Лорд Лондона (ЛП) - Коул Тилли. Страница 38

Ческа кивнула, принимая ответ.

— Наименее ценная фигура?

— Солдат, — сказал я. — Не так много сил, как у остальных, но, тем не менее, она необходима.

— Как твои солдаты? — спросила она. — Для твоей фирмы?

Очевидно, девчонка из Челси проводила свои исследования. Явно с подачи Бетси. Я знал, что моя кузина прониклась симпатией к Ческе. И я видел хитрость и коварство в глазах Бетси, когда она упоминала при мне Ческу. Я не знал, что задумала моя кузина. Но что бы это ни было, это не сработает.

— Как и мои солдаты, — подтвердил я.

Ческа кивнула и указала на ладью.

— Может двигаться только в стороны или вперед и назад, — объяснил я.

Она указала на коня. Затем я рассказал обо всех фигурах, пока не осталось две.

— Значит, — сказала она, — это, должно быть, король и королева. Я не очень много понимаю в шахматах, но это я знаю.

— Король и королева.

Ческа откинулась на спинку кресла и принялась изучать доску.

— Так все это… — Она указала на фигуры. — Весь смысл игры в том, чтобы защитить короля? — Я кивнул головой. — Если король падет, это будет шах и мат? — Я снова кивнул.

— И дай угадаю, — сказала она с изрядной долей язвительности в голосе. — Король обладает наибольшей властью?

— Напротив, — сказал я, и, допив джин, поставил стакан. — Эта честь принадлежит королеве.

Ческа открыла рот, но не произнесла ни слова. Я поднял короля и внимательно посмотрел на богато украшенную фигурку из черного дерева. На корону с крестом на вершине.

— Король — одна из самых слабых фигур. Все остальные должны защищать его, так как его возможности ограничены. — Я пристально посмотрел на Ческу. — Ему особенно нужна королева. — Я стиснул зубы, но позволил себе сказать: — Она его самая важная часть. Его защитник. Его сила.

— И это действительно так? — спросила Ческа, понизив голос. Румянец покрыл ее щеки, и она облизнула губы. — А без нее?

— Короля легко побить. Мат. Игра окончена.

Ческа кивнула. Она посмотрела на книги, окружающие нас, но я знал, что она не смотрит на их названия или обложки. Она снова повернулась к шахматной доске и взяла свою королеву. Фигура была из слоновой кости, гордо носящая корону.

Ческа допила джин, поставила бокал на стол и смело встретилась со мной взглядом.

— Тогда я бы сказала, что в интересах короля не отталкивать ее.

Я позволил ее словам проникнуть в мой мозг. А потом позволил факелу, который она только что поднесла, разжечь огонь во мне. Ческа не отрывала от меня взгляда. Она давила на меня. Бросала мне вызов. Пыталась спровоцировать.

Это было что-то новенькое.

Я улыбнулся. Широко. Ее глаза округлились. Наклонился вперед, упираясь локтями в колени.

— Король не очень-то любит игры разума, — сказал я, наблюдая, как грудь Чески поднимается и опускается все быстрее. — Он не тратит свое время на королев, место которым только в их чертовом мире. — Я бросил своего черного короля рядом с ее королевой из слоновой кости. Свет и тьма. Противоборствующие стороны. — Королев, притворяющихся, что жаждут тьмы, но на самом деле мечтающих о благородном рыцаре на белом коне, который увезет в замок, как в какой-то гребаной сказке.

Я еще больше наклонился над доской. Ческа осталась на месте. То, что она отказывалась сдаться, заставило мой член дернуться в штанах. Я чувствовал запах геля для душа, которым она пользовалась. Миндаль или еще что-то. Что-то сладкое. Что-то, от чего мне захотелось облизать каждый дюйм ее кожи.

— Король, которого королева намеревается спровоцировать, и есть тьма. — Щеки Чески покраснели, ее оливковый цвет лица не мог скрыть ее желание. — Он не живет в замке из слоновой кости. Он живет среди монстров в призрачном лесу. В его мире нет дневного света, только ночь. Вечная гребаная ночь. Ни луны, ни звезд на небе, ничего, кроме безжизненных деревьев со сломанными ветвями и засохших кустов роз, пронизанных похожими на кинжалы шипами.

Я изучал лицо Чески, пытаясь представить ее в моем мире. Пытаясь представить ее рядом, держащую мою чертову руку. И тут же выбросил эти мысли из головы.

Это было не по-настоящему. И никогда не сможет быть реальным.

— А вокруг его королевства самые страшные ужасы, какие только может вызвать любой уровень ада. Демоны и монстры охотятся за троном короля, стервятники кружат, готовясь украсть его корону. Его трон стоит на костях его врагов, на жертвах, которых он разорвал голыми руками. — Я наклонился еще ближе. Так близко, что чувствовал дыхание Чески на своем лице. — Жертвах, которых он с удовольствием убивал и душил, наблюдая, как они борются за воздух.

Ческа судорожно вздохнула.

— И все же королева все еще хочет его, — сказала она, и трещина, которую она пробила в моей груди много лет назад, начала пульсировать.

Я выдержал ее взгляд. Мысленно велел ей бежать. Спрыгнуть с кресла и бежать, пока еще это возможно.

— Королева знает, кто и что такое темный король, и она все еще хочет быть рядом с ним. — Она опустила глаза. Я глубоко вздохнул, зная, что, в конце концов, она не выдержит. Но ее взгляд вернулся к моим глазам, сверкая гребаным огнем. — Она всегда хотела быть рядом с ним. Даже когда не знала, что это повлечет за собой. Когда она не знала всего.

— Не знала всего... — огрызнулся я, мой голос сочился ядом.

Я поднялся с кресла и, обойдя стол, подошел к ней. Я пнул ногой стол с шахматной доской, и фигуры со стуком упали на деревянный пол позади меня. Я поймал Ческу в ловушку, положив руки на подлокотники ее кресла.

— Королева ни хрена не знает, — сказал я. — Она знает только то, что позволила себе услышать. Она делает вид, что понимает, что должен делать король, чтобы удержать свое королевство. — Я помолчал и, улыбнувшись, наклонился еще ближе. Так близко, что мой нос коснулся кончика ее носа. — Королева понятия не имеет, о чем просит. Она просто наивная маленькая принцесса, играющая в корону большой девочки.

Лицо Чески нахмурилось, и, застав меня врасплох, она подняла руку и схватила меня за подбородок. А меня не так-то легко удивить. Взгляд заволокло красной пеленой. Я, черт возьми, видел красное. Но вместо того, чтобы оторвать ей голову за то, что она осмелилась прикоснуться ко мне, мне пришлось бороться с желанием прижать ее к стене и, трахать, пока она не закричит и не попросит сделать это снова и снова.

— Эта королева не играет в переодевания, — прошипела она. — Она ждет, когда король перестанет говорить загадками и, черт возьми, покажет, кто он на самом деле. — Она улыбнулась, и от этого дерзкого вида у меня закипела кровь. Ее ногти впились в кожу на моей челюсти, и мой член напрягся. — Она ждет монстра, от которого ее все предостерегали. Чтобы он вышел поиграть. А не красивый фасад, за которым он прячется.

Ческа приблизила мое лицо к своему, коснулась губами моих губ и продолжила.

— Она ждет и всегда ждала, когда король покажет свое истинное лицо. И тогда он поймет, что ей не нужен доблестный рыцарь на белом коне, который увезет ее в счастливое будущее. Она ждет, когда появится чертов дракон, чтобы сжечь любого, кто встанет у него на пути, и потребовать королеву раз и навсегда. Ей нужен дракон, Ваше Величество, — насмешливо сказала она. — Она хочет огня. Ей нужны шипы и острые, как бритва, ветки. Она хочет вечной гребаной тьмы. Она хочет сидеть рядом с королем на его драгоценном троне из костей.

Ческа тяжело дышала, как будто адреналин бурлил в ее крови. Я схватил ее за запястье и сжал, пока ее пальцы не оторвались от моего лица. По тому, как жгло следы от ее ногтей, я понял, что она разодрала кожу до крови. Мое сердце грохотало в груди, а кровь превратилась в лаву, обжигающую и испепеляющую стенки моих вен.

— Ты хочешь тьму? — сказал я ей, прижимая ее грудью к спинке кресла. — Тогда ты получишь тьму. Тебе нужен гребаный дракон, огонь и кровь? Тогда ты получишь гребаного дракона. Ты хочешь костей, плоти и смерти? — я провел рукой по ее щеке и вниз по шее, затем прикусил зубами ее горло. — Тогда ты получишь гребаную смерть, — сказал я в ее обжигающую кожу.