Зеркало судьбы - Точинов Виктор Павлович. Страница 16

– Но в том вагоне поедет его сестра!

– И что? Лишний штрих к трагическому облику героя.

– Допустим. Но как бы он заставил Льялла пронести взрывчатку так, чтобы тот не знал? Он придурок, конечно, но не настолько же.

– О, поверь, он пронесёт её добровольно и с песней, – сухо усмехнулась Эми. – Если у Бойда найдётся соответствующий аргумент. Поэтому я диву даюсь – с чего ты так уверен, что с твоей девицей всё в порядке?

Зал ожидания был битком набит. От галдежа и запаха краски у Эвана закружилась голова.

Эми, конечно же, сказала, что будет ждать снаружи. Да и чёрт с ней, честно говоря. Как-то не верилось в эту чушь про мистера Бойда. Нет, искать надо другого человека. Раз Льялл разорвал свой билет, а Ида где-то прячется – значит, освободились два места. И если таинственному благодетелю так уж необходимо осуществить свой замысел, то ему придётся себя проявить.

В части зала, отгороженной для пассажиров первого класса, было куда просторнее. Эван скользнул взглядом по ожидающим. Молодая пара. Элегантная пожилая леди со смутно знакомым лицом – наверное, сестра Бойда? Стайка банковских служащих, молодая мать с коляской…

И Льялл с чемоданом в руке.

Какого ж чёрта?

Рослый констебль ринулся было наперерез Эвану, но не успел: тот перемахнул через ограждение, чуть не сбив с ног молодую мать. В нос ударил сладковатый тошнотворный запах духов.

– Ублюдок, – прошипел Эван, поравнявшись с Льяллом. – Ты же обещал!

– Ида у него, – прошелестел Льялл, глядя в пол. – У Бойда. Не мешай. Я всё сделаю, и он её отпустит.

Краем глаза Эван заметил, что люди вокруг них начали расступаться. Поверх голов замелькали синие фуражки констеблей.

– Господа, у этого человека взрывчатка! – крикнул он, оборачиваясь. – Нужно осмотреть его багаж. Только не здесь, а подальше от людей.

Как ни странно, в глазах констебля промелькнуло что-то, похожее на сомнение.

– Кто его сюда пустил? – визгливо возмутился Льялл. – Он не в себе!

– Сэр, вы не могли бы предъявить… – начал было констебль.

– Это бред! – неестественно рассмеялся Льялл, одарив Эвана ненавидящим взглядом. – Вы что, верите этому ненормальному? Вот, смотрите!

И – прежде чем Эван успел перехватить его руку – Льялл щёлкнул застёжкой чемодана. Крышка гулко стукнула об пол.

Тишина сменилась негодующими возгласами.

Эван замер, не веря своим глазам: чемодан был пуст!

– Не может быть, – выдохнул он. – Это ошибка…

Что-то взорвалось в голове – и мир пропал.

Эван открыл глаза. Увидел небо.

– Хорошо тебя отделали, – Эми склонилась над ним. – Идти-то сможешь?

– Это не Льялл. У него нет взрывчатки. Ты была права, Ида у Бойда, а я просто идиот…

– Не ной. Жива твоя Ида. Не знаю, как насчёт «здорова», но жива.

– Вот только не надо меня утешать!

– И не думаю, – удивилась паури. – Как бы они заманили Льялла в поезд, не будь он уверен, что Ида пока ещё невредима? Вот сейчас, в этот самый миг – он точно знает, что она ещё на этом свете. А откуда?

– Он её видит?

– Вот и умница. А что он может видеть из окна зала ожидания?

– Склад, – прохрипел Эван, поднимаясь на ноги.

Эван стоял, упёршись лбом в старую кирпичную стену. Очень кстати она была, эта стена – окружающая действительность то и дело норовила пуститься в пляс, а так в пространстве был, по крайней мере, один ориентир. Эми топталась у него на плечах, заглядывая в зарешёченное окошко.

– Да, там она, – наконец проговорила паури. – И мистер Бойд. Один, что отрадно.

У Эвана отлегло от сердца.

Эми ловко и бесшумно спрыгнула на землю. Сбросила шаль. Достала кинжал из ножен, облизнулась.

– Только не мешай мне. И не ходи туда. Незачем тебе такое видеть, хоть ты и врач.

Эвану вдруг стало не по себе: такой он её ещё не видел.

– Ты же не причинишь ей вреда? Эми?

Паури не ответила. И скрылась за углом.

Эван прижался к стене. Закрыл глаза, вслушиваясь в тишину.

– Эй, девочка, ты куда? Сюда не…

Короткий крик. Стук падающего тела. Возня. И истошный женский вопль.

Эван, опомнившись, ринулся ко входу на склад. Вовремя: Ида – с повязкой на глазах, со свежей ссадиной на скуле – упала бы, если бы он её не подхватил.

– Боже, Эван, это ты? Я уже думала… – она уткнулась в плечо мокрым от слёз лицом. – Что там творится?

От неё пахло потом и кровью. Эван рассеянно и неловко гладил её по волосам. И не чувствовал ничего кроме тихой, усталой жалости. Ида всхлипывала, как ребёнок.

Ребёнок?

Эван замер. От воплей Льялла в зале ожидания и мёртвый бы проснулся – а малыш в коляске даже не захныкал. И его мать и не подумала отбежать в сторону, заслонить коляску – словно знала, что в чемодане Льялла ничего не найдётся…

Пальцы Эвана сомкнулись на остроконечной заколке и вытащили её из причёски Иды. Каштановые волосы рассыпались по плечам.

– Ты чего? – прошептала Ида.

Он не ответил. И опрометью бросился к поезду.

Вокзальные часы показывали без четверти полдень.

Молодая мать, вопреки настойчивым предложениям помощи, сама внесла коляску в вагон. Остановилась напротив одной из лакированных дверей, вытирая испарину со лба.

– Извините, леди, здесь душно, – смущённо улыбнулся проводник. – Но в купе окна открыты, должно быть прохладнее.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Хочу побыть одна.

Закрыла дверь купе изнутри. Склонилась над коляской. И даже не вздрогнула, почувствовав прикосновение холодного металла к шее.

– Тихо, Карен, – проговорил Эван. – Убери руки от коляски.

– Откуда ты знаешь? – спросила она, не оборачиваясь. Удивительно спокойным, чистым голосом.

– Запах, – коротко ответил Эван. – Я же бывал в хосписах… Его духами не перебьёшь.

– И, наверное, ребёнок? – краешек её губ дрогнул. – Мистер Уильям говорил, что надо бы взять в приюте настоящего – но такое не по мне.

– А в поезде, чтоб ты знала, есть и другие дети. Настоящие.

– Перестань, – бросила она равнодушно. – Ну и что нам с тобой делать? Даже если ты мне горло перережешь, я успею всё взорвать.

– Зачем?

– Мне осталось жить несколько недель. И кто, по-твоему, виноват? Такие вот богатенькие бездельники, как пассажиры этого поезда. Знаешь, сколько стоит билет в такой вагон? Да я за полгода на фабрике меньше зарабатывала! Этот доктор в больнице, сволочь, давай на меня орать, что ж я раньше не пришла. А когда – раньше? Я работаю каждый день по двенадцать часов! Эти гады, – она неопределённо дёрнула плечом, – могут себе позволить по врачам ходить. А такие, как я – чёрта с два.

– Это ведь твоя идея, – догадался Эван. – Ты уговорила Бойда оплатить диспансеризацию.

– Ну да. Такая вот цена. По мне, так справедливо.

В дверь постучали.

– Миссис Гилкрист! – тревожно позвал кто-то. – У вас всё в порядке?

Эван чуть сильнее прижал заколку к тонкой шее. И заговорил – отчаянно, быстро, лишь бы не молчать:

– Справедливо? Карен, да я и представить себе не могу, что тебе пришлось и придётся пережить. И точно знаю: ты этого не заслуживаешь. Такого вообще никто не заслуживает, если честно. А ещё знаю, что не будет никакого праведного возмездия. А будет – знаешь что?

Он потянулся в карман пальто за блокнотом. Откинул обложку. И начал читать:

– Мелоди Дэй, восемнадцать лет. Переломы костей свода и основания черепа, костей носа, верхней и нижней челюсти. Альберт Нильсен, сорок семь лет. Размозжение головного мозга при открытой черепно-мозговой травме, термические ожоги туловища и конечностей…

– Миссис Гилкрист! – этот голос был ниже и уверенней первого. – Откройте, или я буду вынужден взломать дверь!

– …Энни – фамилия неизвестна, семь лет. Поперечный перелом височной кости…

– Чёрт с тобой, – проговорила она наконец, опуская руки. – Я не знаю, как это остановить…