S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 2 (СИ) - Тимофеев Денис. Страница 43

Клоп в очередной раз чуть не получил по лбу за длинный язык, пошутил неудачно о «смене перчаток». Тихие смешки Шалого и Кардана прозвучали в помещении всё же громковато.

В эту ночь в дежурствах, как таковых, смысла не имелось. Окон в строении с трансформаторами не было, а за стенами из сендвич-панелей ничего и не услышать. Дежурить на улице, такая себе идея. Место вокруг открытое метров на десять, ни кустика, ничего. На крыше тоже не спрятаться, двускатная, пусть уклон и небольшой. Так что бдеть решили больше по привычке. Дима-то знал, что в эту ночь и возможно, следующую, им абсолютно ничего не угрожает. Единственное, сейчас его напрягала перспектива компании Алины. Нет, против самой девушки он ничего не имел, в конце концов, его вина в случившемся минимальна, но её присутствие рядом лишало возможности очередного контакта с Близнецом. И ведь не отказать, никак не объяснишь желание остаться одному.

Уйдя в дальний угол строения, куда не доставал тусклый свет от фонаря, Дима расстелил летний спальник, практически не занимавший места в рюкзаке и улёгся. Решил «просмотреть» вчерашнюю «передачу» от скреббера.

«Провалиться» в нужное состояние получилось не сразу, давненько не практиковался. Но когда удалось, чуть не «выпал» обратно, в сознание обрушилось слишком много. «Удержался» и спустя ещё некоторое время, Дима уже осознанно «перебирал» мысле-образы, впитывая знакомые эмоции и пытаясь осознать незнакомое. Ещё через какое-то время мысленно закусил губу. Отец. Одна из картинок запечатлела отца. Эмоции, вложенные в образ, радостью совсем не отличались. Даже больше, боль, безумная тоска, тревога, злость и гнев на грани безумия, ещё что-то, вызывающее столь сильный отклик, что Дима снова почти «выпал» из созерцания… сама картинка показывала разрушенную, как в Пекле всегда бывает, улицу, груды останков, остовы машин и силуэт, бредущий на закат. Расстояние от точки обзора до фигуры человека, метров сто, буквально, но деталей уже не разобрать.

На некоторое время парень сам «отключился». Слишком… слишком трудно это было наблюдать. Снова в груди стало тяжело и та пустота, ушедшая на второй план за повседневностью, опять напомнила о себе самым паскудным образом. А ещё жутко захотелось кого-нибудь убить. И не просто убить, а разорвать голыми руками. Желание это, вместе с топящей тоской и пустотой заставило отозваться даже Крючья. Не в первый раз Дима замечал такое, но внимания особо не обращал. Притихли и голоса Шалого с остальными. Алина на противоположной стороне их убежища завозилась во сне.

Медоед сделал несколько глубоких вздохов, унимая неожиданную вспышку эмоций. Очень похоже на отцово «аурное давление» или ментальные тиски скребберов.

Отец. Снова мысли вернулись к нему. Сейчас Дима уже не понимал, как на самом деле относится к Горцу. Раньше была злость и глубочайшая обида. Сейчас же… что? А не всё ли равно? Добраться до него и взглянуть в глаза, сейчас нереально. Да и другая цель есть.

Снова раздались голоса товарищей. Дима не прислушивался и снова «провалился» в созерцание. Эта передача оказалась довольно странной. Не только по количеству «картинок», но и их содержанию. До этого мысле-образы были «объёмными» и цельными. Сейчас же, большая часть картинок содержала в себе нечто очень короткое, как для себя определил Дима. И «вложена» всего лишь одна эмоция. Некоторые оказались довольно похожими, различие лишь в «оттенке». А самое интересное, что обращаясь к одной и той же картинке, Медоед каждый раз находил небольшие различия и сами образы были размытыми и не четкими, словно ничего конкретного в себе не несли. И таких «маленьких» мысле-образов Близнец передал огромное количество, считать Дима и не взялся бы. Воспринимались они очень легко, хотя большая их часть содержала эмоции совсем незнакомые. Парень не мог их осознать, не понимал, как их чувствовать! Не возникало никакой, даже самой малейшей аналогии, от которой можно оттолкнуться. А оставшаяся часть, которую вполне отчётливо понимал, пусть и была меньшей, но всё равно составляла не менее нескольких сотен картинок. И всё равно он не мог разобраться в их назначении. Поперебирав их ещё какое-то время, решил вновь «посмотреть» большие мысле-образы. После четвёртого или пятого в голове проскользнула какая-то мысль, настолько яркая и важная, что разум парня тут же её потерял! Парадоксально, но именно так и случилось, дальнейшие попытки ухватить так и не привели к успеху. Ладно, подумал Медоед, если уж родилась эта мысль, то из головы уже никуда не денется и рано или поздно её нащупает.

Снова погрузился в «созерцание» и увлёкся, а «посмотреть» было на что, очень привлекали и затягивали именно те, которые не получалось осознать. Какие-то пятна, складывающиеся в мозгодробительно красивые узоры, плывущие, перетекающие, что-то означающие, объёмные во все стороны. Они словно гипнотизировали и убаюкивали, расслабляли разум. Имелись и обычные, «земные» картинки. В основном, конечно, из Пекла. Порушенные города, заражённые, люди, живые и нет. Были и другие скребберы. И Дима с удивлением понял, что из этих мысле-образов можно вытянуть и другие, те, которые передавали Близнецу «собеседники». Открытие оказалось слишком ошеломительным. Голова и без этого уже «пухла», а тут и новая «порция» осела в подсознании. Парень решил заканчивать с «просмотром», нужно и поспать. «Выпав» из транса, с удивлением понял, что ощущает себя вполне отдохнувшим и спать совершенно не хочется. Поднёс руку с часами к глазам и через пару секунд разглядел время. До его дежурства ещё минут тридцать. Ого! Вот это «посмотрел», называется.

Минуты три ещё полежал, но сон так и не пришёл. Что ж, подумал Дима, тогда и нечего валяться, отправлю напарников спать пораньше, а Алину можно и вовсе не будить, так даже лучше.

Как можно тише сложив спальник, вышел из темноты на свет к Клопу и Кардану.

— Идите отдыхать, — прошептал Дима, не дав Клопу сказать первым. — Не спится чего-то. С утра разбужу всех.

Кардан что-то глухо ответил, навроде благодарности и начал вставать с места. Клоп тоже обрадовался:

— Хорошо, раз так. Я уже залипаю, не могу. Прынцессу нашу разбудил?

— Нет и не планирую, пускай дрыхнет, сил набирается.

— Зря, разбуди. Или я давай. Она такого не любит, — с секунду подумал и добавил:

— Всё на равных ей подавай, фемоза дурная.

Дима чуть недовольно скривился и ответил:

— По времени, значит, разбужу.

— Окей. Побазарить она с тобой хочет, по-ходу. Точки над буквами расставить, я так смекаю.

— Тоже так подумал. Ладно, на улицу пойду, освежусь.

— Заражённых так и нет?

Дима сделал вид, что напряг Дар, несколько секунд постоял неподвижно, нахмурив брови и ответил:

— Чисто.

Клоп вздохнул и не понять, обрадовался или нет.

— Тоже выйду тогда, обоссусь. Чаю нахлебался, блин, прижимает.

Дима только кивнул и тихо направился к выходу. Дверь не закрывали, да и не удалось бы при всём желании, Кардан уж очень качественно сорвал замки.

Свежо, темно и тихо. Где-то неподалеку грузится кластер, еле различимый белёсый столб воткнулся в звёздное небо.

Интересно, Близнец появится сегодня? Хотя бы в сфере восприятия, подумал Дима.

Со стороны, из-за угла бендейки послышалось журчание. Через минуту подошёл Клоп.

— Ощущение, будто за мной подглядывали. Бр-р… — прошептал он. Дима снова проверил округу. Нет, ни души поблизости.

— Темнота.

— Не видно нихрена, это да… тебя совсем это не парит?

— Я точно знаю, что на данный момент никого вокруг нет, поэтому и не напрягаюсь. А так… жутковато, конечно…

— Помню свой первый день здесь… перезагрузка вечером, перед закатом, произошла. Мы на хате бухали с парнями, как раз. А я на балкон вышел, покурить. Ну и вырубился. Пьяный настолько был, что кисляк даже не заметил, прикинь? — Клоп и Дима усмехнулись. — Очнулся, значит, башка квадратная, сушит, трещит всё. С пола поднялся и глядь в окно. А там светопреставление закатное началось, как это на свежих кластерах бывает. Я тогда и пить и курить сразу бросил, вот те крест на пузе! Сейчас, правда, не курю только. Так вот… потом темнота эта упала… и началось… с тех пор и ощущение, будто в спину смотрят, не покидает, — пока Дима думал, что ответить, товарищ сам закруглил разговор. — Ладно, пойду подрыхну. Алину разбудить не забудь, не поймёт.