Уроки вожделения (СИ) - Казанова Элла. Страница 5

Почему-то маркиза всегда окружал полумрак, даже сейчас, хотя в комнате горела люстра и свечи. Но их свет казался, каким-то тусклым, приглушенным.

Он сделал знак, и слуги удалились, плотно притворив двери и оставив их наедине. Только тогда Ара заметила, что все блюда уже есть на столе. Значит, никто не будет подавать новые, прерывая их тет-а-тет.

Сердце заколотилось, дыхание сбилось, но девушка спокойно расстелила салфетку на коленях и посмотрела прямо на маркиза.

С минуту он держал взгляд, заставляя сердце уже не колотиться, а сходить с ума и обрываться от страха неизвестности, а потом вдавил зашипевшую сигару в пепельницу, по-прежнему не отводя глаз от лица Ары.

– Рад, что вы все-таки доехали, мисс Эштон.

– Разве у меня был выбор?

– Не было, – согласился маркиз. – Если, конечно, не считать выбором смерть. – Он выразительно посмотрел на все еще слегка припухший палец девушки, и Ара почувствовала, что краснеет.

Маркиз, каким-то невероятным образом узнал, что она пыталась отменить сделку в одностороннем порядке.

– Надеюсь, вам доставила удовольствие причиненная мне боль.

– Не доставила, – бесстрастно ответил он. – И вы ошибаетесь, полагая, что ее причинял я. Это сделали вы сами, когда пытались нарушить уговор, несмотря на мое предупреждение. Было очень больно?

– Да.

– Замечательно. Теперь вы знаете, что бывает за попытку забрать данное мне слово. После третьего нарушения сердце остановится. Это стандартный пункт в таких договорах, и я надеялся, что вы внимательно его прочли.

Ара вообще не читала договор. Была не в том состоянии.

– Для вас не должно стать новостью, что я не желаю находиться здесь.

– А вот это, мисс Эштон, явно лишняя и не интересующая меня информация. Мы заключили сделку, очень щедрую с моей стороны по отношению к вашей семье, не для того, чтобы я месяц терпел в своем доме хмурую девицу, считающую, что делает мне одолжение и перечащую по любому поводу. Поэтому приберегите кислые выражения и дурное настроение до возвращения домой. Я ясно выразился?

– Более чем, лорд Кройд, – сдержанно ответила Ара, когда совладала с дыханием и смогла быть уверенной, что голос не дрогнет от ярости.

– Прекрасно. Значит, мы можем наконец приступить к ужину. Думаю, вы голодны.

Девушка не стала спорить, потому, что правда проголодалась – ела в последний раз утром, дома. А еще потому, что маркиз действительно ясно донес мысль.

Ара ела суп, зачерпывая понемногу ложкой от себя.

Наверное, он был даже вкусным, но несмотря на голод приходилось буквально проталкивать его в себя – слишком давила обстановка: полумрак, запах оплывающих свечей, бархатная обивка мебели, высокий натирающий воротничок, шпильки в излишне тугой прическе и мужчина напротив, который смотрел, как она ест, так, будто в мире не было зрелища занимательнее.

Глаза провожали ее руку, подносящую ложку ко рту, останавливались на губах, когда Ара открывала рот, опускались ниже, к шее, прикрытым платьем ключицам, еще ниже, заставляя дыхание сбиваться, и девушке стоило невероятных усилий сохранять отстраненное выражение и сдерживать дрожь в пальцах.

– Скажите, мисс Эштон, как вас называют дома?

Аре не хотелось, чтобы он обращался к ней, как родные и близкие друзья, поэтому она ответила ровным тоном:

– Дэя.

– Тогда я буду называть вас Ара. Удобное имя.

Ее ложка на миг застыла. Показалось, или в голосе маркиза прозвучала насмешка?

– И чем же оно удобно? – спросила она, спокойно подняв на него глаза.

– Его можно стонать и рычать.

Несмотря на тон, маркиз не улыбался. И от его взгляда – темного, тяжелого, – еда подкатила к горлу, а вдоль спины пробежали мурашки.

Ара опустила глаза первой, сжав пальцы на салфетке под скатертью и промолчав. Чувство скованности росло с каждой секундой. Рука напряженно стискивала ложку, платье кололо, а в голове поселилась ноющая боль, так, что девушка с трудом сдерживалась, чтобы не морщиться.

– Вам удобно? – внезапно спросил маркиз.

– Что?

– Вам удобно в этом платье и на этом стуле?

– Мой багаж еще не доставили, – произнесла Ара безучастным тоном. – В нем есть более удобные и подходящие наряды.

Ей не хотелось, чтобы это звучало, как просьба или вопрос. Хотя судьба багажа ее волновала. Забрали ли его слуги маркиза, когда отправляли Джерома домой?

– Вот, как? Что ж, я обязательно позабочусь о вашей одежде.

– Благодарю вас.

Девушка собралась снова опустить глаза в тарелку, но тут маркиз внезапно поднялся и приблизился. Ара инстинктивно сжалась, одеревенев.

– Не бойтесь, я ведь обещал, что не причиню вам вред, – произнес он, обходя ее стул.

Но Ара превратилась в комок нервов, когда он встал сзади. Мышцы напряглись до боли, плечи затекли.

– Что вы делаете? – выдавила она, не оборачиваясь.

– Тш-ш, – маркиз аккуратно забрал ложку, для чего ему пришлось почти силой разжать ее сведенные пальцы, и склонился к уху, обдав шею горячим дыханием. – Прикройте глаза.

Меньше всего Аре хотелось закрывать глаза, когда за спиной стоит хищник с вкрадчивым голосом, но она послушалась, чувствуя, что так или иначе придется сделать, как он сказал.

От напряжения боль в затылке усилилась, так, что под зажмуренными веками расцвели красные круги, и Аре пришлось закусить губу, чтобы не всхлипнуть.

Ощутив в волосах его пальцы, девушка дернулась, но маркиз с мягкой настойчивостью потянул за пряди, заставляя вернуть голову в прежнее положение. Что-то тихо звякнуло о пол, и боль чуть-чуть уменьшилось. Звук повторился, и стало еще немного легче. Маркиз одну за другой вынимал шпильки, и с каждой новой Ара чувствовала растущее облегчение и в то же время тревогу.

Зачем он это делает? И главное… что собирается делать дальше? А дальше, избавившись от всего, что удерживало прическу, маркиз запустил в ее волосы обе руки и начал легонько массировать. Невесомо тянул у корней, ворошил, мягко надавливал на, какие-то чудесные точки, отчего остатки боли и дискомфорта испарялись бесследно, массажировал кончиками пальцев, и через, какое-то время Ара услышала тихий стон и распахнула глаза, осознав, что издала его сама.

Позади послышался тихий смешок, но на плечи надавили ладони, когда девушка попыталась отстраниться.

– Так лучше? – раздался низкий бархатный голос маркиза, а его руки спустились к основанию затылка, стерев умелыми прикосновениями последние отголоски боли, и продолжили путь вниз, расстегивая пуговички воротника и надавливая подушечкой большого пальца на каждый позвонок, пока не достигли кромки платья.

– Да, – ответила Ара, сдерживая желание откинуть немного голову, потянуться к дарящим облегчение пальцам.

И сама удивилась тому, как прозвучал голос: приглушенно и хрипловато.

Мужские пальцы вернулись наверх и сжали пряди, неожиданно сильно, но, как ни странно, это было не больно, а… приятно.

– Не представляете, как давно мне хотелось их распустить, – прошептал маркиз, наклонившись так низко, что Ара почти чувствовала его губы на мочке уха.

А потом вдруг убрал руки, обошел ее стул и вернулся на свое место напротив, оставив девушку в смешанных чувствах.

С одной стороны, теперь, когда их снова разделял стол, и она могла видеть маркиза, Ара чувствовала себя уверенней, а с другой, без его рук в волосах стало, как-то… пусто. Словно исчезла успевшая стать привычной деталь, доставляя своим отсутствием дискомфорт, хотя физического дискомфорта не было. Девушка прислушалась к себе: боль полностью прошла, как и болезненное напряжение. Тело стало приятно расслабленным, а кожу головы покалывало тепло от притока крови, и Ара чувствовала на щеках румянец, как после отдыха в кресле возле камина.

Впервые за этот день, да, что там, за многие дни, она чувствовала себя уютно и хорошо, словно разжалась туго стянутая пружина, и в то же время скованно, потому, что этим ощущением была обязана ненавистному человеку, напротив. А еще потому, что ее волосы теперь ниспадали пышными волнами по спине и плечам, а Ара даже на ночь всегда заплетала косу…