Счастливчики (ЛП) - Райз Тиффани. Страница 21

По мере продвижения фотографий справа налево, дети превращались в подростков, а подростки во взрослых. Где-то посередине она, Кендра и Оливер исчезли с фотографий. Остались только Роланд, Дикон и Тора, слева от стола. Эллисон знала, что она уехала домой, чтобы жить с тетей. Но как насчет двух других? Где они были сейчас? На трех самых дальних фото она узнала Тору, красивую молодую женщину в потрясающем вечернем платье без бретелей, а рядом с ней стояли Дикон и Роланд, сияя, как гордые отцы. На другой фотографии Дикон и Тора в мантиях и шапочках выпускников неловко улыбались в камеру. На следующем фото был Дикон на мотоцикле «Кавасаки», выглядя весьма эффектно в кожаной куртке с растрепанными от ветра черными волосами.

Но на одной фотографии она задержала взгляд дольше, чем на других — Роланд, в возрасте двадцати четырех или двадцати пяти, стоит напротив часовни в черных одеждах бенедиктинского монаха. На фотографии он не улыбался, но и не выглядел грустным. Задумчивый? Немного. Может быть, тоже одинокий? Или нет. Может быть, это то, во что она хотела верить. Было не так ужасно, как она думала, видеть его монахом. Он был похож на себя, только моложе, его волосы были еще светлее, все еще разделенные пробором посередине и заправленные за уши, как ей и запомнилось. На фотографии она заметила пирсинг в брови — очаровательное сочетание средневековья и современности, как и сам Роланд. Желая узнать, когда была сделана эта фотография, она вытащила ту из рамки и прочитала на обороте: «Брат Пол, — было написано, — 2009 год. Но это было не все, что она нашла. Спрятавшись за фотографией Роланда в черной мантии, Эллисон нашла еще одну фотографию.

На второй фотографии были изображены четверо очень маленьких детей. Она узнала троих из четырех: Роланда, Дикона и Тору, — но последнего мальчика она никогда раньше не видела. У него была оливковая кожа и темные глаза. Она подумала, что волосы у него тоже черные, но не смогла их разглядеть, потому что он носил панаму с эмблемой Кларк Бич. На обороте фото она прочла:

«Дети встретились со своим новым братом — Антонио Руссо, в возрасте восьми лет, февраль 1995 г».

Новым братом? Она не помнила, чтобы кто-то из них упоминал мальчика по имени Антонио. Должно быть, это был еще один приемный ребенок, которого принял доктор Капелло и который пришел и ушел до появления Эллисон. Судя по всему, снимок был сделан на террасе. Она узнала большой белый диван и окна позади них. Все дети на фотографии широко улыбались, кроме Антонио, который безучастно смотрел в камеру.

Эллисон разложила фотографии в точности так, как она их нашла. Она сделала мысленную пометку спросить Роланда позже, кто такой Антонио. За то время, что она провела в «Драконе», несколько детей приезжали на неделю или две перед тем, как их отправляли к родственникам. Может быть, именно это и случилось с Антонио. Они думали, что он останется надолго, но нашелся родственник, который предъявил на него права. Это было грустно, но такое случалось. Вопрос был в другом… почему фотография с Антонио была спрятана за другой фотографией? Не похоже, чтобы доктор Капелло не мог позволить себе другую рамку. Об этом она тоже спросит Роланда.

Когда Эллисон выходила из кабинета, то заметила газетную статью в рамке на стене у двери. На черно-белой фотографии были шлепанцы, семь пар шлепанцев, выстроенных в ряд, а заголовок гласил: «Счастливчики — больные дети в Орегоне нашли своего героя в докторе Винсенте Капелло и в новом доме под названием «Дракон». Это была статья о докторе Капелло и его работы в качестве филантропа и приемного отца, датированная 1998 годом. Эллисон не видела ее раньше, а если и видела, то была слишком молода, чтобы заметить. Заинтригованная, она начала читать.

Случайный звонок раздался в дождливую среду, когда Винсент Капелло убирал после операции — ребенок с опухолью мозга, из-за которой мальчик был частично слепым.

— Президент ожидает вас, — сказали доктору Капелло, — на первой линии.

— Президент чего? — спросил он.

— Страны, — ответила медсестра.

Казалось, доктор Винсент Капелло был тогда лучшим выбором президента Клинтона, чтобы заменить уходящего в отставку главного хирурга страны. Звонок был коротким и вежливым: Капелло отклонил предложение менее чем за две минуты.

— Для меня это огромная честь, — произнес Капелло. — Но я должен заботиться о детях.

Эллисон засмеялась от удивления. Она понятия не имела, что доктору Капелло однажды предложили должность главного хирурга. И он отказался от этого ради своих детей? Удивительно. Она продолжала читать.

Винсент Капелло и его дети живут вблизи живописного мыса Эрроу, в величественном старом доме, который был построен в подарок от мужчины своей любимой жене, а позже стал местом ее убийства.

Эллисон остановилась. Убийство? Она никогда не слышала такой истории о «Драконе».

В 1913 году богатый лесной барон Виктор Кортни приобрел сотню акров нетронутой прибрежной земли и начал работу над домом на пляже, о котором его жена Дейзи давно мечтала с тех пор, как оставила свою старую бостонскую семью, чтобы выйти замуж за миллионера из Орегона. Строительство было завершено в 1921 году, и вскоре после этого туда переехали Виктор и Дейзи. Дом был построен так, чтобы удовлетворить все прихоти Дейзи: Викторианская башня, библиотека первых изданий на массивных дубовых полках, терраса, гостиная, столовая для приемов, комнаты для прислуги и выходящие на океан окна. Сначала Кортни были счастливы в своем новом доме, но через несколько месяцев у них начались проблемы.

— Говорят, моя бабушка Дейзи всегда была веселой, — сказал Капелло в день нашего интервью. — И она любила свою дочь, мою мать, обожала ее и хотела еще много детей. Но у нее случился выкидыш вскоре после того, как они переехали в этот дом. А через год снова выкидыш. Она впала в глубокую депрессию. Друзья говорили, что она сильно изменилась, днем и ночью, в дождь и солнце она гуляла по пляжу и рыдала, разговаривая с собой и своими потерянными детьми. Мой дед всегда был с характером, хотя он больше лаял, чем кусался. Но после переезда в дом, он изменился. Он стал жестким, даже жестоким. Он злился на слуг, иногда избивал их, даже бил мою бабушку, что, как говорят, никогда раньше не делал. Насилие было достаточно жестоким, моя бабушка отправила мою маму в школу-интернат обратно на восток. Это, вероятно, спасло ей жизнь.

Его гнев стал легендарным в их небольшом прибрежном сообществе. Люди предположили, что Кортни были прокляты, или в доме были привидения, а страдающую пару местные жители называли жестокими прозвищами — Безумная Дейзи и Порочный Виктор. Виктор винил в своих бедах жену. Он подверг ее жестокому лечению — психотропным веществам, лечению водой и даже высоковольтной электрошоковой терапии. Ничто не помогло облегчить ее депрессию. Когда пришло известие, что Виктор и Дейзи были найдены мертвыми в очевидном убийстве-самоубийстве, никто особо не удивился. Дом продолжал принадлежать семье, но оставался заброшенным в течение многих десятилетий, пока единственный внук Кортни не вернулся в него в середине тридцатых годов.

— Меня привело сюда нездоровое любопытство. Я хотел увидеть старую громадину, о которой говорила моя мама, но отказывалась ее посещать. Я знал, что рано или поздно унаследую его, и гадал, во что же ввязываюсь. Продать дом? Снести его? Я планировал худшее, когда приехал сюда. Моя мама обвинила этот дом в убийстве своих родителей. Мой дедушка назвал дом Райской долиной, но за его спиной все назвали его «Безумием Кортни», — сказал Капелло. — По всему побережью до сих пор слышно, как люди рассказывают истории о привидениях. В то время я учился в медицинской школе, и у меня было четкое убеждение, что это не призрак, который вызвал проблемы моих бабушки и дедушки. Я послал подрядчиков, которые проверили краску, проверили трубы. Мои дедушка и бабушка не были сумасшедшими, и их не одолевали призраки или демоны. — То, что их одолело, как выяснил доктор Капелло, было плохим. Очень плохим. — Они оба страдали от отравления свинцом, который имеет как физические, так и неврологические побочные эффекты. Недобросовестные строители заменили качественные медные трубы, которые заказал мой дедушка, на некачественные свинцовые. Мой инстинкт меня не подвел. Дом действительно убил их, но не по той причине, о которой все думали.