Битва близнецов - Уэйс Маргарет. Страница 16

Крик мага, разнесшийся по закоулкам Башни, был столь ужасен, что страшные хранители поспешно укрылись в самой густой тени, решив, что сама Владычица Тьмы прорвалась в мир живых.

Карамон услышал этот крик у ворот Башни. Содрогнувшись от леденящего ужаса, он выронил многочисленные свертки, которые нес в руках, и кое-как разжег купленный в городе факел. Через полминуты, с факелом в одной руке и новым мечом в другой, воин ринулся вверх, перескакивая сразу через две ступеньки.

Ворвавшись в кабинет, Карамон увидел Крисанию, которая, не понимая, что к чему, сонно оглядывалась по сторонам.

— Я слышала чей-то крик… — сказала она, протирая глаза.

— С тобой все в порядке? — быстро спросил Карамон.

— Да, пожалуй. А что? — Тут Крисания поняла, о чем подумал Карамон. — Это не я. Я заснула, а этот крик… он разбудил меня.

— Где Рейст? — спросил Карамон.

— Рейстлин! — испуганно повторила за ним Крисания и ринулась к дверям, но Карамон остановил ее:

— Я знаю, почему ты заснула. — Он мрачно стряхнул с ее волос тонкую белую пыль. — Сонное заклятие. Крисания недоуменно распахнула глаза:

— Но почему?..

— Сейчас узнаем.

— Эй, воин! — услышал Карамон над самым своим ухом.

Исполин резко обернулся. Одной рукой он отодвинул Крисанию к себе за спину, а второй занес меч. Навстречу ему выплыла из темноты призрачная фигура в черной мантии.

— Ты ищешь мага? Он наверху, в лаборатории. Магу нужна помощь, но нам он запретил прикасаться к себе.

— Я иду, — немедленно откликнулся Карамон. — Один.

— Я с тобой, — сказал Крисания решительно. — Я пойду с тобой! — твердо повторила она, заметив хмурый взгляд Карамона.

Гигант попытался было возразить, но Крисания только упрямо качала головой, и в конце концов он вынужден был уступить.

— Держись ближе ко мне, — пробормотал Карамон сквозь зубы, однако в напоминании не было необходимости.

Если раньше темнота казалась зловещей, но спокойной, то теперь она просто пульсировала, взбухала и трепетала, ибо потревоженные страшным криком Рейстлина духи заполнили мрак коридора своими призрачными телами. Даже сквозь купленную на рынке теплую одежду Карамон чувствовал, как исходящий от нежити могильный холод пробирает его до костей и студит кровь. Крисания и вовсе так дрожала, что едва могла идти.

— Дай мне факел, — попросила она. Карамон без слов отдал ей смолистое древко и, обхватив жрицу свободной рукой за плечи, прижал к себе. Крисания тоже обхватила Карамона за пояс, и вскоре дрожь ее понемногу унялась.

— Так что же все-таки случилось? — спросил Карамон сопровождавшего их призрака, но тот не ответил.

Держа меч в левой руке, а правой обнимая Крисанию, Карамон последовал за хранителем, который медленно, не касаясь ступеней, плыл вверх по лестнице.

Пламя факела прыгало и трепетало, как при сильном сквозняке, хотя Карамон не чувствовал на лице ни малейшего дуновения.

Подъем показался им бесконечным, но в конце концов они все же достигли площадки на верхнем этаже Башни Высшего Волшебства и очутились перед маленькой дверцей.

— Нужно передохнуть, — сказал Карамон. Онемевшие от холода губы едва шевелились, и слова его были практически не слышны. Крисания закрыла глаза и прислонилась к гиганту, стараясь выровнять хриплое прерывистое дыхание. Карамон не был уверен, смог бы он одолеть еще хоть один лестничный марш, — а ведь еще недавно он был в прекрасной физической форме.

— Рейст… Фистандантилус здесь? — едва переведя дух, запинаясь, спросила Крисания.

— Да. — Хранитель указал на дверцу, и она, повинуясь его жесту, бесшумно распахнулась.

Ледяной воздух хлынул из комнаты на площадку. Он взъерошил волосы Карамону и сорвал капюшон с головы Крисании. Некоторое время Карамон не в силах был даже пошевелиться, парализованный ощущением безграничного зла, которым был напоен внезапно вырвавшийся из лаборатории ветер. Но Крисания, сжимая в кулаке медальон Паладайна, сделала шаг к двери.

Карамон нашел в себе силы поднять руку и, схватив жрицу за локоть, заставил ее остановиться:

— Стой. Я войду первым. Крисания устало улыбнулась:

— В иной ситуации — да, но не теперь. Сейчас мой медальон куда более грозное оружие, чем твой меч.

— Вам не нужно оружие, — вмешался в разговор призрак-хранитель. — Хозяин приказал нам охранять вас. Мы подчиняемся его воле.

— А что, если он мертв? — шепотом спросил Карамон и почувствовал, как напряженно подобралась Крисания.

— Если бы он умер, — ответил призрак, — ваша горячая кровь уже стыла бы на наших губах. Не медлите — входите!

Карамон и Крисания нерешительно вошли в лабораторию. Жрица приподняла факел повыше и огляделась по сторонам.

— Вот он, — шепнул Карамон. Не столько свет факела, сколько внутренняя духовная связь, всегда существовавшая между близнецами, позволила ему разглядеть неподвижное тело в черном плаще, скорчившееся на полу у дальней стены лаборатории.

Позабыв о своих страхах, Крисания кинулась к Рейстлину. Карамон последовал за ней, но был более осторожен и не забывал внимательно оглядываться по сторонам.

Рейстлин лежал на боку. Капюшон целиком закрывал его лицо. Магический посох валялся неподалеку, словно маг в приступе гнева отшвырнул его прочь.

Хрустальный шар в навершии посоха погас и выглядел теперь обычным безжизненным кристаллом. На полу Карамон увидел осколки стекла и толстую книгу — очевидно, брошенный посох разбил какой-то сосуд и столкнул со стола фолиант.

Передав Карамону факел, Крисания опустилась на колени рядом с Рейстлином и попыталась нащупать у него на шее пульс. Пульс оказался слабым и прерывистым, но маг определенно был жив.

Крисания с облегчением вздохнула:

— Он не умер, но я не понимаю, что с ним…

— Хозяину никто не причинял вреда, — вставил беззвучно паривший над ними хранитель. — Похоже, он что-то искал в этой части лаборатории. Он подошел к стене, пробормотал что-то о Вратах и высоко поднял над головой посох. Затем хозяин закричал, отшвырнул посох и с проклятьями упал на пол. Когда мы осмелились приблизиться, он уже был без сознания.

Карамон недоуменно поднял факел.

— Интересно, что могло случиться? — пробормотал он. — Здесь же ничего нет!

Просто голая каменная стена!

Глава 6

Ну как он? — войдя в комнату, осведомилась Крисания. Она откинула на спину белый капюшон, распустила на шее шнурок и позволила Карамону снять со своих плеч плащ.

— Рейст беспокоится, — ответил гигант, бросая озабоченный взгляд в полутемный угол. — Он так ждал твоего возвращения…

Крисания вздохнула, но прикусила губу.

— Видят боги, мне хотелось бы принести хорошие вести!

— Я рад, что твои новости не из лучших, — мрачно заметил Карамон, верно истолковав удрученный вид жрицы. — Может быть, он все-таки откажется от своей безумной затеи и вернется домой.

— Я не могла… — начала было Крисания, но Рейстлин нетерпеливо прервал ее на полуслове:

— Если вы закончили обсуждать то, что вас не касается, то не соблаговолит ли госпожа посвятить в подробности того, к кому это имеет непосредственное отношение?

Крисания вспыхнула. Раздраженно покосившись на Карамона, она быстро подошла к кушетке у камина, на которой лежал больной Рейстлин.

Гнев, по свидетельству хранителя, охвативший мага в верхней лаборатории, дорого ему обошелся. Карамон на руках перенес брата в кабинет, а Крисания устроила ему ложе на старой кушетке. Гигант оказался удивительно внимательной и нежной сиделкой, он заботился о Рейстлине так, как могла бы заботиться мать о своем захворавшем ребенке, однако даже он мало чем мог ему помочь. Рейстлин пролежал без сознания полтора дня, изредка произнося в бреду какие-то непонятные слова и выкрикивая имена, которые Крисания прежде никогда не слышала.

Лишившись света волшебного посоха, к которому не осмелился прикоснуться даже Карамон и который так и остался лежать на полу в лаборатории, гигант и жрица вынуждены были неотлучно находиться при Рейстлине. Карамон поддерживал яркий огонь, благо разломанной мебели было еще предостаточно, однако оба постоянно ощущали близкое присутствие безмолвных, но враждебных хранителей.