Прикосновение Змея (СИ) - Камардина Мария. Страница 91

Он просто не успеет.

Вот сейчас сердце вырвется из груди, ломая ребра, и щит Лейро станет сильнее ещё на три жертвы. Вряд ли это убьет Таро — скорее всего, змеев маг вселится в Эла. Сможет ли доктор справиться с плетением? Нет, конечно. А вот Лейро явится очень скоро и только порадуется успеху своего магического эксперимента.

«Кеара, — неожиданно проговорил Таро. Сил отвечать не было, но образ невесты встал перед глазами неожиданно четко и ясно. — Думай о ней, понял? Сосредоточься, собери все мысли, как при медитации! Помнишь, что я рассказывал утром? Нет ничего. Только она. Ну же!»

Если маг выбирал одну женщину и сосредотачивался на ней… Лицо Кеары стояло перед глазами, и если вот прямо сейчас умереть — он ведь больше никогда ее не увидит!..

«Молодец, ещё!»

Нет уж, так нельзя.

Ильнар заставил себя открыть глаза. В голове сама собой всплыла формула энергетического равновесия в плетении, и сферотехник кивнул сам себе. Нет, все должно быть совсем не так…

Три заклинания. Три мага. Двое против одного.

Они обязаны победить.

Дуги невидимого механизма дрогнули и пришли в движение. С каждым оборотом Ильнар чувствовал, как его наполняет сила, она послушно ложилась в ладони, позволяя дополнить древний магический рисунок сферотехническими элементами. Вот здесь противовес, здесь узел-конденсатор, тут слегка замедлить движение. Ножа под рукой нет, но заставить вчерашний порез кровоточить не сложно, и чары Дайлона, узнав родственную кровь, охотно льнут к рукам, позволяя усилить рисунок. А теперь добавим пару узелков в плетение Лейро, вот так, и чужая энергия спотыкается, вздрагивает, пытается вырваться, но все-таки меняет направление потока… Три разных заклинания бьются и мечутся вокруг колонны, Ориен что-то кричит, но слов не разобрать, ладони Кира на плечах кажутся тяжелыми и ледяными, но пока бьются все три сердца, все живы, всё получится…

Чужая магия пробила щит Кира, и силовая волна ударила в грудь. Ильнар пошатнулся и едва успел выкрикнуть последнее слово заклинания. На несколько секунд горло стиснуло спазмом, грудную клетку сдавило, не давая сделать вдох, майор за спиной захрипел и закашлял, разделяя ощущения мага.

А потом стало тихо.

Открыв глаза, Ильнар успел увидеть, как узел-сердце в последний раз дернулся и лопнул, обдав всех вполне материальными брызгами. Плетение хрустальным крошевом осыпалось на пол, блестящие осколки вперемешку с кровавыми сгустками и ошметками плоти. Стеклянная стена вокруг Гейлис исчезла, осталось лишь мягкое колышущееся сияние, создававшее иллюзию, что женщина дышит.

«Все, — устало произнес Таро. — Можешь падать.»

Если бы он не сказал последних слов, Ильнар упал бы наверняка, но теперь он остался на ногах из чистого упрямства. Возможно, именно на это змеев колдун и рассчитывал.

— Все, — с трудом повторил он.

Губы, казалось, одеревенели и почти не слушались, ноги вели себя не лучше. Ильнар кое-как сделал шаг назад, наткнулся на Кира, и на пол едва не полетели оба.

— Осторожно, — буркнул командир, чудом выравниваясь. Рядом возник Эл, подхватил майора под локоть, не давая завалиться окончательно.

— Живые?

— Вроде того.

Ильнар оценил расстояние до стола и попросту сел на пол. Удачно лежащий рядом рюкзак выполнил функции подушки, и интуит прикрыл глаза, пользуясь упоительной возможностью отключиться от всего этого безумия хотя бы на несколько минут. Эл что-то негромко выговаривал Киру, тот вяло огрызался, Ориена слышно не было, но судя по звону посуды, каон был жив и в сознании.

Хорошо.

Сквозь запах гари пробился аромат кофе. Ильнар услышал, что кто-то присел рядом, и в следующий миг его тряхнули за плечо, прерывая отдых.

— Чашку удержишь? — уточнил Ориен. — Я поворожил заодно, так что пей, великий колдун, если не хочешь словить приступ.

В голосе каона привычная насмешка странным образом мешалась с уважением. Ильнар осторожно приоткрыл глаза, с удовольствием вдохнул и улыбнулся.

— Спасибо. Поставь пока.

Поднять руку он и не пытался — пальцы правой руки тряслись так, что он сейчас и карандаш бы не удержал, но показывать это Ориену совсем не хотелось. Выждав, когда каон отойдет к столу и отвернется, Ильнар попробовал поднять левую руку — та не тряслась, но шевелиться отказалась вовсе.

Эл, бледный и всклокоченный, вернулся от Кира и присел рядом, сосредоточенно ощупал проступившие сквозь чешую шрамы от щупалец паука. Прикосновений Ильнар не почувствовал.

— Теперь она все-таки отвалится? — попытался пошутить он. Друг зло сверкнул глазами, потом отвел взгляд, и Ильнар вздохнул. — Давай уже честно. Ты думаешь, я не выживу?

Друг зажмурился и отвернулся.

— Не знаю.

Он сделал паузу, и Ильнар ощутил, как ползет по спине предательский холодок. Если даже Эл не уверен… Но испугаться толком он не успел, доктор издал сдавленное рычание и с размаху ударил кулаком по полу, заставив кофе в чашке задрожать.

— Ненавижу чувствовать себя беспомощным. Не выношу. Я прихожу в спецбольницу, и каждый раз чувствую себя бесполезной мразью, которая улыбается, рассказывает про методы и способы, дает надежду… Они ведь мне верят, Иль. А потом их убивает очередной приступ. А я ни-че-го не могу для них сделать, понимаешь?

— Ты помогаешь им не чувствовать себя ненужными отбросами общества, например, — возразил Ильнар, осторожно приподнимаясь, чтобы сесть удобнее. — Ты сам говорил, что почти ни к кому не приходят родные, только монахи с проповедями.

— А толку? Они все равно умирают.

— Ну знаешь, есть разница, как умирать — зная, что ты всеми проклят, или надеясь, что доктор Чеддра с твоей помощью сумеет найти лекарство хотя бы для кого-то.

Доктор шумно вздохнул, и Ильнар поспешно добавил:

— Между прочим, это ты должен меня утешать, а никак не наоборот. Это во-первых, а во-вторых… — он скрипнул зубами и заставил левую руку шевельнуться и кое-как сжать ладонь друга. Тот обернулся, и Ильнар, глядя ему в глаза, как можно более убедительно произнес: — Я еще жив. Ты сам говорил, что я слишком упрямая зараза, чтобы умереть, разве нет?

Эл невесело улыбнулся, но кивнул.

— И в-третьих, — Ильнар понизил голос и покосился через плечо на Ориена и Кира, но те о чем-то беседовали вполголоса и на него не смотрели. — Помоги мне уже выпить этот змеев кофе, кружку я не удержу.

— И встать не сможешь.

— Не смогу, — согласился сферотехник. — Но я же упрямая зараза. Поэтому — встану. Минут через пятнадцать.

— И почему ты так в этом уверен? — доктор поднял чашку и с подозрением в нее заглянул, но счел ворожбу Ориена безвредной.

— Потому что мой друг — лучший специалист по магическим травмам на сотню километров вокруг, мой пра-пра-прадед — величайший целитель своего времени, его ученик семь лет успешно борется со змеиной болезнью, а мой командир и мертвого поднимет на ноги, если потребуется. В крайнем случае, Таро перехватит контроль над телом и встанет сам. Так что без шансов. — Ильнар хитро подмигнул, осторожно придержал поднесенную Элом чашку, сделал первый глоток и блаженно зажмурился. — А счастье все-таки существует.

— Змеев оптимист, — рассмеялся друг.

Если бы так… Но, как оказалось, маг может врать даже эмпату. При условии, конечно, что тот сам хочет поверить. Ильнар сделал еще глоток, чтобы не разговаривать. Таро, которого обмануть было невозможно, сочувственно молчал, и это лучшее, что он сейчас мог сделать.

До ритуала осталось всего-ничего.

И чем он закончится, никто не скажет.

Когда Эл отошел к столу, Ильнар накрыл ладонью вплетенный в браслет медальон Кеары и на пару мгновений зажмурился.

Святая Ксания, помоги, а?

Встать ему действительно удалось. Силы стоило экономить, поэтому тащить артефакт и устанавливать на подставку ему не позволили. Кир стребовал с доктора ещё одну дозу обезболивающего и, за компанию, укол стимулятора, но Ильнару лекарства запретили — если уж артефакт должен узнавать его по крови, лучше, чтобы в ней было поменьше посторонних веществ.