Девушка с тенью пантеры (СИ) - Белых Любовь. Страница 4

Впереди маячит многоэтажка. Решаю скрыться во дворах. Выбегаю за дом и резко останавливаюсь.

Нет никакого двора! Узкий тротуар и другая оживлённая дорога. Навстречу идёт девушка с коляской. Её взгляд останавливается на мне, глаза округляются.

Хорошие коляски сейчас делают. Вон как резко развернулась на сто восемьдесят.

И что мне делать?

Визг тормозов, заставляет вздрогнуть. Выхватываю боковым зрением чёрную машину и столбенею.

Это же не может быть та самая машина? Как она вообще ездит до сих пор, после такого столкновения.

— Садись в машину! — стекло едва-едва опущено, но я слышу его громкий голос, словно он звучит в моей голове. Мужской, басистый и вибрирующий. Он мне не нравится.

Оглядываюсь по сторонам. Замечаю мужчину с собаками. Кажется, это хаски на поводках. Не помню, бойцовская это порода собак или нет.

— Я похороню его под колёсами, если сделаешь хоть шаг в ту сторону! — уверенно произносит голос.

Присматриваюсь. Стекло опустилось ниже. Мне виден мужской затылок на водительском сидении, повёрнутый в сторону собачника.

Своя жизнь ведь дороже, разве не так?

Не так… Как только колёса машины повернулись, я бросилась к двери.

Мужчина остановился с мамочкой, что, заметив меня, поспешно изменила направление движения, если вообще не все планы на день. Та собака, что покрупнее, принялась обнюхивать детскую коляску. Вряд ли эти меховые комочки смогли бы мне помочь с этим невменяемым, что нацелился живые мишени.

Открываю дверь и заглядываю в машину. Темно, как в танке. Как он вообще так ездит? Почему нет света в салоне?

— Садись! — рявкает он.

Из открытой двери слишком мало света, чтобы быть уверенной в том, что на заднем сидении нет его товарищей. Один не адекват — это плохо. А много не адекватов — это полная задница.

Сажусь. Руки не слушаются. Словно одеревеневшие, они застыли на груди, прижимая к себе свои богатства и не шевелятся.

Мужчина зло выдыхает. Он наклоняется ко мне, переваливается через моё сидение и закрывает дверь. Выпрямляясь, он застывает на половине пути и поворачивает в мою сторону голову.

— Ты… — не договаривает. Сверлит меня взглядом, в котором пробегают голубые разряды.

Твою налево! Суп! Ну конечно! Вот это я попала!

Мысли в голове путаются. Он продолжает нависать надо мной и молчать. Нащупываю пальцами газовый баллончик в пакете. Пытаюсь поддеть его ногтями, разорвать, но он не поддаётся. Суп не шевелится. Если не считать оглушающее дыхание, колыхающее мои волосы, и борьбы с пакетом, то вообще никакого движения нет.

Забив на вопящий инстинкт самосохранения, разрываю пакет двумя руками, уверенно перехватывая баллончик, и шиплю:

— Отодвинься от меня!

Ноль реакции. Никакого ответа.

Ну и ладно.

Толкаю мужчину на водительское сидение, хватаю ручку на двери и что силы вжимаю клапан на баллончике до упора, выпуская струю газа в его лицо.

Зато отмер!

Крик оглушает. Выбегаю из машины, вдыхая свежий воздух. Горло горит, лёгкие горят, в нос словно сухого перца чили насыпали, из глаз ручьём текут слёзы, но мне всё равно. Я бросаюсь в обратную сторону, едва различая дорогу.

Слышу отдалённый хлопок двери, отборные маты и окрик:

— Стой, ненормальная!

Ага! Вы видели хоть одного уматывающего от опасности человека, которому кричат, стой, и он слушается, останавливается? Я, нет!

Топот за спиной как-то тоже не мотивирует останавливаться.

Я не успеваю повернуть за угол, как меня с силой дёргают за волосы. Словно тысячи раскалённых игл впиваются в кожу головы. Боль адская.

— А-а-а-а!

— Заткнись, дура! — схватив моё плечо, выплёвывает он. — В машину! Бегом!

Грубо оттолкнув меня от себя, он жмурит налитые кровью глаза на краснеющем лице. Я едва умудряюсь не упасть от сильного толчка в спину. Кусаю губы и упрямо иду в указанном направлении, тихо глотая солёные слёзы.

Жахнуть ему ещё разок струю газа в лицо, что ли…

Что-то она мне не особо помогла в прошлый раз. Отца нет уже как два года, может, баллончик испортился? Вышел срок годности, не знаю. Вещества там какие-то выдохлись. Чего этот тогда только раскраснелся от него, а? Или это он от бешенства? Или это вообще его естественный цвет лица? В машине-то темно было, как-то не рассматривала.

— Сюда давай! — требует он, нацелившись на мои богатства. Распахивает дверь и выжидательно замирает. — Я жду!

Прикрываю на мгновение глаза и отдаю газовый баллончик не глядя. Остальное прижимаю к себе, уверенно встречая его взгляд.

Не отдам! Вот не отдам паспорт! Ни за что!

— Садись в машину. — чуть мягче произносит он, хмуря брови. Разглядывает моё средство самозащиты, словно впервые видит. — Я жду…

Мысленно посылаю его гораздо дальше, чем к чёрту. Сажусь в машину и тут же спешу выбраться обратно.

Господи! Как же там воняет! Там же дышать невозможно.

— Садись, я открою окна и верх машины. — раздражённо настаивает незнакомец.

Я не хочу садиться! Приободряет то, что он ждёт, пока я сяду. Стоит рядом, широко раздувая красные ноздри, и ждёт. Боится, сбегу?

А я сбегу! Вот только вряд ли я успею далеко убежать, пока он дойдёт до двери.

Скрежетнув зубами, набираю побольше воздуха в лёгкие и сажусь в машину. Не дышу. Упрямо жду хлопка двери, не дыша и не двигаясь. Лицо тут же зачесалось и защипало.

К моему удивлению, красный тип обошёл машину совсем не спереди, а двинулся в сторону багажника. Несколько громких щелчков и в машину хлынул прохладный, свежий воздух. Отважилась выдохнуть и немного подышать. Голова закружилась.

— Надень. — распахнув водительскую дверь, бросил мне на колени какую-то чёрную тряпку. Взяла её машинально, с удивлением обнаружив брендовый лого на чёрной футболке.

Хочу съязвить. Сказать что-то такое. Этакое. Чтоб его аж…аж… морально контузило!

— Надевай, я жду.

Да что ж он ждёт-то постоянно чего-то?! Бесит! Ждун, блин!

Натягиваю на себя чужую вещь, стараясь не задевать пластырь. Если честно, то я только сейчас о нём вспомнила. Моя осторожность вызвала громкий смешок у мужчины, что тем временем возился с крышей автомобиля.

Вы видели когда-нибудь подобие мини-КАМАЗа с откидным верхом? Если увидите, не садитесь внутрь.!Конечно, если вам не нравится всеобщее внимание, смех, тыканье пальцев в вашу сторону, издёвки и пронизывающий до костей ледяной ветер.

Глава 5

Чем дольше мы едем, тем больше убеждаюсь, что убивать меня не собираются. И тем отчётливее ощущаю исходящий от футболки запах пота…

— Не кривляйся. Если бы знал, что ты полураздетая будешь, прихватил бы что другое. — небрежно бросает он. — Можешь снять, если настолько не нравится.

— Нравится? Вонючий, противный, мужской пот может кому-то нравится? — зачем-то спрашиваю я.

— Ты не представляешь насколько. — смеётся он, поглядывая искоса на меня. — Сиси выросли, а дитя дитём.

— Я? Ты называешь женскую грудь сисями! И кто из нас дитё? — возвращаю ему издёвку, машинально скрестив руки на груди.

А нечего на неё пялиться! Всё, кончилось представление.

— Мы куда?! — неожиданно я замечаю знакомую развилку. Смотрю во все глаза на виденные тысячу раз места и испытываю глубочайшее чувство потрясения.

Этот… хмырь, что? Спас меня и привёз домой? Но это же бред какой-то. Нет?

— Ты кое-что забыла… — сворачивает с дороги к въезду в соседний двор. Смотрит на дорогу, словно едет по ней впервые. Что невозможно! Об этом въезде знают только местные! Даже такси нет-нет, а приезжает на другую сторону дома!

— Что я забыла? — уточняю, а сама прислушиваюсь и присматриваюсь к окружающей обстановке.

На детской площадке играют дети. Пухленькая девчушка лет четырёх лупит синей лопаточкой мальчика постарше. Около песочницы на лавочке сидят, очевидно, их мамы, оживлённо беседуя. Неподалёку за столиком пожилые мужчины играют, кажется, в домино. Хотя рядом на лавочке лежит ещё шахматная доска.