Попаданка на 30 дней (СИ) - Мамлеева Наталья. Страница 4

Ручейки стекались в небольшие каналы, через которые были перекинуты короткие каменные мосты и установлены причудливой формы фонтаны. Сатиш периодически оглядывался на меня, удовлетворенно подмечая мой интерес.

— Мать-повелительница особое внимание уделяет саду, — сообщил Сатиш между прочим. — У нас много садовников и один из красивейших садов всего Амитана.

Здорово! Нет, правда очень рада. Знать бы только, насколько это звание обширно. В смысле, где Амитан и насколько он большой? Понятно, что в другом мире, но. вдруг это единственное государство в этом мире? Интересно было бы узнать, каковы мои шансы отсюда выбраться?

— Сюда, джия, — позвал евнух и мы прошли коридором-верандой в четырехэтажное здание. — Это гарем. Здесь живут служанки, наложницы Великого, аримы — наложницы бывших правителей, которые ныне заведуют гаремом и заботятся о его жителях. Так что их следует почитать и уважать. На самом верхнем этаже гарема живут родственницы Великого, его мать и будущие супруги. Верхний этаж соединен с основным дворцом рукавом-коридором.

Я кивала, принимая информацию к сведению, но сама была увлечена архитектурой. Мы как раз вошли в круглый огромный зал с фонтаном посередине и небольшими нишами. Здесь стояли музыкальные инструменты, были разбросаны подушки и несколько молоденьких девушек играли на арфах. На меня даже не обратили внимания.

— За мной, джия, вам сюда, — позвал Сатиш, и я поспешила за ним. — Три этажа — для наложниц. В зависимости от статуса они расселяются на по разным этажам. Нижний ярус

— для служанок. Мы остановимся на первом этаже, пока вас будут всему обучать. Но сначала сюда.

Обучать? Нет, это серьезно? Чему? Хотя не удивлюсь, если премудростям любви! Нет, ничего плохого я в этом образовании не видела — наоборот, поощряла всяческие практики, идущие на укрепление семьи. Семьи! А не гарема. Тьфу!

А если наложниц тут вообще никто не защищает? Если каждый стражник может не только засмотреться, но и распустить руки? Хотя какая мне разница? Вот найду рюкзак и вернусь домой!

Правда, пока не знаю, как, но обязательно вернусь.

Мы спустились по лестнице и попали в еще один зал с нишами, но разница была колоссальной: он был меньше, серее и без музыкальных инструментов. Даже подушки были какие-то потрепанные.

Еще одно отличие: из зала сразу выходило множество комнатных арок, прикрытых шторами, без дверей. Из одной из них юркнула молоденькая девушка.

— Рати! — воскликнул Сатиш. — Ты чего тут, когда во дворце пир? Ты должна прислуживать на кухне!

— Я уронила поднос, — сообщила девушка, опустив голову. — Повар выгнал меня и лишил четверти месячного жалования.

— Я поговорю с ним, чтобы он смилостивился, — произнес Сатиш и посмотрел на меня.

— Хотя ты можешь сгодиться здесь... Помоги новой младшей наложнице устроится на новом месте.

Девушка кивнула, после чего склонилась и попросила следовать за ней. Мы вновь поднялись на первый этаж, прошли по коридору с несколькими дверями, в одну из которых и вошли — здесь было четыре кровати, каждая из которых стояла в разных углах комнаты, к каждой прилагался шкаф. Сами стены были завешаны яркими полупрозрачными тканями. Свет попадал через большие окна и освещал всю комнату.

Здесь меня встретили две соседки — девушки даже младше меня, лет пятнадцатишестнадцати. Надеюсь, повелитель с ними?..

— Я позову ариму, чтобы всё рассказала тебе. Вам что-нибудь принести до этого? — спросила услужливо Рати, и я отрицательно покачала головой.

Девушки в гареме были неразговорчивыми. Они сразу же вышли в общий холл, будто не желали общаться со мной. Ясно, здесь бытует соперничество. Ничего, справимся.

Вместо незастеленной кровати я села прямо на пол, устланный коврами, и просто расширенными глазами смотрела в одну точку. Вот это я влипла! По полной!

Ждать долго не пришлось. На лестнице раздались шаги и вскоре в комнату вошла дородная женщина в ярком-желтом сари. Её темные с редкими седыми прядями волосы были наполовину убраны под невесомую ткань, которая шлейфом спускалась сзади. Лицо было вполне добродушным, брови подведены черным карандашом, а на веки нанесены голубые тени. Надо же, о косметике тут знают, это приятно удивило.

— Здравствуйте, — произнесла я.

— Здравствуй, здравствуй, — оглядев меня, произнесла женщина и опустила на свободную кровать стопку с одеждой. — Здесь несколько нарядом — не слишком роскошных, на них ты еще не заработала.

— Спасибо, — растерянно ответила я, и женщина тут же смягчилась.

— Не за что, дорогая. Как зовут тебя, красавица? Впрочем, тебе ведь надо дать местное имя. Твое-то родное — валийское. — Что думаешь насчет...

— Лилавати, — неожиданно раздался рядом голос лемура, и я поспешила повторить.

— Лилавати.

Наверное, оно существует в этом мире, потому что женщина улыбнулась и кивнула. Интересно, лемура она не услышала? Я его не видела, но голос его запомнила.

— Чудесное имя. Красивое. Среди наложниц такого нет, поэтому будет удобно. Ты знаешь что-нибудь о гаремах?

Я отрицательно покачала головой, а женщина призадумалась и начала:

— Хорошо, сейчас расскажу вкратце. Сейчас ты — младшая наложница, тебя будут обучать, то есть в покои повелителя ты допущена не будешь, пока не сдашь экзамен или же сама не привлечешь внимание повелителя. Последнее возможно только при достижении совершеннолетия. Но ты ведь, как я понимаю, уже переступила порог совершеннолетия?

Я кивнула и едва не стукнула себя по лбу. Ой ду-у-ура! Надо было говорить, что мне лет двенадцать. Ладно-ладно, шестнадцать. Хм. семнадцать?..

Зато теперь я поняла, что те девушки явно не входят в покои повелителя. Хотя подождите.

Какой экзамен?

— Уже желаешь в постель к Великому? — подмигнула женщина, и я едва ли не икнула.

— Не смущайся так, наш повелитель — красавец! Каждая хочешь попасть к нему в постель. Но сейчас точно нельзя: даже если повелителю ты приглянулась без какого либо образования, то в любом случае, как я слышала, Великий дал обещание своей невесте, что до свадьбы ты не будешь вхожа в его покои. Она тебя невзлюбила.

Быстро тут слухи разлетаются. Радует одно — пока я свободна! Абсолютно. А там найду способ сбежать.

— И что входит в мое обучение?

— Разное, — уклончиво ответила собеседница. — От истории мира до этикета. Ты должна быть достаточно образована, чтобы Великий с тобой не заскучал. Помимо этого в обучающую программу, разумеется, входит уроки наслаждения и ублажения.

Икнула. Попала в другой мир, называется. Ладно, решаем проблемы по мере их поступления.

— Как я могу к вам обращаться?

— Арима Малиша, — ответила женщина, и я сразу вспомнила, что арима — это обращение к бывшей наложнице, которые ныне заведуют гаремом, как говорил Сатиш. — Нравишься ты мне. Хотя чего ты удумала смотреть в глаза повелителю и тем более дерзить ему?

— Смотреть в глаза?

— Эх, барон, отец твой, дурак, простите меня боги! — воскликнула она эмоционально и взяла в руки сари — без узоров, но с достаточно плотной тканью. — Ничему не обучил, а девочку продал. Пойдем в купальню. Можешь взять один из комплектов одежды. Пока ты не доросла до личной служанки, но Рати может помогать тебе по мере возможностей.

Малиша направилась к выходу, и я поспешила за ней. Пока мы шли через холл, она продолжила:

— Ты не обиделась на то, что я сказала о твоем отце? Продал, как есть продал. Это ведь только называется “даром”, а на самом деле все ждут ответной благодарности — причем, чаще всего денежной, ну или услуги какой. В общем, подарить тебя твой отец додумался, а как обучить нашим законам — так то сама выпутывайся. Мужики, что с них взять? — хмыкнула Малиша. — Жалко мне тебя, бедовую. Ничего ведь не объяснили.

Я кивала и строила как можно более несчастное лицо. Для большего эффекта не хватало только заламывания пальцев. Кажется, Малиша будет просто незаменимым источником! Но я ведь посмотрела ему в глаза еще раньше: когда мы встретились в саду. И судя по всему он был совсем не против. Но что же получается, я должна была опустить взгляд?