План по соблазнению герцога (СИ) - Лисканова Яна. Страница 55

И теперь я могла честно себе признаться. Я с самого начала хотела многого от герцога, но мало что готова была предложить ему со своей стороны. Точнее, я вообще таким вопросом не задавалась. Я просто хотела его внимания и расстраивалась, не получая его. Прилагала усилия не для того, чтобы чем-то его порадовать, в чем-то помочь (как, например, сейчас делала мисс Ламбри, постоянно ненавязчиво подкидываю полезную информацию), и даже не для того, по сути, чтобы хорошо провести время вдвоем — а чтобы порадовать себя его вниманием.

Так обычно поступала матушка. Делала все, чтобы получить нужную ей реакцию, и обижалась, если не получалось ее добиться. И обижалась искренне, ведь она-то так старалась. Почему же окружающие это не ценят? И если я действительно не хочу закончить, как она, то мне надо меняться.

Менять свой подход. Думать не только о том, что я хочу от близких, но и о том, чем я сама могла бы их порадовать, кроме своего светлого лика…

— Элиза, — позвала я.

— Да, моя госпожа.

— Элиза, самый красивый пион, который у меня получится, будет для тебя.

Женщина кивает, не отрываясь от каких-то документов, но я все равно вижу, как на лице мелькнула легкая улыбка. От этого сразу становится теплее, а губы растягиваются в ответной улыбке.

Я много чего хочу в этой жизни в целом, и от окружающих в частности. И я никогда не отказывала себе в праве хотя бы попытаться, а лучше добиться своего. И не собиралась отказывать себе в этом и в будущем. Но я видела как живут те, для кого существует только их желания: кто жаден до чужого, но трясется над каждой крохой своего — и мне совсем не хотелось строить свою жизнь так.

Я смотрела сквозь ресницы за Элизой, любовалась ее легкой улыбкой и игрой ветра в ее волосах и думала, как же мне все-таки повезло. В моей жизни всегда был, как минимум, один человек, принимавший меня абсолютно, всегда стоявший на моей стороне, за моей спиной. И, кажется, я уже достаточно подросла, чтобы тоже становиться для тех, кто мне дорог, таким человеком. Многим ли так повезло, как мне?

Почему-то перед глазами всплыл образ княжны. Злой, плачущей княжны, которая яростно пыталась привлечь внимания, жаждала то ли его, то ли кого-нибудь, кто бы ее понял и пожалел. Меня всегда, пусть не словами порой, но делами, понимала и жалела Элиза. Меня учился понимать и принимать герцог, любил и баловал Виль, меня слушал и поддерживал граф Орхан, ко мне — черти ее знают, почему! — тянулась Фиви.

Был ли хоть кто-то у княжны, если единственным, кому она в конце концов смогла выплакаться и выговориться, стала я? Совершенно чужая девушка, соперница за внимание жениха?

Я понимала, какого это, когда окружающие устало потирают переносицу, раздумывая, как еще тебя задавить, проломить, выдрессировать, чтобы ты стала правильной и покорной… а в тебе бурлит непокорно дар, толкая ответить, сделать по-своему. Неспроста все аристократические семьи и королевские рода начинались с очень одаренных магией людей. Сложно понять, почему ты должен склонить голову, когда в твоих силах тряхнуть землю до визга целой толпы. Вот только с пониманием к этому относились лишь в случае с мужчинами.

К слову, после более близкого знакомства с княжной я даже, кажется, немного начала понимать отца. Я смотрела на нее и думала, верно, как отец, глядя на меня: вот в этом маленьком комке из бешенства и безрассудства заточена такая силища?.. Тут волей не волей захочешь подчинить, задавить все неспокойные порывы, выдавить из головы все вольнодумство — просто на всякий случай. Вот только от понимания не сильно легче, когда розги вымочены и все только ждут, всматриваясь почти с ожиданием, когда ты снова оступишься.

Но у меня-то была Элиза. Которая всегда тихонько одним только своим видом говорила: с тобой все в порядке, ты не плохая и не злая, девочка как девочка, смотри как солнышко красиво тучи золотит, прямо как деньги — жизнь…

Был ли кто-то такой у Ее Высочества? Судя по ее поведению — нет. Слишком много в ней суетливой обиды.

Я вспоминала ее и понимала, что, пожалуй, могла бы быть на нее похожа гораздо больше, не будь в моей жизни тех, кто одним своим существованием помогал чувствовать себя спокойнее и увереннее.

«Цель на жизнь но. 1: стать тем человеком, рядом с которым важные мне люди чувствовали бы себя спокойнее и увереннее

План но. 1 — …»

Я черканула в тетрадке солнышко, не зная, что записать.

— Элиза, сегодня вечером герцог придет…

— Я помню, — кивнула она.

— У нас новый план! — улыбнулась я.

— И какой же, моя госпожа?

— Пока не знаю, но нам срочно нужны дешевые побрякушки из тех, что продают на простолюдинских базарах! — сказала я и сразу поняла — действительно нужны!

— Зачем? — удивилась женщина.

— Не знаю, Элиза, они выглядят так очаровательно безвкусно, что я вообще не понимаю, почему у меня их до сих пор нет… А, все, придумала! Вот что еще нам нужно…

Герцог устало потер виски и довольно вытянулся в кресле, откинувшись на спинку. Все складывалось довольно удачно — безотлагательные вопросы более-менее решены, мисс Ламбри официально устроена в министерстве иностранных дел под присмотром его старого наставника, а королеву удалось уговорить сдвинуть день его свадьбы на месяц вперед, вперед наследника… Еще немного — и можно будет с чистой совестью уехать в родные земли, занимаясь делами из дома.

Его Светлость не смог удержаться от легкой злорадной усмешки, представляя, насколько сейчас завален делами кузен — ведь чтобы освободить время герцога, позволив ему скорее жениться и попрощаться со столицей на неопределенный срок, большую часть дел вверили именно принцу.

Конечно, для этого пришлось рискнуть и поставить Их Величествам пусть завуалированный, но ультиматум. Благо, на нем было повязано достаточно дел и почти четверть договоренностей с Восточным Княжеством, а еще Его Величество все-таки был его родным дядей. Пришлось подготовиться, и речь свою герцог набрасывал под присмотром Орхана, чтобы все его требования звучали максимально обоснованно, почти вынужденно и — не оставляли особого выбора для отказа. Стараниями друга придраться к его словам было очень и очень сложно, как и отмахнуться от них, хотя королевская чета очень старалась сделать вид, что это не их невеста, не их проблемы, и вообще тебе показалось, ну что ты надумываешь! Теперь разозленная королева на пару с раздраженным королем с удовольствием отыгрывались на родном отпрыске, что решил не вовремя ухлестнуть за чужой невестой, когда у него своя грустит-скучает — а им теперь проблемы решай.

Герцог пометил себе на будущее, что надо будет как-нибудь выслужиться перед Их Величествами, чтобы они остались с уверенностью, что это не он их вынудил, не оставляя простора для отказа, а они сделали милое маленькое одолжение любимому племяннику из чисто родственных чувств.

Родителям же Леоны вообще было не принципиально важно — чем быстрее, тем лучше. И если Ее Светлость еще на мгновение задумалась, не убьет ли спешка всю торжественность момента, то ее муж, кажется, готов был отдать дочь хоть сейчас, вообще без всякого торжества.

Мужчина встал из-за стола, хрустнув суставами, потянулся и решил, что к Леоне можно сегодня заглянуть немного пораньше. Стоило подойти к ее покоям, даже не по шуму, а по какой-то особой атмосфере герцог понял, что его что-то ждет. Была ли это интуиция, смущенно пошаркивающая когтем по лбу в попытке понять, пора ли давать деру или посмотреть скорее, что это там интересное происходит. Или энтузиазм невесты был слишком ярким, что расползался щекочущим чувством по всему этажу… Но мужчина отчего-то твердо знал, что его ждут.

Элиза ответила ему, даже не открывая двери.

— Ваша Светлость, просим прощения, но вам придется подождать еще пять… нет, десять минут.

— Элиза!.. — громким шепотом позвала Леона.

За дверью образовалась неспокойная тишина, будто к чему-то готовились, но виду подавать не хотели. Мужчина решил покорно подождать.