — Будем приобщаться к искусству.
— А что, зависать в твоих вонючих притонах уже вышло из моды?
Губы ублюдка растянулись в ядовитой ухмылке, а его ладонь скользнула с талии вверх по спине и сомкнулась мертвой хваткой на шее девушки, с такой силой, что она едва не закричала в голос.