Прикосновение Змея (СИ) - Камардина Мария. Страница 13

Пожалуй, в словах Эла был смысл. Позволять самому доктору проходить инициацию нельзя ни в коем случае, но шанс изучить течение болезни более подробно, чем ему могли бы позволить в спецбольнице, упускать действительно не стоило.

И кстати о спецбольницах.

Задавать вопрос «ну и какие эксперименты ты собрался на мне ставить?» было ошибкой. Эл явно оставил чувство юмора в Баоне, а вот конспекты своих идей по поводу борьбы с мутацией не забыл. Раньше Ильнар не интересовался подробностями, пребывая в наивной уверенности, что уж с ним-то такого никогда не случится. И вот, пожалуйста…

Лечить змеиную болезнь не умел никто в Империи, но рассказать о ней Эл мог многое. Первая стадия — чешуя на руках и приступы. Вторая — повышенная температура, снижение иммунитета, чешуи все больше, приступы все чаще. Третья — вертикальные зрачки, необратимые изменения внутренних органов…

Когда Ильнар уточнил, что именно было в шприце вчера, Эл только вздохнул.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Он поднес к губам чашку, немного подержал, поставил обратно. — Так вот, просто, чтоб ты был в курсе. Восемьдесят три процента пациентов умирает во время приступа. Отказывают сердце, легкие… Я знаю побочное действие каждого из назначаемых мною препаратов наизусть и оцениваю риски. Извини, но сдохнуть только потому, что ты упрямый придурок, который не любит лечиться, я тебе не дам.

Ильнар стиснул зубы и медленно кивнул, стараясь прогнать некстати вернувшиеся воспоминания о спецбольнице — умирающие люди, фиксирующие ремни на кроватях, отчаяние и безысходность за бронированными стеклами палат…

С другой стороны, если не доверять Элу, то кому тогда?

— Иль, слушайся доктора, — хмыкнул напарник. — Будет глупо помереть от приступа, когда вокруг столько других интересных вариантов. Вот, например, дан майор считает, что даже если в монастыре есть твои тетради, нам придется тащиться в Дикие земли с чуть менее, чем девяностопроцентной вероятностью. А там лес, зима, потусторонние монстры шастают, и километров пятьдесят только до Алема, — Фин демонстративно расстегнул куртку, извлек из-под нее парализатор и, рисуясь, покрутил на пальце.

— А остальные десять процентов? — хмуро уточнил интуит.

Кир, скривившись, отобрал у Фина оружие и положил на стол.

— Остальные десять на то, что нас убьют раньше, чем мы успеем пересечь границу.

— Видал оптимиста? Всего десять процентов на то, что нас убьют — это, по-моему, очень хорошо.

Фин снова пытался улыбаться, и Ильнар даже не стал его одергивать.

Пусть хоть у кого-нибудь будет хорошее настроение.

Хотя бы видимость.

Вопрос о том, сколько ему осталось жить и под какими препаратами, по общему молчаливому согласию все-таки закрыли. Кир коротко рассказал о возможных вариантах дальнейших действий — с его слов выходило, что на закрытую территорию их пропустят, все необходимое снаряжение уже лежало в принесенных друзьями сумках, а продукты подвезут завтра утром. Примерную карту местности удалось получить от пограничников («под мое честное слово, информация секретная»), а вот транспорта, увы, не предвиделось («что, на сферотанк даже твоего слова не хватает?»).

Запрет на посещение Диких земель касался далеко не всех. О том, что в долину время от времени выдвигаются исследовательские научные группы, Ильнар знал. По словам Кира, ученые в основном занимались тем, что тащили через границу всякую дрянь, а потом выясняли, как с ее помощью наиболее эффективно уйти из жизни. С закрытой территории привозили выросшие при повышенном фоне растения с удивительными свойствами, обработанные магией материалы, мутировавших животных. Несмотря на скептицизм майора, деньги на исследования выделяли регулярно, а ученые время от времени радовали открытиями. Улучшенная формула блокиратора, несколько принципиально новых видов антибиотиков, ткань, выдерживающая напряжение фона в тридцать единиц, — разработки стоили потраченных средств.

Были у исследователей и дополнительные источники финансирования. В Диких землях, в условиях повышенного фона, сохранились островки уникальной природы: на всей территории Империи, да что там, во всем мире не нашлось бы уголка, где оставались еще малиновые лотосы, радужные колибри или, к примеру, синехвостые драконовые кошки.

— При дворе Императора, говорят, любят такую экзотику, — Кир неодобрительно покачал головой. — Птички, цветочки… А что есть у Императора, немедленно хочется всем.

Ильнар задумчиво кивнул. Год назад дана Ниала тоже завела себе «волшебный сад». Выглядел он как парящий над антигравитационной платформой герметичный стеклянный шар полутораметрового диаметра, заполненный цветами, травами и яркими насекомыми. Датчики, вмонтированные в платформу, выводили на экран информацию о состоянии оригинальной клумбы: температура, влажность, магический фон в семь целых три сотых единицы… Судя по озвученной стоимости, ученым одного такого шарика хватило бы на месяц плодотворной работы.

Жажда наживы привлекала к Диким землям не только ученых. Разрешение на посещение закрытой территории выдавали пограничники, вместе с перечнем разрешенных к вывозу видов, приемкой и обработкой добычи занимались тоже они. Но были среди охотников те, кого не устраивали ни государственные расценки за собранное и пойманное, ни ограниченный выбор.

— Только на базе есть оборудование, позволяющее снизить до минимума остаточное фоновое излучение, а некоторые думают, что поймали кошку — и можно волочь покупателю. А тот схватит единиц шесть в контакте — и привет. — Майор с неудовольствием огляделся. — Могут и новое что-нибудь приволочь. Один деятель, помнится, сон-травы набрал полный рюкзак. Идем по маршруту, смотрим — лежит. Хорошо, в полной форме шли, летом-то без нее вообще туда лучше не соваться. А деятеля в итоге даже на базе разбудить не смогли, надышался. Зато название траве дал. Полезная оказалась, внесли в список, правда, с условием не тащить больше полукилограмма и собирать в масках.

Помимо животных и растений, не входящих в список, контрабандисты тащили через границу энергетические кристаллы, которые имели все свойства сфер, но не зависели от накопителей, и раз двадцать только на памяти Кира пытались пронести древние магические артефакты. Кое-кому это даже удавалось, но в ответ на любопытство Фина майор только скривился и делиться подробностями не пожелал.

— Важно то, что ходить там можно, — Кир постучал пальцем по разложенной на столе карте. — И ходят регулярно. От базы по стандартному маршруту, затем до железной дороги, а вот отсюда — до станции. Говорят, там даже здания местами сохранились… В любом случае, шанс встретить кого-нибудь на дороге есть. На базе сейчас ни одного охотника, а нам, как ни крути, хорошо бы найти проводника. Вряд ли, конечно, кто-то ходил напрямую до Алема… Но попытаться стоит.

Древний город на карте был обозначен алой многолучевой звездой. Ильнар пару секунд глядел на нее, потом с тяжелым вздохом прикрыл глаза. Кир и раньше рассказывал о своей службе в Диких землях, правда, до сегодняшнего дня ограничивался поучительными историями о том, как кого-то съели или, по крайней мере, надкусили. А ещё в Диких землях можно было надышаться пыльцы или ядовитого тумана, наступить на хищную магическую ловушку, заблудиться в зеркальных тропах… Хорошо ещё, что зимой в долине куда меньше «поучительного», чем летом. А значит, выше шанс, что их безумная авантюра увенчается успехом.

Ну или хотя бы не закончится в первый же день.

Через полчаса обсуждений Эл спохватился, что экскурсия начнется совсем скоро, а кое-кому действительно стоит переодеться, и…

— Змей, совсем забыл! — Фин неожиданно хлопнул себя по лбу, сунул парализатор в кобуру и вскочил. — И ведь ни одна зараза не напомнила!

О чем надо было напомнить, Ильнар спросить не успел — напарник скрылся в номере, а через полминуты появился — со свертком в руках.

— У нас тут, конечно, жутко серьезное совещание и все такое, но предлагаю прерваться на пару минут. А то снова забудем.