Уроки вожделения (СИ) - Казанова Элла. Страница 14

Разглядывая переплетения обнаженных тел во множестве поз, девушка не знала – дивиться изобретательности восточного автора книги или смеяться. Зачем люди все это делают? Судя по обрывкам знаний, которые она почерпнула от Сесиль и из услышанных краем уха разговоров замужних дам, для зачатия достаточно лишь одного положения – приведенного на первой же странице. Тогда к чему остальное?

А потом на очередном развороте ее застигли врасплох две сцены: одна на левой странице, другая на правой. Первая отражала то, что произошло возле дуба между маркизом и той женщиной, а вторая – то, что случилось потом между ним и Арой…

Но сухие пояснения никак не проливали свет на то алое марево, что затмило ее разум, ни слова не говорилось и о диком животном запахе мужчины, который она ощутила, или горячей пульсации там, где Ара не привыкла ее чувствовать. На пожелтевших от времени страницах описывалась лишь технология процесса. Ну, хотя бы, что-то…

Следующие два дня прошли так же мирно, и Ара почти полностью оправилась от произошедшего с маркизом. По крайней мере перестала ощущать удушающую волну стыда и корить себя при малейшем воспоминании о том вечере. Ранки тоже полностью зажили, и единственное, что омрачало настроение, это ожидавшееся к ужину возвращение хозяина дома. Последними часами свободы Ара наслаждалась на облюбованном подоконнике в библиотеке, листая незамысловатый исторический роман.

Услышав шум, девушка поспешно захлопнула книгу, вернула ее на место и вышла в коридор. Голоса доносились из холла, и Ара подумала, что маркиз вернулся раньше времени, и решила подняться к себе другим путем, чтобы не столкнуться с ним до ужина, но по ошибке свернула не туда и попала прямо в вестибюль, где дворецкий пытался выставить за дверь стройную белокурую женщину, одетую в модное платье из темно-синего шелка и чуть сдвинутую шляпку, украшенную перьями. Даже со спины чувствовалось, что она красива.

– Говорю же: мне необходимо увидеть маркиза! Я знаю, что он здесь, поэтому так и передайте: не сдвинусь с места, пока он не соизволит меня принять!

– И снова повторяю вам, мисс Коннорс: Его Сиятельство в отъезде и не велел пускать посторонних в дом в его отсутствие, поэтому самое большее, что я могу предложить, это передать от вас записку. – Говоря так, слуга настойчиво тянул гостью к выходу.

Мисс Коннорс… та самая, чью репутацию загубил лорд Кройд! Ара никогда не встречалась с ней лично, поскольку вращалась в других компаниях, но много слышала об этой особе: до недавнего времени в салонах и во время чаепитий только и разговоров было, что о дочке графа, богатейшей наследнице, попавшейся в сети мерзавца-маркиза. Подобные грехи мужчинам прощают охотнее, и спустя время оступившиеся даже приобретают в глазах женщин особый запретный и притягательный шарм, а вот их жертвам потом лишь два пути – в деревню или монастырь. И фамильное состояние тут уже роли не играет: леди Патришу Коннорс, низведенную после скандала до мисс Коннорс, перестали принимать в обществе, а ее имя теперь произносили не иначе, как шепотом и в качестве назидания наивным молодым леди, чтоб не попадались в лапы вертопрахов и соблазнителей.

Ара попятилась, желая избежать встречи, но гостья, заслышав движение, обернулась, и ее выразительные голубые глаза распахнулись в немом изумлении. Она оказалась даже красивее, чем можно было предположить, и моложе – должно быть, одного с Арой возраста или на год-два младше. От тонкой миниатюрной фигурки веяло хрупкостью и беззащитностью, в глазах от природы застыла легкая растерянность, словно бы говорящая мужчинам, что сия нежная беспомощная особа никак не обойдется без твердого плеча в этом жестком мире, а шелковистая белая кожа, лишенная малейшего признака загара и румянца, казалась почти прозрачной на фоне индигового платья.

Сейчас под прекрасными глазами мисс Коннорс залегли тени, а на щеках еще угадывались следы пролитых слез, что, как ни странно, лишь добавляло девушке шарма, и даже заострившийся от переживаний овал лица выглядел трогательно и мило.

Она оправилась от удивления быстрее и стремительно приблизилась к Аре, прежде чем слуга успел остановить:

– И вы тоже, да? – произнесла она, заглядывая девушке в глаза. На контрасте с нежной внешностью голос у нее был грудной, с хрипотцой. – Тоже попались в его сети. Не верьте маркизу… Он наиграется с вами и выбросит без сожалений. Он клялся мне, клялся, что любит, хочет до безумия, что я единственная, что женится на мне, – она сорвала перчатку с тонкой руки, демонстрируя кольцо с переливчатым черным камнем в окружении бриллиантов, – а, когда получил желаемое и узнал, что я ношу под сердцем его дитя, вышвырнул, как грязь. И теперь все презирают меня, а не его. Где в этом справедливость? Как теперь верить мужчинам?

Слуга наконец решительно отцепил ее от Ары и поволок к выходу. Девушка не сопротивлялась, беспомощно семеня ногами.

– Не верьте маркизу! – снова выкрикнула она и прикрыла рукой живот в жесте, который невозможно истолковать двояко.

Даже, когда дверь за ней закрылась, Ара еще несколько секунд не могла пошевелиться, а потом бросилась наверх и закрылась в своей комнате.

В висках стучало, во рту стало горько, и ее подташнивало. Подташнивало от этой роскошной трехэтажной клетки, от двусмысленной ситуации, в которой оказалась по милости маркиза – ведь рано или поздно судьба наверняка снова столкнет ее с мисс Коннорс, и вряд ли та страдает провалами в памяти и забудет компрометирующее присутствие Ары в гостях у лорда Кройда. Подташнивало от понимания, что она совсем не умеет и не желает играть в порочные игры, которые затеял с ней этот мужчина.

Ара не хочет потом вот так же обивать его порог, униженно напоминая о клятвах, которые для него ничего не значили. Хотя она и не стала бы. Решаясь на сделку, девушка предполагала разные исходы и подумала, что в аналогичном случае отправится на год за границу – якобы на воды, поправить здоровье.

Особого сочувствия к мисс Коннорс она не испытывала, потому, что каждый так или иначе расплачивается в жизни: дочь графа – за свои ошибки, Ара – за то, что посмела отвергнуть маркиза. Но она ощущала острую жалость к будущему малышу, который не виноват в грехах родителей. Причин не верить словам мисс Коннорс у нее не было: их подтверждала, как дурная репутация лорда Кройда, так и печальный опыт самой Ары.

Поэтому поздним вечером, когда заспанная Мари доложила, что Его Сиятельство вернулся и ждет ее к ужину, девушка через дверь сообщила, что больна и не спустится.

Она действительно была больна – ненавистью к маркизу.

Минут пять спустя поднялся, и он сам. Уговаривать или переговариваться через закрытую дверь лорд Кройд не стал – просто молча вышиб ее ногой.

Глава 7

С первого взгляда Ара поняла, что маркиз раздражен. Причем не только ее строптивостью, но и чем-то, что произошло сегодня. Возможно, делами, по которым ездил.

От него волнами исходила агрессия и… возбуждение. Похоже, он не слишком расстроился, если не сказать обрадовался поводу выместить бушующую энергию. Но Ара так ненавидела его в этот момент, что даже не испугалась.

– Не подходите, – предупредила она, выставив перед собой ножницы – единственное оружие, которое нашла. И оно не дрогнуло в руке.

Маркиз, ни на секунду не останавливаясь, приблизился, лениво уклонился, когда она взмахнула раскрытыми лезвиями, перехватил руку, отнял ножницы, а потом легко перебросил девушку через плечо, словно она ничего не весила, и понес прочь из комнаты. Ара отчаянно вырывалась, колотя его по спине и брыкаясь.

– Я буду кричать!

– И вам не совестно будить слуг?

Кричать Ара все-таки не стала – слишком смахивало бы на дурную оперетту, – но пинала и била его изо всех сил.

К ярости теперь примешался страх, потому, что маркиз нес ее в свое крыло.

Догадка подтвердилась, когда он швырнул девушку на постель и запер дверь на ключ. Ара на миг задохнулась от неласкового приземления, а потом попыталась вскочить, но мужчина придавил ее к кровати и в мгновение ока привязал запястья к кованой спинке, так, что она теперь лежала с заведенными наверх и широко раскинутыми руками.