Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь. Страница 124

Так и хохотали “номер один” и “номер три”, пока к ним не подошла ещё пара некромагов, из круга “внешнего”: Лукан и Айярра. Опознать каждого из них было проще по доспехам, отмеченным гербами семейными, и гербом УСиМ. Тем самым, с черепом, змеёй и совой.

Впрочем, даже если кто-то из присутствующих плохо ориентировался в геральдике, перепутать характерную грубоватую речь пацанки Аи с какой-либо иной было сложновато.

— Вы только посмотрите, что тут у нас творится. Ребят, это вообще несерьёзно! Мы тоже хотим поугорать! Делитесь: есть, что поржать?

— Да вот, — Даркену пришлось приоткрыть забрало, чтобы утереть увлажнившиеся от хохота уголки глаз. — Название оружию придумываем. Я предлагаю обозвать копьишко Лукана “Компенсатором”.

Девушка весело хрюкнула в ладошку, а вот пан Кучера шутки не оценил и недовольно стукнул пятой лэнса о землю.

— Компенсатор? По-моему, название глупое и совершенно несмешное. В смысле, да, я понимаю, что пришлось делать телескопическое увеличение, чтобы компенсировать сопротивление неоднородной среды, но так можно сказать про половину боевого оружия. Каждое из них компенсирует те или иные проблемы за счёт конструктивных особенностей.

Отповедь некромага, совершенно искренне не понимающего, отчего его монструозный ленс, способный раскладываться до добрых двенадцати метров, фактически доходя до размеров стационарного магического пилона, назвали именно таким образом, вызвала новый взрыв смеха.

Даркен уж хотел-было успокоить подчинённого, однако тот так старательно расписывал положительные качества своего оружия, что “номер один” попросту не мог перестать смеяться.

— И вообще “Компенсатор” даже звучит не угрожающе. А, между прочим, при такой длине я могу вытворять попросту страшные вещи! Могу весь квартал с лица земли стереть, если потребуется, только команду дай. Никто, кроме меня, попросту не будет способен работать точнёхонько по выданным тобой координатам сквозь слои металла, бетона и земли. Не-е-ет, панове, это не “Компенсатор”, — гордо вздёрнул подбородок Лукан. — Это “Перст Императора”. И никак иначе! Уверен, самому Цезарю было бы не стыдно, что его именем зовётся ленс подобной мощи!

Но если Даркену требовалось время, чтобы слегка восстановить дыхание, то непосредственная Ая решила высказаться на данную тему прежде, чем сумела придать голосу хотя бы минимальной ровности.

— Перст? С такой-то “проникающей способностью”? — прохрипела девушка. — А что так застенчиво? Чего не сразу “Фаллос Императора”?

Ответ Лукана окончательно добил “номера один”.

— У меня была такая мысль, но я решил, что немного скромности не помешает.

И Даркен расхохотался. Громко. Мощно. От души.

Но отчего-то его смех заставил окружающих замолчать. Видать, что-то в этом самозабвенном веселье вызывало беспокойство у некромагов внешнего круга. Быть может, услышали они отголоски хтоноватого безумия, что затаилось в тёмных уголках разума господина, сумевшего побывать “за гранью” и вернуться. А может, просто шутка была настолько плоха, что никому из окружающих и не пришло бы в голову поддержать её иначе, нежели вежливой усмешкой.

Глава 21. Убийственная шутка

1.

Даркену оставалось только удивляться тому, насколько близки к истине оказались выкладки аналитиков. Сам-то “номер один” перестал понимать, как именно работает этот план примерно на третьей итерации анализа, когда количество базовых сценариев увеличилось до восьми. Дальше Броня, Ёлко и Маллой-старший ударились в какую-то чересчур сложную магию, в которой юный некромаг разбирался совсем уж поверхностно.

В смысле, Дарк понимал, примерно, что именно происходит, но как принимался задумываться над деталями, так ему попросту начинало икаться: то, как эти трое выверили тайминги выкладки претензий, точки схождения различных сценариев ради упрощения планирования и предсказуемости развития событий, рычаги воздействия на них и прочее-прочее, не могло не вызвать восхищения.

Так или иначе, вторжение достаточно большого количества подготовленных и вооружённых людей на территории ВАТИ не встретило активного вооружённого сопротивления. Всё шло строго как по нотам, без каких-то серьёзных, достойных внимания, отклонений: Шпоркове в кратчайшие сроки пригнал силы, причём, не только свои, но и заёмные, однако ни единого выстрела покамест не прозвучало. Бойцы челяди и некромаги с обеих сторон попросту смотрели друг на друга недобрыми взглядами, но не более того. Самые ожесточённые баталии сейчас шли не на улицах Праги, а в мессенджерах и кабинетах, где списывались и созванивались представители шляхты, да кабинета посла компартии.

Сам Даркен в этих самых боях не участвовал, оставив Ёлко “за главную”. Каждый должен находиться там, где от него будет больше пользы. И сын рода Маллой на передовой раскроется намного лучше, чем за экраном монитора. Ковену нужен лихой и смелый лидер, за которым можно следовать хоть в Бездну. Ковену нужен символ. Если Глашек была символом для сирых и убогих, то Дарку предстояло вести за собой дворянство.

Да и… “номеру один” просто хотелось кому-нибудь сделать больно. Он распробовал вкус мяса с кровью. Смог проникнуться стихией боя. Во многом тому поспособствовали победы последних дней: сначала удалось сыграть на самоуверенности здорового, не познавшего боли двойника, а затем — одолеть самого Сковронского. И пусть в последнему случае это была схватка двое на одного, так ещё и с полноценным некромагическим тыкалом против врага, вооружённого лишь жалкой волшебной палочкой — колдовским аналогом пистолета, носимым на постоянной основе больше из-за компактности, чем по причине высокой боевой эффективности, — но ведь и противник был не лыком шит.

После такой серии удач сложно не проникнуться собственной крутостью, не словить кураж.

И возможно кто-то сказал бы, что неразумно вот так терять осторожность и бросаться в атаку, сломя голову, однако история полна людьми, достигшими высот именно что “на кураже”. Да, это “систематическая ошибка выжившего”. Ну и пусть! Ничто не истинно и всё дозволено, когда имеется резерв в виде безымянного пальца в руках доверенного лекаря.

Наконец, транспорт остановился. Молодой человек поднял голову и огляделся. Знакомые доспехи подчинённых: как сделанные на заказ именные, так и “серийные”, купленные буквально сегодня за деньги рода Маллой. Да и нутро броневиков Даркену было видеть не впервой. Однако привычными декорации, в которые оказались помещены знакомые актёры, ещё стать не успели.

Будущий ректор УСиМ даже сквозь доспех ощущал внимательные взоры молодых некромагов. Тех членов ковена, что шли следом за командиром. Кое для кого из них то был первый настоящий бой. И пусть им уже приходилось умирать от чужой руки, но раньше всегда рядышком стоял наставник, готовый остановить сражение и тотчас же оживить проигравшего.

Даркену был знаком этот мандраж. Точно так же Маллой-младший волновался, когда впервые столкнулся с пачкой вооружённых бойцов “Стит” в “Вечне Забаве”.

И пусть “номер один” уже говорил мотивационные речи ещё перед тем, как бойцы загрузились в транспорт, стоило лишний раз подбодрить хануриков.

— У большинства из вас тут родаки собрались. И пусть на плечах старших лежит ответственность обеспечить нашей операции отсутствие помех со стороны ВАТИ, можете мне поверить: эти гады всегда найдут время оценить, насколько хорошо их едва оперившиеся потомки встали “на крыло”. Потому: оставить хандру в кузове броневика! Из машины выносим только концентрированные бравость, отвагу и пафоса, кто сколько осилит! — главный поднял руку над головой. — Мои предки улыбаются, глядя на меня! И пусть ваши улыбаются, глядя на вас!

Даркен поднялся с места и решительно направился к выходу, демонстрируя подчинённым, как именно требуется себя вести, чтобы порадовать их стариков.

2.

В вертолёте было шумно.

По крайней мере, с объективной точки зрения. Потому как субъективная оказалась искажена, благодаря стараниям пана Злобека: некромаг печального образа половину жизни провёл в вертушках, а потому уж успел к девятнадцатому году жизни озаботиться заклинанием для комфортного полёта. Нет, сам шум никуда не делся, но и слечна Глашек, и слечна Кюсо, и пан Праведный, и конечно же сам Вик этот шум практически не воспринимали, из-за чего получалось разговаривать друг с другом, практически не повышая голоса.