Я буду ждать тебя (СИ) - Шевченко Юлия. Страница 20

— Пойду в спальню, — Крис отвлекает меня от ненужных мыслей, сползая по моему телу.

Черт! От этих ее телодвижений члену становится тесно в штанах. Теперь меня будет преследовать стояк до нашего уединения в комнате. Хорошо хоть ткань не особо выделяет бугор между ног, а вот некий дискомфорт мой дружок причиняет. Поскорее бы уже Феликс свалил, чтобы мы с Кристиной могли вдоволь насладиться друг другом.

Поворачиваюсь к французу, намереваясь попрощаться с ним, но у него, похоже, совсем другие планы. Шарби проходит к небольшому глобусу около диванчика и являет моему взору мини-бар с несколькими бутылками, одну из которых тут же открывает. Виски. Догадываюсь по цвету напитка и кубикам льда в стакане.

— Как там Дэн поживает? — он, что поговорить решил вот прямо сейчас, когда нам с Крис надо остаться наедине? Вот нет у него чувства такта. — Еще не покрылся плесенью от семейной жизни?

Усмехаюсь, вспоминая слова Соболева еще со времен университета. Он тогда в диком ужасе смотрел на все влюбленные парочки, что обменивались клятвами в вечной любви и вступали в брак, говорил, что от такой жизни у него плесень во всех местах появится, а мозг вообще перестанет работать, если какая-то девчонка его окольцует. Поэтому и избегал хорошеньких девушек, ища себе развлечений лишь на пару ночей. Но то было до роковой встречи с Александриной Догелевой в клубе и до заключения их сделки, связанной с его младшим сводным братом, в которого вроде как была влюблена дерзкая красотка.

— Влюблен, счастлив, ждет пополнения, — присаживаемся на диван. Как же хорошо опустить свою задницу на что-то мягкое, не являющееся сиденьем в самолете. — Скоро Рина ему подарит второго ребенка. Сына.

— О Господи, — в приторном ужасе восклицает Феликс, словно услышал что-то по-настоящему страшное. — Надо бы… — задумывается на пару мгновений, — выразить ему слова сочувствия, иначе…

— Артур, я готова к прогулке, — резко поворачиваемся на звук голоса моей девушки, которая стоит посреди гостиной в белом сарафане до колен, с маленькой сумочкой на плече и изящной шляпе на голове. Похоже, она настроена на долгую прогулку по городу.

— Это же отличная идея, — хлопает в ладоши Феликс, поднимается на ноги и протягивает мне ключи от…Мерседеса. Что?

— Можете пока что взять мою машину, — веселится над моим удивленным выражением лица. — Он на парковке, — подходит к Крис, сгибает локоть и предлагает ей опереться об него. — Мадемуазель, проследуем на выход, пока ваш парень отходит от шока. Боюсь, что он меня прибьет и замурует в этих стенах. А я, увы, своим запахом весь отдых вам испорчу.

Они направляются в сторону лифта, громко смеясь надо мной. Я же словно в задницу ужаленный вскакиваю на ноги и бегу за ними, чтобы в последний момент успеть заскочить в лифт. Только приехали в Париж, а приключения нас уже нашли. Пентхаус, машина. Что же дальше будет? Что нам еще самый романтичный город мира готовит?

Я, конечно же, без ума от своей девушки, влюблен в нее с самой первой встречи и готов ради одной улыбки даже горы свернуть, но сегодняшняя прогулка для меня показалась сущим адом. Нет, не жалуюсь на это, просто немного подустал от ее быстрого темпа. От того, что ей так хотелось везде побывать меньше, чем за сутки. Ведь если в нашем пользовании оказался Мерседес последней модели, то стоило поездить в нем по всевозможным местам Парижа, привлекающих своей красотой.

Жаль, что не удалось посетить Нотр-Дам-Де-Пари, так как большая его часть сгорела при сильнейшем пожаре, и он закрыт на реставрацию. Такой величественный собор, украшающий французский город, мог вообще исчезнуть с лица земли, но кое-что все-таки удалось сохранить, хотя и не полностью. Его, конечно, восстановят со временем, но былой роскоши у здания уже не будет. Все, что стояло несколько веков без каких-либо разрушений, бесследно исчезло.

Другие же достопримечательности удалось посетить без каких-либо запретов. Проезжали мимо Триумфальной арки, где Крис сделала кучу фотографий этого великолепного сооружения, построенного по приказу Наполеона Бонапарта в честь побед французов на военном поприще и достижениям французской революции, которая «помогла» уничтожить королей, совершенно не думающий о своем народе. Когда они жрали пирожные и развлекались в своих загородных домах, другие умирали от голода на улице. Люди долго терпели такое отношение и в какой-то период не выдержали и восстали. Мне лично не в чем их обвинять. Высокопоставленные персоны сами виноваты.

В музее Лувра мы провели достаточно большее количество времени. Ведь пока обойдешь все их коридоры с картинами, статуями, саркофагами несколько часов пройдет. Так и случилось. С Крис прошлись по всем павильонам, которые не скрывают от глаз посторонних, ведь есть же здесь подвалы с редкими произведениями искусства, которые не доступны простым обывателям. Это тайна, но все об этом знают.

Конец же нашего путешествия на сегодня заканчивается на газоне перед Базилика Сакре-Кер. Это храм, возвышающийся над Парижем белоснежными куполами. Невероятная красота, от которой дух захватывает. Сидишь себе на траве и любуешься зданием, что было построено в самые нелегкие времена для Франции. Вокруг полно таких же отдыхающих, как и мы с Крис, или же просто гуляющих около храма. Народ наслаждается теплым летним днем, пребывая на своей волне. Кто-то слушает музыку или читает, кто-то играет с детьми или что-то печатает на ноутбуке. Есть же и те, кто решил устроить небольшой пикник, как я и моя девушка. Мы купили вредного фаст-фуда и кока-колы по дороге сюда, расположились на пледе, что нашли в багажнике машины (Феликс, должно быть, предположил насчет нашего пикника) и стали поедать набор калорий.

— Артур, могу я кое о чем тебя попросить? — голова Крис покоится на моих коленях, тогда как я сама упираюсь локтями в плед, чтобы наслаждаться видом своей любимой девушки. Прошло, наверное, около двадцати минут после нашей здесь остановки, и только сейчас было нарушено молчание.

— Тебе можно все, детка, — да я мир готов бросить к ее ногам, если бы она об этом попросила. Кристина Князева очень мне дорога, даже не смотря на ее грозного папашу, который может в любой момент захлебнуться своей злобой.

— Сегодня мне звонил отец, — напрягаюсь от ее слов, зная, что ничего хорошего сейчас не скажет. Стараюсь в руках себя держать, так как все-таки мы на людях находимся, а не наедине в пентхаусе, где можно высказать все свои чувстваа и показать настоящие эмоции. — Когда вы с Феликсом разговаривали, я общалась с папой, — поясняет, словно несмышленому пацану, у которого мозг размером в горошину. — Он проездом в Париже.

Кто бы сомневался! Наверняка, вызволяет из очередной неприятности Князева-младшего, натворившего что-то из ряда вон выходящее. Ведь Виктор вечно влипал в историю, из-за которой его могли с легкостью исключить из университета, но добрый папаня через свои каналы этому препятствовал. Не знаю, как Крис, но я о парочке его приключений наслышан от наших, так сказать, общих знакомых. Студентик много чего творил, в последний раз вот устроил забег на длинную дистанцию в абсолютно голом виде, где призом была ночь с какой-то девчонкой из их круга. Она и пожелала такое соревнование. Кто первый прибежит, тот и окажется между ее ног. Маразм юношеский крепчает не по дням, а по часам. Даже я в его возрасте такого не позволял. Да, были выходки, от которых у преподавателей волосы дыбом вставали, но тут что-то нереально шокирующее происходит.

— Неужели, Андрей Борисович решил встретиться с ненавистным женихом своей дочери? — язвлю, так как ничего с собой поделать не могу. — Он будет вновь разочарован и попытается достучаться до тебя, предлагая знакомство с более перспективным юношей, — полностью ложусь на спину, руки закидываю за голову и глаза прикрываю. Разговоры про ее отца словно лишают меня сил, не могу о нем говорить, так как ничего нового по сути и не скажу.

Ощущаю шевеление Кристины рядом с собой. Не надо быть экстрасенсом, чтобы уловить ее сигналы в мою сторону. Она смотрит так пронзительно и некоторой доли враждебности, что внутри все содрогается. Девушка какой-то силой обладает, которая не дает хотя бы пару минут отвлечься от нашего небольшого спора. Приходится выпрямляться и садиться к ней лицом, встречаясь с проницательным и очень довольным взглядом зеленых глаз. Смогла-таки добиться своего. Тру переносицу и жестом руки разрешаю ей продолжить.