Драконы весеннего рассвета - Уэйс Маргарет. Страница 19

– Это произошло, когда… Погоди! Сюда идет тот, кто расскажет тебе обо всем гораздо лучше меня, – с явным облегчением проговорил Амозус, когда дверь в комнату неожиданно растворилась. – Если честно, не очень-то я люблю пересказывать эту историю…

– Астинус, хранитель палантасской Библиотеки! – торжественно провозгласил герольд.

К немалому изумлению Лораны, все присутствующие немедленно поднялись на ноги – даже именитые вельможи и прославленные полководцы. Не слишком ли большая, подумалось ей, честь для простого библиотекаря?.. Ее изумление еще более возросло, когда Государь, полководцы и знать низко поклонились вошедшему. Следуя их примеру, растерянно поклонилась ему и Лорана, – а ведь ей, принцессе Квалинести, не пристало бы кланяться ни единой живой душе на Кринне, кроме отца, Беседующего-с-Солнцами. Тем не менее, выпрямившись и приглядевшись к историку, она вдруг поняла, что ему попросту невозможно было не поклониться.

Астинус держался так уверенно и просто, что можно было сразу сказать: этот человек ничуть не смутился бы, даже соберись перед ним скопом не то что все Криннские короли – сами силы небесные. По виду ему можно было дать лет пятьдесят… И вместе с тем чувствовалось в нем нечто вневременное, вечное, изначальное. Лицо его казалось изваянным из палантасского мрамора, и Лорану сперва отпугнула бесстрастная холодность его черт. Однако потом она заметила, какой огонь горел в его темных глазах. Огонь тысячи душ!

– Ты несколько задержался, Астинус, – дружески, но с подчеркнутым уважением сказал ему Государь. От Лораны не укрылось, что и сам он, и его полководцы, и даже гордые Соламнийские Рыцари оставались стоять, пока не уселся историк. Охваченная непонятным благоговением, опустилась она в свое кресло за большим, заваленным картами круглым столом…

– У меня было неотложное дело, – ответил Астинус голосом, шедшим, казалось, из бездонного колодца.

– Мы наслышаны о странном происшествии, потревожившем покой Библиотеки, – палантасский Государь даже покраснел от смущения. – Прими, пожалуйста, наши извинения. Ума не приложу, и как только этот юноша мог оказаться на ваших ступенях в столь неподобающем состоянии! Зря ты не пожелал нас известить. Мы без лишнего шума удалили бы тело…

– Он не причинил нам особых хлопот, – коротко ответил Астинус и искоса взглянул на Лорану. – Мы справились сами, так что к настоящему моменту вопрос благополучно исчерпан.

– Но… Э-э-э… Как насчет… Э-э-э… Останков? – нерешительно спросил Государь. – Неприятно упоминать об этом, но существуют определенные постановления Сената по вопросам здравоохранения, которые должны быть соблюдены…

– Может быть, – поднимаясь из-за стола, холодно проговорила Лорана, -мне выйти вон и подождать, пока вы завершите эту беседу?

– Что? Выйти?.. – рассеянный Государь взирал на нее с искренним недоумением. – Но ведь ты только что пришла!..

– Я полагаю, эльфийской принцессе неприятен наш разговор, – заметил Астинус. – Как тебе хорошо известно, господин мой, эльфы относятся к дару жизни с глубочайшим почтением. Вряд ли вежливо было с нашей стороны столь бессердечно рассуждать о смерти в присутствии эльфа.

– О Боги, – простонал Амозус, еще пуще краснея. Он торопливо поднялся и взял Лорану за руку: – Я молю о прощении, милая принцесса. Воистину мерзко с моей стороны. Пожалуйста, сядь и не сердись больше. Вина принцессе! – махнул он слуге, и тот наполнил кубок Лораны.

– Когда я вошел, вы говорили о Башнях Высшего Волшебства. Что тебе известно об этих Башнях? – спросил ее Астинус.

Взгляд его, казалось, проникал в самую душу эльфийки. Под этим взглядом ее пробрала невольная дрожь; она пригубила вина, сожалея про себя, что заговорила об этом.

– Быть может, не стоит?.. – спросила она тихо. – У нас много дел, полководцы наверняка спешат вернуться к войскам, и я…

– Что тебе известно об этих Башнях? – повторил Астинус.

– Не… Немногое, – выдавила Лорана, вновь чувствуя себя школьницей перед лицом строгого учителя. – У меня был друг… То есть скорее просто знакомый… Который прошел Испытание в Вайретской Башне, но он…

– Рейстлин из Утехи, насколько мне известно, – сказал Астинус.

– Верно, Рейстлин!.. – изумление Лораны не знало границ. – Но каким образом…

– Я историк, принцесса. Знать такие вещи – мое ремесло, – ответил Астинус. – Я расскажу тебе историю Палантасской Башни. Не сочти это пустой тратой времени, Лоранталаса, ибо история ее прямо связана с твоей судьбой…

– И, не обращая внимания на потрясение, ясно читавшееся на ее лице, он кивнул одному из полководцев: – Открой занавески! Они закрывают лучший вид на этот город, в чем, я уверен, еще до моего прихода пришлось убедиться принцессе. Итак, вот история палантасской Башни Высшего Волшебства.

Я начну свой рассказ с некоторых событий, которые по прошествии времени стали называть Проигранными Битвами… Это произошло в Век Силы, когда истарский Король-Жрец начал шарахаться от собственной тени. И вот однажды он со всей ясностью понял, кто был в этом мире первоисточником зла: ну конечно же, маги! Он боялся их, боялся их могущества. Он не понимал их силы, а потому видел в ней угрозу.

Ему не составило труда натравить на магов народ. К волшебникам всегда относились с почтением, но доверия к ним не питали – в основном потому, что среди них были представители всех трех Сил Вселенной: Белые Одежды Добра, Алые Одежды Равновесия и Черные Одежды Зла. Ибо, в отличие от Короля-Жреца, колдуны понимали, что именно эти три силы движут маятником Вселенной и нарушить их равновесие – значит пойти против законов мироздания и накликать грозную кару.

Итак, народ обратился против магов. Естественно, в первую очередь гнев толпы обрушился на пять Башен Высшего Волшебства – средоточие могущества Ордена. Те самые Башни, в которые молодые маги – я имею в виду тех, у кого хватало мужества решиться на это, – являлись пройти Испытания. Испытания исключительно тяжелы и, что хуже, смертельно опасны. Неудача означает одно: смерть…

– Смерть?.. – не веря своим ушам, переспросила Лорана. – Так значит, Рейстлин…

– … Рисковал жизнью, идя на Испытания. И ему едва не пришлось с нею расстаться. Вернемся, однако, к событиям далекого прошлого. Страшная цена поражения послужила причиной темных слухов о Башнях Высшего Волшебства. Тщетно пытались маги уверить народ, что Башни были всего лишь научными центрами. Там хранились книги заклинаний, свитки и различные магические инструменты, а юные маги, рисковавшие в Башнях жизнью, делали это совершенно сознательно, взыскуя новых высот мастерства. Никто, однако, не желал этому верить. Зато Король-Жрец и его приближенные всячески способствовали распространению слухов о кровавых жертвоприношениях и мерзостных ритуалах, якобы там совершавшихся.

И вот настал день, когда народ от разговоров перешел к делу и поднял против магов оружие. Тогда-то, во второй раз за всю историю Ордена, все три его ветви собрались вместе… Когда это произошло в первый раз, были созданы «глаза драконов», заключающие в себе сути Зла и Добра, повенчанные Равновесием. После этого пути орденов разошлись, но общая опасность заставила их объединиться вновь.

Волшебники сами уничтожили две Башни, опасаясь, что ворвавшаяся чернь завладеет силами, недоступными ее пониманию, и в своем неведении натворит немыслимых бед. Уничтожение этих Башен превратило в пустыню их окрестности и не на шутку напугало Короля-Жреца, поскольку одна из уцелевших Башен располагалась непосредственно у него в Истаре, другая же – в Палантасе. Судьба третьей, поныне стоящей в Вайретском Лесу, Мало кого волновала

–крупные центры цивилизации были слишком далеко от нее.

Поразмыслив, Король-Жрец решил проявить милосердие. Он предложил магам мировую: если, мол, они не тронут двух оставшихся Башен, он позволит им невозбранно уйти и унести волшебные книги и все прочее в Вайретскую Башню. И маги скрепя сердце приняли его предложение…

– Но… Почему они не сражались? – перебила Лорана. – Я сама видела, на что способен Рейстлин… И даже Фисбен, если его как следует обозлить!.. А уж настоящие-то сильные чародеи!..