Попаданка на 30 дней (СИ) - Мамлеева Наталья. Страница 9
— Не будет его — будет другой сильный наг, — пожал плечами лемур, — хотя их не так много. Вид вымирает. У Великих родов все реже рождаются наги. Но не вэтом дело. Так сказали боги — значит, так надо.
Просто чудесно: надо — значит, не задавай лишних вопросов.
— И кто правит в Амитане?
— Один из восьми Великих, который получил ярлык на правление. Он зовется “амитом”. Пока у Рейтана больше всего шансов получить ярлык, поэтому он и женится в скором времени, ведь это — одно из главных условий получения статуса амита. Может, поэтому боги и хотят его убрать — не подходит он на роль амита? Это и есть Отбор пустыни — выбор нового правителя, защитника.
Я призадумалась. Может, Лемур и прав. А может и нет. Кто знает? А если боги вовсе решат избавиться от Амитана таким способом? Вдруг я не одна попаданка на тридцать дней в этот мир, а сейчас еще семь таких же как и я слушают своих посланников и решаются на убийство?
— Значит, отправить меня домой ты не можешь без помощи богов. Просить их о помощи для меня — тоже не будешь. Значит, надо просить самой. Так как же заслужить личного разговора с богами?
Фарик замялся, но все же ответил:
— Нужно совершить какой-нибудь выдающийся поступок! Например, убить эйфина. Но как ты понимаешь, в твоем случае это невозможно. Ты не обладаешь магией. Значит, тебе придется выбрать иной путь. — Фарик прищурился. — Но ты же не будешь жаловаться на меня богам?
Я улыбнулась и тоже прищурилась.
— Буду!
Лемур фыркнул и исчез. Обиделся он, видите ли. Было бы на что! Но у меня уже созрел кое-какой план в голове: нужно узнать, за что ценят смертных боги. Кто из них за какие заслуги удостаивался встреч. И тогда я обязательно выберу того, с кем вступлю в коалицию!
Глава 6
Рейтан Великий
Пески двигались в свете ночных светил. Я переключился на магическое зрение: эйфин был еще далеко, но стремительно приближался, передвигаясь под песком. Я предвкушающе улыбнулся. Эта охота сегодня была необходима мне в качестве эмоциональной и физической разрядки.
— Великий, здесь второй, чуть дальше, справа, — известил Фархат, ударяя мощным хвостом по песку. Он был в нетерпении. — Пожалуй, сегодня будет даже весело.
Я не успел кивнуть, замерев и прислушиваясь к окружающим звукам: во второй змеиной ипостаси глаза становились более зоркими, а слух улавливал колебания воздуха, позволяя слышать то, что происходило на сотни метров от нас.
— Караван, — шепнул я. — Слева проходит караван. Примерно сорок человек.
Эйфины, тоже почувствовав добычу, одновременно кинулись в ту сторону. Я выругался сквозь зубы, после чего бросился за ними, как и Фархат с несколькими нагами-охотниками. Одновременно с этим я выпускал магию, создавая воздушные помехи под песком, тем самым замедляя ход эйфинов.
— Можем не успеть! — прокричал Фархат. Его глаза полыхнули красным, когда он так же создавал воздушную стену.
Эйфины, которые с ревом, ощущавшимся вибрацией по пустыне, прорывались вперед, неожиданно решили перепрыгнуть защиту по воздуху. Два огромных червя с разинутой пастью, по окружности которой были ровные ряды острых зубов, вынурнули из песка и перемахнули защиту. Я мгновенно создал воздушную воронку, которая на несколько мгновений задержала их. Быстро сориентировавшись, несколько охотников пустили атакующие заклинания и сюрикены, вымоченные в яде. Целится нужно было метко: у эйфинов было лишь несколько уязвимых мест, почти вся поверхность их огромного тела, доходящего до пятидесяти метров в длину, была защищена прочной чешуей.
— Мимо, — досадно рыкнул один из охотников.
Началась гонка на опережение. Черви периодически выныривали, несколько раз пытались напасть, брызжа ядовитой слюной, но не меняли курс. Им были интересны не мы: их влекла свежая добыча — люди.
Караван неминуемо приближался к своей смерти. Неужели торговец сэкономил на нагах, которые предчувствуют эйфинов и либо выставляют защиту сами, либо призывают на помощь охотников из ближайшего хааспата. Да даже обычный маг способен учуять опасность на таком расстоянии...
Неожиданно караван остановился. Ну хоть обычные маги у них имеются!
Но уже поздно. Эйфины слишком быстрые, быстрее нагов, не говоря уже об обычных людях. Они все-таки достигли караван, но мы уже тоже были близко: я успел выставить защиту, пока команда охотников готовила атаку.
Двое эйфинов — это не шутка. Возможно, не будь здесь меня, этому каравану не удалось бы выжить, по крайней мере, без существенных потерь. Но я уверен в своей защите: если никто не выбежит за пределы купола.
Словно в насмешку моим мыслям, одна из женщин с диким криком бросилась назад, подальше от эйфинов.
— Защищайте её! — выкрикнул я и попытался отодвинуть защиту, но она бежала быстрее, чем двигался магический купол.
Тогда я оставил эту затею и бросился на одного из эйфинов с копьем в одной руке и магическим заклинанием — в другой руке. Второй успел перемахнуть через купол, вызвав дикий крик у людей в караване: прямо над куполом пронеслось длинное тело, чешуя которого переливалась в свете луны.
Не успели. Огромная пасть буквально накрыла женщину, втягивая в длинное тело. Второй эйфин, с которым сражался я, словно почувствовать зависть к более удачному собрату, разбушевался сильнее: его атаки стали агрессивнее. Я уворачивался от яда, отсчитывая плевки: количество яда зависит от длины тела, которое, в свою очередь, указывает на возраст. У этого должно быть двадцать ядовитых плевков, а затем можно нападать напрямую, бить изнутри пасти.
— Фархат! Сейчас!
Он тут же переключился с одного эйфина на другого. Я занимался отвлечением, тратя магию за дезориентацию червя. Контрольный удар копьем нанес ему Фархат. Эйфин взревел и рухнул на песок. Под ним растекалась зеленая жижа — что-то вроде их крови.
Второй эйфин, наконец распознав опасность, бросился в бега. Все охотники кинулись за ним, а я остался у каравана, успокаивать раненых и сопроводить их до Сархаата.
В покои возвращался уставший и никак не ожидал увидеть невесту. Падма сидела на софе и, как только я вошел, бросилась ко мне.
Как охота, о Великий?
— Вполне сносно, — ответил я. — Падма, я устал и мне необходимо помыться. Буду рад увидеть вас завтра, дорогая невеста.
— Сегодня одна служанка видела, как из вашей купальни выходила валийка, — неожиданно произнесла невеста, и я бросил на неё вопросительный взгляд.
— Она младшая наложница. Я не прикасался к ней.
— Очень надеюсь на это, Великий. Я слишком ревнива. А она вызвала у вас лишние эмоции.
— Дорогая моя невеста, видимо, вы не поняли с первого раза: я после охоты и слишком устал, чтобы выслушивать вашу ревность.
На лице девушки не отразилось ни капли раскаяния или сочувствия.
— Прошу прощения, о Великий. Сейчас младшая наложница на попечении аримы Малиши. Надеюсь, вы не забудете о своем обещании. Мой отец очень обеспокоен этим.
Я призадумался. Малиша была доброй женщиной, она не обидит Лилю, в этом я был уверен. Я не мог позволить ревности затмить разум Падмы.
— Моя дорогая невеста, вы великодушны и добры, поэтому уверен, что вы не сделаете ничего предосудительного. Я вам доверяю. Так доверяйте и вы мне.
Да, все так. Скоро состоится Отбор пустыни, мне будет не до валийки. По завершении я сыграю свадьбу и традиция будет соблюдена. Возможно, что этого месяца даже вполне хватит, чтобы усмирить свой интерес к Лиле. Даже хорошо, если мы не будем видеться. Она вызывает во мне слишком много эмоций, а пока она младшая наложница — никакие отношения между нами невозможны.
— Лилавати, — неожиданно сказала Падма, — так её нарекла арима Малиша.
Лилавати. Я прокатил это имя на языке. Оно неожиданно понравилось мне. Аналог её настоящего имени в Амитане. Чудесно.
— Хорошо. А сейчас прошу оставьте меня — мне следует смыть с себя пыль.
Падма подошла ближе и, приподнявшись, поцеловала меня в щеку, а затем бесшумно ушла. Когда я увидел Падму в первый раз, я поразился красоте этой девушки и выбрал её из десятков других девушек. Сейчас же даже её красота меркнет по сравнению с красотой Лилавати.