Удача Дьявола (ЛП) - Марч Меган. Страница 12

— У меня нет отца, — говорю я ему и выбегаю из ванной, желая убежать от этого обсуждения.

— Ты не появилась от непорочного зачатия, Инди. У тебя есть отец, — произносит Фордж, когда я иду к другой двери, за которой, как полагаю, находится шкаф.

Я права, в нём полно мужской одежды. Я дотягиваюсь до первой попавшейся футболки и стягиваю халат, чтобы натянуть её через голову. Рука задевает порез на боку. К счастью, он больше не болит. Как только я одета, выхожу из шкафа и возвращаюсь в ванную, чтобы найти свои вчерашние шорты.

Фордж стоит в спальне, наблюдая, как я хожу туда-сюда. Но я не буду с ним встречаться взглядом, пока полностью не оденусь. Я завязываю футболку с одной стороны, будто пытаюсь модно выглядеть, а не одеться от отчаяния.

— Ты слышала, что я сказал? — спросил он.

— Моя мама сказала, что он умер. Почему, чёрт возьми, я должна верить тебе? — я поворачиваюсь к двери, но Фордж снова протягивает руку, чтобы схватить меня за запястье.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что она могла солгать?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Зачем ей это делать?

Его прекрасные серые глаза изучают моё лицо. Понятия не имею, что он ищет, но я знаю, что не получу от него ответов.

— У меня нет отца. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить меня поверить тебе. Я не хочу тебя слушать. — Я отдёрнула руку назад и рванула к двери.

— Твой отец сказал мне, что твою сестру похитили. Он думает, похитители считали, что поймали тебя.

Я замираю на месте. Нет. Нет. Нет. Это невозможно. Пока я протестую в своей голове против высказывания Форджа, он продолжает:

— Ты когда-нибудь давала Саммер одно из своих удостоверений личности? Она когда-нибудь говорила тебе, что использует твоё имя, чтобы играть в покер?

Мой рот открывается. Чёрт. Не может. Быть.

— Она бы этого не сделала.

— Да. Сделала. Вот почему они думали, что она — это ты.

Я прижимаю руку ко рту, чтобы скрыть свой шок. Как бы сильно мне не хотелось кричать, что он лжёт… я знаю свою сестру. Похоже в точности на то, что Саммер сделала бы. Когда ей было шестнадцать, она крала мои удостоверения личности, чтобы попасть в клубы, и думала, что я не узнаю. Саммер так и не выросла, потому что мы с Аланной слишком избаловали её.

Я посмотрела вниз на сколотый розовый лак на большом пальце ноги, пытаясь всё это осмыслить.

— Ты говоришь мне, что моя сестра притворялась мной, и была похищена врагом какого-то чувака, который утверждает, что он мой отец. — Это утверждение, а не вопрос, потому что я ему уже верю.

— Да.

Мой желудок переворачивается, как будто кто-то бросил его в стиральную машину. Я медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь с Форджем.

— И этот мужчина случайно пришёл к тебе за помощью? — мой голос дрожит, когда я задаю вопрос, потому что знаю, что мне не понравится ответ.

— Я бизнесмен. Люди приходят ко мне с просьбами.

— Это ни черта мне не говорит.

Взгляд Форджа сужается на мне.

— Почему я должен говорить тебе сейчас правду, когда в считанные секунды ты планируешь выйти из этой двери?

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю. Чтобы ты мог спать по ночам или смотреть на себя в зеркало?

— Я и так отлично сплю.

С напряжённой челюстью я делаю к нему шаг.

— Я больше не буду играть в твои игры, Фордж. Я выхожу.

— Я сделаю так, что ты не пожалеешь, если останешься.

Я моргнула дважды, будто это поможет мне решить, сказал ли он только что то, что я думаю.

— Ты что, серьёзно прямо сейчас пытаешься торговаться со мной.

— Мне нужно от тебя кое-что, а ты хочешь что-то от меня. Так что, да. Это переговоры.

Я качаю головой и оборачиваюсь, хватаясь за ручку двери.

— Мне не интересно.

— Тебя бы заинтересовали сто миллионов долларов?

Моя рука остаётся на ручке двери, я снова и снова моргаю на деревянную панель. Конечно, я неправильно его расслышала.

— Что ты сказал? — шепчу я.

— Сто миллионов долларов. Я положу их на твой банковский счет через тридцать дней. Всё, что тебе нужно сделать — это не подавать на развод.

Мои пальцы покалывает. Как бы моя гордость не хотела послать его к чертям, сто миллионов долларов — это чертовски много денег… и получается мою гордость можно купить.

Никогда не соглашайтесь на первое же предложение. Играйте с человеком, а не с игрой.

Медленно я оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди. Футболка спадает с одного плеча, когда я смотрю на обнаженного мужчину перед собой.

— Мы не подписывали брачный договор. Если я разведусь с тобой, получу гораздо больше, чем сто миллионов.

— Мы женаты двадцать четыре часа. Ни один судья не присудит тебе половину всего. Возьми сто миллионов. Это будут самые легкие деньги, которые ты когда-либо зарабатывала.

Блядь. Возможно, он прав. Миллиардер не женился бы без брачного контракта, несмотря на потенциальную прибыль, которая мне до сих пор не понятна, если это могло стоить ему половины всего. Это было бы глупо. Фордж далеко не такой. Кроме того, я не хочу половину его бизнеса. Я хочу иметь много реальной налички, чтобы никогда не волноваться о деньгах до конца своей жизни.

Я расправляю плечи и поднимаю подбородок.

— Хорошо. Но я хочу двести миллионов и не пенни меньше.

Фордж

Требуется вся моя выдержка, чтобы не улыбаться. Инди, блядь, великолепна, не говоря уже о её меркантильности и беспощадности. Одобряю.

— Сто пятьдесят, — отвечаю я.

— Сто семьдесят пять, — бросает она в ответ.

— Договорились. — Я делаю шаг вперёд и протягиваю руку.

Внимание Инди падает на мой член, который полностью проснулся и поднялся, требуя внимания. Её взгляд метнулся к моему лицу.

Хороший день для члена. Что тут скажешь?

— Ты всегда пожимаешь руку при заключении сделок… — она машет рукой в сторону моего члена, — в таком положении?

Не знаю, как это возможно, но я теряю контроль над губами, и они улыбаются. Ничего удивительного. Вот, что Инди делает со мной каждый раз, когда я рядом с ней… по крайней мере, когда не скалюсь, отгоняя кого-то от того, что принадлежит мне.

Я всё ещё жду пожатия с протянутой рукой.

— Редко кто пялится на мой член, когда пожимает мне руку.

— Ты так думаешь. — Инди возвращает своё внимание к моему лицу, затем скользит рукой в мою и пожимает её. — Уверена, есть много людей, которые были поражены Кракеном-членом. Но не волнуйся, я с этим справлюсь. Через тридцать дней он будет просто очередным членом в длинной череде членов, которые я буду познавать всю оставшуюся жизнь.

Моя хватка крепче сжимает её руку, когда ухмылка исчезает. Я тяну её ближе к себе. Инди пытается вырваться, но я пока не собираюсь её отпускать. До тех пор, пока мы предельно ясно не проясним охватившую меня ревность, которая схватила меня словно клещи.

— Я скажу это только один раз. Независимо от обстоятельств, ты моя жена. Я не делюсь. Запомни это или я обещаю, что тебе не понравятся последствия.

Её голубые глаза, теперь снова нормальные, расширяются от моих спокойных, едва слышных слов.

— Я понятно выразился?

— Твой член трётся об меня, пока ты предъявляешь права на свою собственность. Я услышала тебя, Фордж. И просто, чтобы уточнить — я тоже не делюсь. Тронешь другую женщину, и я позабочусь, чтобы Кракен не дожил, чтобы рассказать об этом. Но не потому, что я ревную. — Инди делает паузу, чтобы уточнить. — А потому, что мне не нужно, чтобы ты выставлял меня жалкой, обманутой женой до того, как всё это закончится. У меня есть репутация, которую надо поддерживать.

— Отлично. Согласен.

Инди вырывает руку из моей и отступает назад.

— Есть еще кое-что, что мы должны согласовать.

— Что?

— Нашу историю. Что мы скажем людям. С чего всё началось. Чем всё закончилось.