Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd". Страница 122

— Моя дочь может быть пыталась помочь той дуре?! Ведь похищение совершила брюнетка… Это подтвердят все камеры, — рычание ему в ответ.

— Один из жильцов дома видел вашу дочь с пистолетом в руке, — не унимался следователь.

— Кто видел?! — взвизгнул отец. — Пропойцы?! Барыги?! Урки?!

— Ваша дочь задержана на месте преступления с поличным. Пистолет и гильза соответствуют друг другу. Так же она сама призналась, что стреляла в потерпевшую…

— Чушь собачья! — вздрогнула всем телом, когда папа подлетел ко мне. Погладил по спине и волосам. — Лика, девочка моя… Ты даже пользоваться оружием не умеешь. Эти ручки, — начал целовать внутреннюю сторону ладоней, — они созданы для любви и нежности.

Смотрела на него немигающим взглядом. Почему я здесь? Сижу на каком-то подобие дивана, а вокруг меня эти люди. Мне ведь нужно в больницу. Ребёнок вот-вот появиться на свет. Герману потребуется помощь. Сын и любимый ждут меня.

Улыбка озарила моё лицо и счастье наполнило грудную клетку.

— Он любит меня, — проронила напевно. — Очень любит… Мне нужно в больницу, папочка, — я начала подниматься с дивана. — Скоро начнутся роды, счастливо огладила живот. — Мы с Герой наконец станем родителями! — поцеловала отца в щёку. — Вика отдала нам ребёнка… Она поклялась!

— Виктория и ребёнок пытаются сейчас выжить, и всё из-за вас! — рявкнул на меня следователь и подступил ближе. Папа тут же перегородил меня собой. — Вы едва не совершили двойное убийство с особой жестокостью, ради своих капризов и амбиций!

— Папа? — впилась в плечо родителя, абсолютно не понимая агрессию оперумолномоченного. Надёжней обняла живот. — Я никого не убивала… Поймите мне нужно в больницу. Я еду рожать…

Все присутствующие уставились на меня. Глупцы! Всё это время они и не замечали во мне счастливую будущую мать.

— Лика, ты не беременна… Бог с тобой, — мама начала рыдать. Немного не такую реакцию я ждала.

— Ваша дочь не в себе, — тихий настойчивый шёпот следователя. — Она опасна…

— Девочка моя, ты же пошутила, так? — папа затравленно сглотнул, глядя на меня и живот.

— Что ты папочка! Разве о таком шутят?

— Прекрати! — мама рванула ко мне.

— Отвали! — в истерике начала отбиваться, пока родительница, вытряхивала из-под моей кофты аккуратно скрученную куртку, имитирующую живот. — Нет! Уйди! — со всей мочи толкнула её от себя. Опустила взор на то, что осталось. Неутолимая ярость и гнев ударили в голову. — Ненавижу вас, твари! Пустите меня… Мне нужно к сыну!

Ломанулась к дверям, но крепкие руки следователя и второго мента блокировали.

— Папа! — мой крик отразился от стен. — Папочка, помоги! Отпустите меня! — сзади на запястьях щёлкнули браслеты. — Нет! Я не хочу! Папа! Папочка, не отдавай меня им!

— Ваша дочь арестована до выяснения всех обстоятельств, — голос следователя сквозь мои крики. — Советую подобрать хорошую клинику для душевнобольных. Лечение будет принудительным. Прокуратура этого добьётся с Вами или без Вас, будьте уверены.

Почему отец молчит и смотрит на мою мольбу о помощи как побитая и струсившая псина? Мама рыдает в три ручья, пребывая в объятиях моего придурковатого брата. Да, что с Вами, идиоты?! Помогите же мне!

— Будьте вы все прокляты! — взревела я не своим голосом, поняв, что помощи ждать бессмысленно. — Чтоб вы сдохли! Предатели! — извивалась в руках ментов, пиналась, пускала в ход зубы. — Уберите руки, сволочи!

— Доченька, мы тебе поможем, — голос отца осип и лицо побагровело. — Я сделаю всё, чтобы тебя вылечили…

— Папа! — в отчаянии вскричала и раздалась плачем. — Папа не надо! Папа!

Восемь месяцев спустя

ГЕРМАН

Тиканье секундой стрелки звучало в унисон с сердцем. Тишина давно стала моим миром, и я делал всё возможное, чтобы никто её не нарушал.

Я был там. С ней. Там, где мы вместе — наши дни маленького, но безграничного счастья. Наша первая встреча, когда уронил её торт. Вторая встреча, когда столкнулись на автопарковке. Руки и тело всё ещё помнят трепещущую фигурку, которую держал в своих руках. Мне нравилось наше противостояние. Невольно сводило пальцы, когда зелено-карие глаза смотрели с толикой испуга или злости. Сходил с ума от её прикосновений и аромата.

Я так тоскую по тебе!

Фото супруги на прикроватной тумбочке вновь раздирает в хлам душу, иголкой впиваясь в сердце и изрезав в мелкие ленточки. Зарычал и чуть ли не с криком смахнул чёртову фотографию на пол. Звон стекла, словно её ответ мне. Это уже третья рамка за неделю. Завтра мама снова оденет фотокарточку Вики в новую. Выудил из осколков любимый картонный лик, не заметив, как поранил пальцы. Приложил к лицу, всеми фибрами пытаясь вновь уловить присутствие.

Тщетно. Её нет…

Отняв от себя, смотрю в знакомые чёрточки. Улыбается, словно ничего не сделала, как будто по-прежнему со мной. Но со мной только твоя фотокарточка и сын, который больше походит на меня. Сдержав желание смять фото, бросил обратно на тумбочку изображением вниз.

Дверь комнаты скрипнула и на пороге появилась молоденькая брюнетка. Снова не вовремя… Не вовремя для себя, но не для меня. Метнул в неё суровый взор исподлобья.

— Герман Юрьевич, — напряженный шёпот. — Ваш сын собирается спать… — Она замерла, взглянув на пол, а после на мои руки. — У вас кровь?!

Позабыв все протоколы опасности, влетела в комнату и, аккуратно положив младенца на постель, метнулась к моим ладоням.

Опять двадцать пять! Бесишь! Но это мне и нужно.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы не укладывала ребёнка на кровать?! Это небезопасно!

— Простите, — голос испуганно дрогнул, и девушка вновь взяла малыша на руки. Смотрит затравленно и… Так похожа на Вику. В груди пребольно скрутило.

Принимая в дом няню, я не учёл ни юного возраста кандидатки, ни опыта, потому что увидел в ней точную копию своей жены. Ты не она, но мне подходишь. Мама много раз предлагала заменить эту криворукую, но я категорически отказывался. Мне нужна была именно эта несчастная няня, невольно ставшая громоотводом, на который сбрасывал всю обиду и злость. Интересно, надолго ли её хватит?

— Я позову Ларису Игоревну…

— Не надо никого, — буркнул раздраженно и вытер кровь об рубашку.

Приблизившись к няне, наклонился к сыну, чтобы поцеловать его и пожелать сладких снов, но тут остолбенел, сраженный запахом ванили, который мягким шлейфом исходил от девушки. В гневе поднял на няню испепеляющий взор.

— Ты что брала духи моей жены?! — впился пальцами в женский локоть.

— Н-нет, клянусь, — девушка побелела от страха. — Я Надежде Дмитриевне на кухне помогала… Она пекла торт на день рождение вашей мамы. Это экстракт ванили… Мне больно, Герман Юрьевич, пустите! — Голос девушки задрожал от готовых вырваться наружу слёз.

Оправдалась, но сдаваться так сразу мне не хотелось.

— То есть ты ещё и кухарка по совместительству? — Моё новое наступление. — Тебя я кем нанял?!

— Юра спал. Я только помогала… Да пустите вы! — вконец расплакалась няня, вырываясь.

Вода из глаз девчонки наконец усмирила ярость. Разжал пальцы. Девушка с младенцем на руках опрометью выбежала из комнаты.

Чёрт! Запустил пальцы в волосы, нещадно потянув. Я скоро совсем озверею. Выдохнул и направился в ванную, чтобы промыть рану и перевязать. Когда вернулся в комнату, естественно, застал маму.

— Гера, так не может больше продолжаться. Я отныне сама буду заниматься твоим сыном, раз ты не способен вести себя адекватно с няней.

— Если она тупит на каждом шагу, в чём моя вина? — процедил сердито.

Мама опустила глаза на осколки.

— Ты сам настоял, чтобы за Юрой присматривала именно эта девушка, хотя были более подходящие варианты.

— Ей выпал великолепный шанс. Пусть учиться, набирается опыта…

— Она этот "шанс и опыт" только что послала к чертям собачим, и сейчас собирает свои вещи, — поджав скептически губы, проронила мама.