Попаданка на 30 дней (СИ) - Мамлеева Наталья. Страница 26

— Да, о Великий.

— Тогда идем, — кивнул мужчина и вышел из гостиной.

Даже руки мне не подал! Хотя больно надо. Оглядевшись, я вздохнула и направилась вслед за повелителем. Лемур куда-то умчался и еще не возвращался.

Солнце уже зашло. На просторной площади перед дворцом уже ждал караван. Состоял он из нескольких повозок и был максимально облегченным: у каждого Великого было лишь по два-три личных охранника. Если с правителями и отправлялись наложницы, жены или фасхаати, то они сидели в повозках, так как ни одной девушки в соответствующих одеждах я не увидела. Но повозка, к которой меня подвел Рейтан, была пустой. Я вопросительно взглянула на повелителя.

— А джия Падма?

— Она прибудет в цитадель после второго испытания, после которого согласно традиции и проводятся брачные церемонии, если Великий не был связан до этого узами брака, — ответил Рейтан и помог мне забраться в небольшую явно пассажирскую повозку.

— Служанок тоже не берут? — спросила удивленно.

— Они тебе нужны? — прищурился Рейтан, и я, удивленная его словами, отрицательно покачала головой.

— Разумеется, нет. За себя я не беспокоюсь, меня больше волнует, как вы справитесь своими силами.

— Я воин, Лиля, — с легким прищуром ответил Рейтан, — а не изнеженный мальчик. — Несмотря на легкое раздражение, он все же пояснил: — В цитадели другие порядки. Среди монахов живет много обычных людей, которые занимаются ремеслом и рукоделием, чтобы прокормить себя. Люди там живут сплоченно и дружно. Каждый из них пережил не лучшие времена, прежде чем отправиться в цитадель.

— Ты расписываешь это как райское место. Удивительно, что там живет не половина Амитана.

— Не каждый готов отказаться от развлечений ради простой скромной жизни. Только те, кому нечего терять. — Пробежавшись по мне взглядом, Рейтан дал какой-то знак стражнику. — Отдыхай, Лилавати.

Закрыв полог, он ушел. Внутри повозка была обита мягкой тканью, а на дно было накидано множество подушек. Я собиралась присесть на одну из них, как она зашевелилась, а мне на рот легла чья-то рука.

Я попыталась вырваться, но после над ухом прозвучал девичий голос:

— Тише, я не причиню вреда. Я фасхаати одного из Великих. Обещаешь не кричать, если я отпущу тебя?

Я неуверенно кивнула, после чего меня отпустили. Обернувшись к девушке, я прищурилась, пытаясь что-то увидеть в темноте, но видела лишь очертания.

— Почему ты схватила меня?

— Я здесь тайно. Мой повелитель не захотел брать меня с собой.

Непривычно было угадывать эмоции лишь по голосу. Да и я все боролась с внутренним желанием закричать. Кто она такая и могу ли я ей верить?

— Прошу, поверь мне. Объясню все завтра, — проговорила девушка тихо, — пока нам лучше не разговаривать — нас могут услышать.

Несколько секунд я сомневалась, верить ей или нет, но с другой стороны — какая у меня была причина ей не верить? Я ведь тоже всеми силами хотела поехать вместе с Рейтаном в цитадель, и мне повезло, что из-за ревности и слов Халифа о его смерти повелитель не захотел меня оставлять.

— Поговорим завтра, — шепнула я и перешла в другую часть повозки, подальше от неё.

Здесь я прилегла и подложила под голову мягкую подушку. Голоса нагов не стихали, я прислушивалась к ним: разговаривали о маршруте, патрулировании и магическом контроле, поэтому и не слышали наш короткий разговор. Мыслей было море! Но я решила оставить их всех на завтрашний день, ведь караван как раз тронулся. Прикрыв глаза, под мерное движение повозки я погрузилась в сон.

Проснулась от шума чужих голосов.

— Как т-ты пос-смела?! — прошипел смутно знакомый голос, и я резко распахнула глаза.

Караван стоял. Повозка была открыта. Солнце уже взошло. Мою вчерашнюю знакомую отчитывал тот самый Великий, что держал речь вчера на похоронах сразу после Рейтана: с короткими каштановыми волосами. Он был красным нагом, его чешуя переливалась на солнце, а черты лица были еще более заострены от гнева, направленного на свою фасхаати. Он держал девушку за запястье, приподнимая вверх и заставляя её стоять практически на цыпочках.

— Я приказ-сал тебе ос-ставатьс-ся в Эрх-хаате! — продолжал шипеть наг.

Рыжеволосая девушка, чьи волосы напоминали пламя огня особенно сейчас, в свете утреннего солнца, морщилась и пыталась вырвать руку. Ей же явно больно, но она и слова не говорит, не пытается призвать своего Великого к здравомыслию. Он унижает её на глазах у всех. Варварство! Я спрыгнула с повозки. Ноги тут же провалились в раскаленный песок.

— Отпустите её! — проговорила я быстро под удивленные взгляды других Великих. — Вы не видите, ей больно!

Он резко выпустил руку девушки, окатил меня презрительным взглядом и обернулся к Рейтану, который, кстати, тоже был в обличье нага. На несколько секунд я выпала из реальности, вновь залюбовавшись переливом чешуек, взглядом желтых глаз с вытянутыми зрачками и острыми скулами, о которые, казалось, можно порезаться. И, разумеется, мощным хвостом. Сейчас Рейтан как никогда походил на повелителя пустыни.

— Рейтан, твоя фас-сх-хаати лез-сет не в с-свое дело.

— Илантри, предлагаю поговорить об этом позже, — сообщил Великий. Он говорил без тянущих шипящих звуков, что дало мне понять — Великий, названный Илантри, просто был в гневе, что мешало ему контролировать трансформацию языка. — Сейчас нам следует подумать о привале.

Илантри нехотя согласился.

— Лиля, — позвал меня Великий и наклонился ниже, — тебе и правда не следует лезть в разборки Великого со своей фасхаати. На его месте мне бы не понравилось вмешательства другого нага в мои отношения с тобой.

— Но он был груб, — проговорила я и попеняла: — Хуже, чем ты вчера обошелся со мной.

— У каждого из нас есть повод для такого поведения, — прищурившись, откликнулся Рейтан и отвернулся, отходя, точнее, отползая, дальше.

Я обратила внимания на девушку: она успела накинуть капюшон синего плаща и полностью скрыть свою фигуру. Я хотела к ней подойти, но та отвернулась от меня, словно пряча слезы. Не лучшее время продолжить знакомство.

Недалеко был оазис. Разжиганием костра и готовкой занялись мужчины. Женщин я насчитала около пяти — мы все разбрелись вдоль ручья, не разговаривая между собой. Я бы и хотела с кем-нибудь подружиться, но все выглядели отстраненными и мне не хотелось навязываться.

Прогуливаясь по оазису, я стала невольной свидетельницей разговора: за высокими ветвистыми кустарниками меня не было видно.

— Не доверяй ей, Рейтан, — услышала голос Илантри. — Как твоя фасхаати почувствовала эйфинов?

— Это загадка.

— На которую она, естественно, тебе не ответила, потому что слишком многое скрывает. Надвигается нечто ужасное. Джарума Третьего убила его молодая наложница. Моя фасхаати тоже попыталась меня убить. Будь настороже.

Сердце едва не остановилось. Что Рейтан сделает после этих слов? Великий не ответил. Они с Илантри вернулись в лагерь, но их разговор еще долго не давал мне покоя.

Когда привал был окончен, девушка ушла в другую повозку, а ко мне подсела попутчица

— как я поняла, наложница одного из наследников, Марко.

Три дня пути пролетели незаметно, и вскоре нас ждала цитадель.

Я бы назвала её вавилонской башней — именно на неё она больше всего походило. Размером с сорокаэтажное здание формы усеченного конуса, оно казалось таким гармоничным на фоне пустыни. В местах, где должны были быть двери или окна, были выемки, но ни намеков на ручки: просто закрытая глухая пустота. Я подозревала металлические пластины, открывающиеся исключительно изнутри. Здание производило собой впечатление величественного место, действительно эпохального, поэтому я прониклась общим благоговением, которое исходило от перешептывающихся воинов.

Караван остановился в двадцати метрах от цитадели: видимо, здесь стояли сторожевые пункты.

Одна из железных дверей цитадели, как я и предполагала, отъехала в сторону, и вперед выбежали несколько мальчишек: по крайней мере, именно так они выглядели в странной белой хлопчатобумажной одежде, похожей на костюмы кимоно, разве что более подогнанными по размеру. На ногах что-то вроде сапог, только тканевых, подвязанных до колен веревками. Головы покрыты капюшонами, а на лицах респираторные маски, оставляющими открытыми лишь верхнюю часть лица. Вблизи “мальчишки” оказались вполне зрелыми мужчинами, только невысокими и жилистыми.