Берег мечты - Гиррейру Виктория. Страница 10

Ливия всегда охотно слушала Феликса, он был человеком живым, неравнодушным, и ей было приятно с ним общаться. Однако она невольно обратила внимание, что оборудование на фабрике во многом устарело, что многие процессы можно было бы модернизировать. После экскурсии по цехам Феликс усадил Ливию и Алешандре в своём кабинете и распорядился, чтобы секретарша принесла кофе. А та пожаловалась, что у неё завис компьютер и она не может выплатить зарплату.

— Если дело только в компьютере, то я помогу вашей беде, — сказала Ливия и тут же наладила программу. За кофе она вернулась к разговору о фабричных делах. А что, если завести на ней компьютерную систему? Дела пошли бы гораздо успешнее.

Феликс, услышав её мнение, воодушевился.

— Я давно готов к модернизации, мне не хватало специалиста, который бы взял это на себя. Неужели вы могли бы помочь мне, Ливия?

— Вообще-то это не мой профиль, — ответила она, — но кое-что и я, наверное, могла бы для вас сделать. А мои хорошие знакомые могли бы продолжить начатое.

— Не скромничай! В компьютерах она царь и бог, папа! — вступил в разговор Алешандре.

— Ну, так что, вы согласны, Ливия?

Вспомнив вчерашний разговор с тёткой, Ливия улыбнулась. Была, не была! Придётся попробовать! Нужно браться за проект! Хотя времени до отъезда осталось совсем немного!

— Спасибо за доверие, — сказала она, став серьёзной. — Я попробую, сделаю всё, что смогу. А для разработки проекта у нас в Рио найдутся хорошие специалисты.

На том и порешили.

Ливия была в чудесном настроении. Всё складывалось очень удачно. До своего отъезда она сможет, хоти бы частично расплатиться с тётушкой, никак не связывая деньги с чувствами.

Когда они закончили беседу, вышли на фабричный двор, там стоял Гума, он хотел поговорить с Феликсом о самоуправстве Эриберту, но тот очень высокомерно отстранил его и не пожелал разговаривать. А Алесандре с Гумой едва не подрались.

Ливня была смущена и возмущена одновременно. Она не могла понять, чем Гума заслужил подобное обращение, ведь он спас их. Он, а не кто-нибудь другой!

Настроение Ливии испортилось. Впору было отказаться от проекта. Но тётушка, долги…

Как только Ливия вернулась домой, она тут же стала звонить по телефону в Рио. Ей нужно было посоветоваться со своим приятелем Ренату по поводу кое-каких технических вопросов будущего проекта. Ренату, в свою очередь, задал ей множество вопросов, на которые Ливия не сумела дать ответов, после чего она поняла, что должна ещё раз съездить на фабрику и осмотреть её уже прицельно, вникая во все детали. Она перезвонила на фабрику секретарше и договорилась о завтрашнем визите. Потом поднялась к себе в комнату и вытянулась на кровати.

Если бы не тётушкина вчерашняя выходка, она бы непременно отказалась от предложения Феликса… Он всегда ей казался таким обаятельным, симпатичным. А, оказалось, может быть и грубым, и высокомерным. Он не пожелал даже выслушать Гуму. А как глупо и противно вёл себя Алешандре! Ливня даже поёжилась. Что за несчастная поездка! Добрые и славные люди вдруг открывают себя совсем не с лучшей стороны! Тётушка, Феликс, Алешандре… Было от чего прийти в уныние. Впрочем, нет! Она не права. Был человек, который повёл себя как герой. Перед глазами у неё вновь возник Гума. Если бы не он, им бы не выжить. Дрожь вновь пробежала у неё по спине. Ливия ощутила тот же леденящий страх, который охватил её, когда она поняла, что смотрит в глаза смерти. Но Гума их спас. И как же ей не понравилось, когда Алешандре презрительно заявил, что рыбак это сделал ради денег. Нет, нет, её возмутило не вознаграждение, предложенное Гуме, а презрение Алешандре. Он дал понять, что их обслужили, и услуга будет оплачена. Он забыл, что человек рисковал собственной жизнью. Ливия поспорила с ним. И оказалась права. Гума не взял предложенных Феликсом денег. За жизнь нельзя заплатить, можно испытывать благодарность, стать друзьями. Ливия ощущала дружеское тепло к этому человеку, и восхищалась им. А Алешандре… Он затеял с Гумой оскорбительную перепалку. И как ей были неприятны его грубость и спесь. С точки зрения Ливии, Алешандре вёл себя недостойно. Молодые люди непременно подрались бы, не помешай она им. Внимательный, всегда предупредительный Алешандре предстал вдруг перед Ливией кичливым хамом, и она поняла, что совсем не знает его… О сложившейся ситуации ещё предстояло подумать: тётушка, Алешандре, помолвка, компьютерный проект для фабрики Феликса… Ни с одним из решений не следовало торопиться. Ясность была только в одном: Ливия видела перед собой Гуму — стройного, с огненным взглядом тёмных глубоких глаз молодого человека, и он вызывал в ней бесспорную симпатию своим благородством, отвагой и необыкновенно достойным поведением.

Глава 4

Феликс, довольно потирая руки, вспоминал визит Ливии на фабрику. Девушка задержится, и не на одну неделю. Обещание, данное сыну, он выполнил, теперь нужно срочно готовить следующий этап. Феликс призвал к себе Эриберту и распорядился, чтобы тот сообщил всем его помощникам о приглашении на обед.

— В субботу, — уточнил он. — Отказов не принимаю. Приглашение равно приказу. Я жду Отасилиу, моего адвоката, Эпифанию, моего заместителя, тебя, моего главного помощника, Алешандре, моего сына, и жену Адму.

— Так точно, всем сообщу, — пообещал Эриберту.

— Сыну и жене не надо, они и так в курсе, — улыбнулся Феликс.

Приглашение префекта застало Отасилиу врасплох. В субботу они с Амаполой праздновали в своём загородном доме годовщину их свадьбы, пригласили гостей, закупили вина ц лакомства. Они как раз заканчивали украшать дом, когда по мобильнику позвонил Эриберту.

— Надо ехать, — озабоченно сказал Отасилиу. – Дети, если хотят, могут остаться здесь.

— А кто будет встречать наших друзей, скажи мне, пожалуйста, — возмущённо поинтересовалась Амапола. — Может быть, наши дети?

— Я расстроен не меньше тебя, дорогая, — отвечал Отасилиу, — но ничего не могу поделать. Ты сама понимаешь, всё, что у нас есть, мы имеем благодаря Феликсу. Я не могу ни отказаться от приглашения, ни перенести его на другой день.

— А годовщину нашей свадьбы переносить можно?! — продолжала возмущаться Амапола.

— У нас впереди целая жизнь, устроим торжество на следующий год, — с примиряющей улыбкой пообещал Отасилиу. — У префекта тоже, видимо, что-то очень важное. Иначе он не стал бы так внезапно нас собирать. Успокойся, пожалуйста, дорогая.

— Я спокойна, — зловеще произнесла Амапола, — и я в бешенстве.

Раздражение не оставляло Амаполу и в городе. Стоило ей вспомнить, что её лишили праздника, она готова была бить тарелки и кричать во весь голос. Ведь для праздника она приготовила такое потрясающее платье! Так мечтала в нём появиться! И не сомневалась, что будет самой эффектной, самой необыкновенной женщиной. Больше всего на свете Амапола любила быть в центре внимания. Ради этого она готова была на всё. Но её оставили, как маленькую девочку, без сладкого, и она была вне себя. Со своей яростью Амапола боролась при помощи тренажёра, и если бы этот велосипед двигался, то она, наверное, была бы уже на краю света.

Когда Амапола увидела в окно Дулсе, сестру Отасилиу, которая шла по дорожке, ей сразу стало намного легче. Она искренне любила Дулсе и рада была повидать её.

Дона Дулсе, организовавшая бесплатную школу для детишек нижнего города, с большим трудом добывала для неё деньги. Классы родители отремонтировали своими силами, но откуда взять парты? Их так не хватало. И всегда была нужда в учебниках, в тетрадях… Дулсе, молодая энергичная женщина, обивала пороги богатых домов, вела беседы с любым, кто мог оказать помощь, и рано или поздно хоть что-то, да получала. Предпраздничная пора оказалась очень удачной: рыбаки устроили ей сюрприз, на перепавшие от префекта деньги они купили парты. Дулсе сияла. Заглядывала в классы и не верила своим глазам — неужели дети больше не будут сидеть на полу? Неужели и у них всё будет как в настоящей школе? Узнав, что Амапола вернулась в город, она отправилась к ней, поделиться своей радостью. Заодно она хотела узнать, как дела у племянника Фреда. Да и племянницу Ану Беатрису она давно не видела.