Драконы осенних сумерек - Уэйс Маргарет. Страница 52

– Это никакое не волшебство, Рейстлин, – прошептал кендер. – Простая пружина в полу. Когда она подошла к стене, я заметил, в чем дело, но не сказал, потому что было не до того. Она наступила на пружину, когда подошла вплотную к стене. Верно, однажды она случайно привела ее в действие, идя мимо с крысой…

Кендер захихикал. Бупу смерила его испепеляющим взглядом.

– Магия! – упрямо заявила она, надув губы и любовно поглаживая крысу. Потом сунула ее обратно в мешок и сказала: – Пора идти!

Бупу повела их на север сквозь анфиладу разрушенных, обросших слизью покоев и наконец остановилась в комнате, заваленной мусором и обломками камня. Часть потолка обрушилась здесь на пол. Маленькая женщина указала в северо-восточный угол комнаты:

– Вниз!

Танис и Рейстлин подошли поближе и присмотрелись. В полу зияло устье четырехфутовой трубы. Рейстлин заглянул внутрь, сунув вперед посох.

– Твоя иди! – Бупу настойчиво тянула его за рукав. – Хозяева туда не моги…

– Похоже на то, – сказал Танис. – С их-то крыльями.

– Тут и мечом не размахнешься, – нахмурился Стурм. – Не нравится мне это!

Но все замолчали, услышав, как заскрипело колесо подъемника и побежала по зубьям тяжелая цепь. Друзья переглянулись…

– Чур я первый! – заулыбался Тассельхоф. И пополз в трубу на четвереньках.

– По-вашему, я пройду? – глядя на отверстие, усомнился Карамон.

– Пройдешь! – долетел голос Тассельхофа. – Тут столько слизи, что ты съедешь вниз, как намыленный поросенок!

Это жизнерадостное заявление не слишком воодушевило Карамона. Мрачным взглядом проводил он Рейстлина, который, предводительствуемый Бупу, подобрал одежды и скользнул вовнутрь, светя себе посохом. Следом пролез Флинт, за ним – Золотая Луна, с отвращением морщившая нос: приходилось пачкаться в вонючей гадости, которая толстым слоем покрывала стены трубы. Речной Ветер последовал за ней.

– Надеюсь, ты понимаешь, что мы делаем глупость! – плюнул Стурм.

Танис, не ответив, хлопнул Карамона по спине.

– Давай, – сказал он. Цепь подъемника рокотала, двигаясь все быстрее.

Карамон со стоном опустился на четвереньки и пополз в трубу. Его меч зацепился рукоятью за край; пришлось пятиться, высвобождать его и пробовать снова. Карамон неуклюже полз, везя спиной по стенке трубы. Танис подтолкнул его ногой пониже спины и посоветовал:

– Ляг!

Карамон испустил утробный стон, плюхнулся на живот и пополз, извиваясь и толкая перед собой щит. Его доспехи царапали по металлу трубы с пронзительным скрипом, от которого у Таниса заломило зубы.

Взявшись за верхний край, Танис спустил ноги в трубу и поехал вниз, скользя по зловонной слизи. Вывернув шею, он оглянулся на Стурма, шедшего последним.

– Разум, – сказал он, – оставил нас в тот момент, когда мы побежали за Тикой на кухню «Последнего Приюта»…

– Золотые слова, – согласился рыцарь со вздохом.

Тассельхоф скользил по трубе, наслаждаясь новым приключением. Заметив темные фигуры, двигавшиеся навстречу, он лихорадочно зашарил в поиски опоры и кое-как остановился.

– Рейстлин! – прошептал он. – Кто-то лезет вверх по трубе!

– Кто… – начал маг, но сырой, затхлый воздух вызвал у него очередной приступ кашля. Хватая ртом воздух, он посветил посохом вперед.

Бупу хватило одного взгляда, чтобы презрительно фыркнуть:

– Паршивые Глопы! – И, размахивая руками, она крикнула им: – Эй! Назад! Назад!

– Наша вверх! – прокричал один. – Ехать котел! Хозяева злиться!

– Наша вниз! Наша идет Верховный Блоп! – важно сказала Бупу.

Это возымело действие: гномы поползли назад, бормоча и ругаясь. Но Рейстлин не мог сдвинуться с места. Держась за грудь, он заходился кашлем, пугающе отдававшимся в узкой трубе. Встревоженно поглядывая на него, Бупу сунула руку в мешок, пошарила там, вытащила что-то, поднесла к свету и со вздохом покачала головой:

– Не то…

Тассельхоф заметил, как вспыхнули в ее руке зеленые грани, и подполз поближе.

– Что там у тебя? – спросил он, впрочем, заранее зная ответ. Рейстлин, отдуваясь, тоже рассматривал блестящий предмет. Бупу пожала плечами.

– Красивый камешек, – сказала она безо всякого интереса, вновь принимаясь рыться в мешке.

– Изумруд! – прохрипел Рейстлин. Бупу подняла глаза и спросила его:

– Твоя нравится?

– Очень, – сипло ответил маг.

– Твоя возьми, – Бупу положила камень ему на ладонь. И почти тут же с радостным криком извлекла из мешка то, что искала. Тас, приготовившийся лицезреть новое чудо, с отвращением отпрянул. Это была дохлая, очень дохлая ящерица. К ее хвосту был привязан ремешок из жеваной кожи. Бупу протянула ящерицу Рейстлину:

– Твоя носи на шее… лечи кашель.

Маг, привыкший иметь дело с вещами куда менее приятными, улыбнулся и поблагодарил Бупу, но лекарство отклонил, сказав, что ему уже лучше. Она с сомнением на него воззрилась, но ему в самом деле было лучше: приступ миновал. Подумав, Бупу убрала ящерицу в мешок. Рейстлин многоопытным взглядом оценил изумруд и холодно посмотрел на Тассельхофа. Кендер со вздохом повернулся и пополз вперед по трубе, а Рейстлин спрятал камень в потайной карман, подшитый к его одеянию с изнанки.

Когда труба раздвоилась, Тас вопросительно оглянулся на Бупу. Она указала на юг, хотя и не слишком уверенно. Тас медленно пополз в ответвление.

– Здесь кру… ой! – И быстро заскользил вниз. Тщетно старался он замедлить падение: слой скользкой слизи был слишком толст. Эхо донесло до его слуха яростную ругань Карамона, и кендер понял, что у друзей были те же трудности. Неожиданно Тас заметил свет впереди. Туннель кончался – но чем? Кендер явственно вообразил себя самого вылетающим в пятисотфутовую пустоту… Свет сделался ярче, и Тас, пискнув, вылетел из трубы.

Рейстлин и Бупу кувырком выкатились следом. Озираясь, маг поначалу решил, что они угодили в огонь: вокруг вздымались какие-то белые вихри. Его снова принялся душить кашель.

– Что здесь про… – Флинт вылетел из трубы и приземлился на четвереньки. – Яд? – выдохнул он, подползая к магу. Рейстлин замотал головой: ответить он не мог. Бупу схватила его за одежду и потащила к двери. Золотая Луна выехала на животе и упала плашмя, и Речной Ветер едва успел извернуться в воздухе, чтобы не налететь на нее. Следом за ними из трубы с лязгом выкатился щит Карамона. Широкие плечи и шипастые доспехи замедлили скольжение Карамона: воитель выбрался наружу весь в синяках и сплошь облепленный зеленой мерзостью.

Выскочив в свой черед из трубы, Танис обнаружил друзей полузадохшимися в белой пыли.

– Во имя Бездны, какое… – начал он, но и сам задохнулся, сумев только прокаркать: – Вон отсюда скорее! Где малышка?..

Бупу появилась в дверях: она уже вывела Рейстлина наружу и вернулась за остальными. Выбравшись из пыли, друзья без сил повалились наземь. Вокруг них громоздились руины разрушенной улицы. Танису хотелось надеяться, что поблизости их не поджидала армия драконидов… Обежав взглядом спутников, он в тревоге вскочил:

– Тас! Где Тас?

– Здесь я, – приглушенно прозвучал жалкий голос. Танис быстро оглянулся.

Перед ним стоял Тас – или по крайней мере нечто похожее на Таса. От хохолка до пяток кендер был облеплен каким-то густым тестом. Лицо представляло собой белую маску, из которой смотрели грустные карие глаза.

– Да что с тобой такое? – почти прокричал полуэльф. Существо несчастнее, нежели перемазанный кендер, трудно было вообразить.

Тассельхоф не ответил, просто указал назад.

Опасаясь чего-то ужасного, Танис побежал к полуразрушенному входу и осторожно заглянул внутрь. Белая туча успела осесть, давая возможность оглядеть помещение. В одном из углов, как раз напротив трубы, стояло несколько объемистых мешков. Два из них были вспороты; рядом с ними возвышалась белая груда.

Танис все понял.

– Мука! – пробормотал он. И прикрыл ладонью лицо, пряча улыбку.