Драконы подземелий - Уэйс Маргарет. Страница 20

Рука Стурма потянулась к рукояти меча, однако он не обнажил оружия. Рыцарь посмотрел на Карамона и потом вновь перевел взгляд на его брата.

– Своей жизнью рискуй на здоровье, Рейстлин. Мир посветлеет, не стань в нем тебя. Однако зачем ты ведешь на гибель своего брата?

– Карамон сам принял решение отправиться со мной, – ответил маг, криво усмехаясь откровенности рыцаря. – Не так ли, брат?

– У нас не оставалось выбора, Стурм, – принялся объяснять Карамон, грузно переминаясь с ноги на ногу. – Рейст думает: Флинт и Танис не смогут отыскать ворота в Торбардин без ключа. А тот лежит под развалинами Черепа.

– Существует несколько причин, по которым им необходимо попасть в Торбардин, не так ли, Стурм Светлый Меч? – проговорил в свою очередь Рейстлин, скрестив руки на груди и сипло кашлянув.

Рыцарь пристально посмотрел волшебнику в глаза.

– Я пропущу вас с одним условием, – решил он, выпуская рукоять меча. – Я иду с вами.

Карамон съежился, ожидая вспышки гнева помрачневшего, казалось, брата. Но вместо этого колдун окинул Стурма долгим испытующим взглядом прищуренных глаз и тихо произнес:

– Я вовсе не возражаю против рыцарского сопровождения. А ты, брат?

– Разумеется, нет, – тут же согласился Карамон, обрадовавшись.

«Вообще-то, он даже может оказаться полезен», – подумал Рейстлин и, протиснувшись мимо рыцаря, пошел дальше по тропе, ведущей через лес.

Стурм тотчас подхватил мешок, – судя по раздавшемуся бряканью, там лежали его доспехи. Рыцарь остался в нагруднике с изображением розы и зимородка – эмблемы Соламнийского Рыцарства – и в шлеме. Остальное он нес с собой.

– А Танис знает? – тихо спросил его Карамон.

– О да. Я поделился с ним своими подозрениями относительно желания твоего брата отправиться в поход самостоятельно, – отозвался Стурм, поудобнее пристраивая на плече мешок.

– А… Тика ему что-нибудь говорила?

Рыцарь лишь едва заметно улыбнулся:

– Значит, ты рассказал все Тике, однако скрыл от Таниса?

Карамон вспыхнул, смущенный таким замечанием.

– Я вообще никому не собирался говорить. Тика просто прижала меня к стенке. Она очень сердилась? – быстро спросил юноша, пряча глаза.

Светлый Меч ничего не ответил. Он, по обыкновению, погладил свои усы, не желая заводить неприятный разговор.

Поняв это, Карамон вздохнул и покачал головой:

– Странно, Танис даже не попытался остановить Рейста.

– Он полагает разумными доводы твоего брата, просто Полуэльф не пожелал обсуждать их при Хедерике. Если нам удастся обнаружить ключ к воротам Торбардина, мы немедленно сообщим Танису.

– А как мы его найдем? – Карамон нахмурил брови, соображая. – Они же с гномом двинулись через горный перевал.

Стурм многозначительно посмотрел на вышагивающего рядом воина.

– Не правда ли, удивительна непредусмотрительность твоего брата. Он и не помыслил спросить об этом у Полуэльфа.

– Об этом я как-то не задумывался, – ответил Карамон, потупившись.

– Это не удивительно.

– Рейст говорил, что мы должны помочь людям! – произнес Карамон, словно защищаясь. При этом в глубине души он прекрасно понимал правоту рыцаря.

Стурм лишь хмыкнул, а затем добавил шепотом:

– Откуда твоему брату известен путь? Кто указал ему? Или мы бредем наугад?

Карамон видел, как уверенно шагает его брат по вьющейся между деревьями дорожке. Теперь он шел гораздо медленнее, иногда оглядываясь или стуча по земле посохом, словно слепой, однако вовсе не казался заблудившимся. Волшебник двигался прямиком к своей цели, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы осмотреться, и вновь уверенно продолжал путь.

– Он говорил, что знает дорогу. – Карамон заметил удивленный взгляд Светлого Меча и добавил: – Рейсту многое известно из книг.

Воин тут же пожалел о своем замечании, вспомнив фолиант заклинаний в темно-синем переплете. И Карамон поспешно отогнал от себя мысль о нем. Воину даже думать не хотелось о том, что Рейст нашел указания в магической книге, принадлежавшей злому волшебнику.

– А может, Флинт сказал, – произнес Карамон, поразмыслив, и эта догадка его взбодрила. – Да, наверное, Флинт.

Светлый Меч осознавал бесполезность попыток доказать очевидное: Флинт не подсказал бы Рейстлину даже времени. Широкоплечий гигант обманывал себя насчет Рейстлина слишком долго и не признал бы правды, даже разложи Стурм все по полочкам.

Отдалившись от своих попутчиков, Рейстлин, тем не менее, прекрасно знал, о чем они говорили. Колдун мог бы процитировать их обоих слово в слово. Пусть Светлый Меч распинается сколь угодно долго, понося его на чем свет стоит, брат встанет на его защиту. Карамон всегда его защищал. Иногда Рейстлину это даже претило, возникало страстное желание привести внешний облик великана в соответствие с интеллектуальными способностями, то есть превратить братца в овражного гнома. Но тогда от Карамона не будет никакой пользы, а юный волшебник пока еще в нем нуждался. Придет день, и он перестанет зависеть от своего брата-близнеца. Однако до того времени надо еще дожить, в этом-то ему и посодействует безмозглый увалень.

Рейстлин оглянулся через плечо на своих попутчиков: его брат смиренно трусил по дорожке, словно вьючное животное, Стурм Светлый Меч, рыцарь без страха и упрека (а также без ума и фантазии), тащил в мешке отличительные знаки своего благородства.

«Зачем он пошел с нами? – недоумевал алый маг, изредка поглядывая по сторонам. Этот вопрос не давал ему покоя. – Разумеется, благородного рыцаря мало волнует мое благополучие! Он заявил, что боится за Карамона. Да ведь Стурм прекрасно знает: мой брат опытный воин и сам способен за себя постоять. У Меча есть иная причина. Интересно, какая? Что могло привлечь его в Черепе?»

Надо сказать, Рейстлин толком не понимал даже причин собственной тяги к этому месту.

Колдун внимательно оглядел гладкую поверхность горы, преградившей им путь. Он искал знак, едва проступавший из тумана подсознания, но с каждым сделанным шагом все более отчетливо проявлявшийся. Маг твердо знал, что ищет, или, точнее, был уверен, что узнает, увидев. Никогда прежде он не ходил этой дорогой, но в то же время все здесь казалось ему смутно знакомым.

В тот самый день, когда в роще на них напал дракон, Рейстлин записывал новое заклинание в своей книге, однако перо внезапно самовольно вывело на странице «Череп».

Колдун тогда удивленно уставился на слово. Он смотрел на перо и свою иссохшую руку. Рейстлин вырвал испорченную страницу и вновь попытался написать заклинание. И снова на странице появилось слово «Череп». Рейстлин недовольно и изумленно отбросил перо, напрягая память. Наконец ему удалось припомнить, где слышал он это название и в связи с чем.

Фистандантилус. В Черепе покоился прах этого волшебника.

Тогда по телу алого мага пробежали мурашки, его начало трясти словно в лихорадке. Он и не думал об этом ранее, однако Череп, вероятно, находился неподалеку от их лагеря. Что за чудеса мог он там найти! Старинные магические предметы, книги заклинаний, подобные недавно обретенной.

То была награда, и все же Рейстлина не оставляло скверное чувство, будто в это место его влечет некая могущественная и злая сила. Если так, молодой волшебник превозможет ее и подчинит себе… когда придет время, разумеется. Для этого он и решил взять с собой рыцаря.

Стурм Светлый Меч был несносным, самонадеянным занудой, не способным и куска в рот положить, не прочитав вперед молитвы. При всем при том в искусстве владения мечом равных ему Рейстлин не знал. Может, Череп и впрямь всего-навсего обыкновенная груда камней, как маг говорил на вчерашней встрече, однако сам он верил в это мало.

– Так, значит, Рейстлин отправился к Черепу, – пробурчал Флинт. – Что ж, скатертью дорожка. Только вот он поволок с собой на гибель двух хороших людей, Карамона и Стурма.

– Давай надеяться, что все обойдется, – отозвался через плечо Танис, проверяя содержимое дорожных мешков. – Ты готов?