Греховное Искушение (СИ) - Лорен Лена. Страница 41

— Я ничего пока ещё не сделал, за что меня можно было бы благодарить, да и вряд ли когда-либо сделаю — должное нельзя воспринимать как нечто особенное.

Ещё через час ожиданий Мария в операционном халате подошла к нам с новость о том, что Алекса перевели из реанимационного отделения в палату, ему откачали слизь из лёгких, и сейчас его жизни ничего не угрожает. Оказалось, всё это время Мария была рядом с ним, ведь именно в этом госпитале она и работала, и именно в этом госпитале он теперь будет находиться всё то время, пока не появятся долгожданные лёгкие. Алекса должны были госпитализировать только в понедельник, но из-за приступа Мария пришла к выводу, что рисковать не стоит, и мы все поддержали её. Все, за исключением самого Алекса. Этот малый расстроился, но по секрету обмолвился мне по какой причине он начал негодовать. Как оказалось, под его кроватью находились журналы с «клубничкой», которые ему как-то раз принёс друг и теперь моя миссия заключалась в том, чтобы уничтожить улики, пока их не обнаружила Мария, на что я ответил согласием. Я обязательно сохраню их и лично передам ему, как только тот выпишется.

Когда мы вернулись в дом, было уже за полночь, силы каждого из нас были на исходе, поэтому, проигнорировав ужин, все мы разбежались по комнатам. Впереди меня поджидал холодный пол, и пока Ассоль принимала душ я готовил себе спальное место, собрав при этом по всему дому всё, что, хотя бы можно было подстелить или укрыться, так как сама Ассоль до этого, судя по всему, не додумалась. Но я не виню её в этом, её как раз понять легко. Вряд ли она сейчас может думать о чём-то, помимо брата, поэтому моё спальное место — дело рук и смекалки только меня самого. Соорудив с горем пополам себе, на первый взгляд, самое комфортабельное койко-место на полу, я выключил общий свет и, включив прикроватную тусклую лампу, разделся и устроился поудобней. Ассоль ещё довольно долго не появлялась в комнате, я подумал, что, возможно, та осталась с мамой и вряд ли уже придёт, поэтому тоска понемногу начала нагнетать, веки становились всё тяжелее и тяжелее и меня попросту сморил сон.

— Эй, Даймонд, — послышался шёпот, сопровождающийся лёгким похлопыванием по плечу, на что я открыл один глаз. — Что ты делаешь на полу?

— Пытаюсь спать, как видишь.

— Перебирайся в кровать.

— Нет, Ассоль. Ложись спать, я останусь здесь, на нижнем ярусе.

Она недоверчиво глянула на меня, после чего подошла к настольной лампе и выключила её. Когда глаза привыкли к темноте, я различил едва заметный силуэт, она сняла с себя халат и, подхватив подушку, снова подошла ко мне.

— Надеюсь, у тебя на нижнем ярусе есть ещё одно местечко для меня?

Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать.

— Эм…да, наверное, — я пододвинулся, а она положила подушку и улеглась рядышком со мной спиной ко мне.

Лавандовый аромат, исходящий от неё, щекотал мне нос, я развернул голову по направлению к ней и не знал, что мне делать. Стоит ли её как-то приободрить, утешить или просто поговорить.

— Обними меня, — сказала она.

Я не стал медлить, сразу же развернулся и притянул её ближе к себе. Кожа её тела была прохладной, я понял, что она была лишь в нижнем белье, когда пробежался ладонью вдоль талии и бедра.

— Ты замёрзла.

— Немного. На полу оказывается и правда холодно.

— Перебирайся в кровать. Не хватало, чтобы ты ещё простудилась!

Она развернулась ко мне лицом и, обхватив обеими руками, положила голову мне на грудь.

— Сейчас станет теплее, — произнесла она.

— Какая же ты упрямая! — я крепко сжал её в своих руках и сделал короткую паузу, пытаясь понять о чём можно было бы поговорить, так как сон как рукой сняло, и я уже вряд ли смогу уснуть. С ней в объятиях так уж точно. — Расскажи мне о себе, о своей семье. Я тут подумал, что ничего о тебе не знаю.

Ассоль тяжело вздохнула.

— Ох, Даймонд, даже и не знаю с чего начать, — нехотя вымолвила она.

— Начни с самого начала, так будет правильней, — ответил я, пройдясь пальцами по её мягким волосам.

— Что ж…когда-то мы были обычной семьёй. Мой папа переехал из Атланты и устроился хирургом в Джексонвилле, собственно говоря, в госпитале он и познакомился с моей мамой. Они полюбили друг друга и быстро поженились, после чего родилась я. Ещё через десять лет у них появились близнецы — Микаэль и Александр. Мы были счастливы. В городе папу знала каждая собака, он был нашим героем, а для кого-то он и вовсе был Богом. Знал бы ты скольким людям он спас жизнь.

Она резко замолчала, и я почувствовал, как мне на грудь начали скатываться её слёзы.

— Ш-ш-ш, не продолжай, если тебе это даётся с трудом. Я пойму.

— Нет, я хочу рассказать тебе! — категорично выдала она — Я должна рассказать хоть кому-то.

— Хорошо, ты можешь мне открыться.

— В этой комнате жили близнецы…а после трагичной смерти папы и Микаэля, Алекс отказался находиться здесь, он замкнулся в себе и с каждым днём ему становилось всё хуже и хуже. Всё здесь напоминало ему о брате, поэтому мы поменялись с ним комнатами. Он сейчас живёт в моей, а я перебралась в эту, но я так же не смогла спокойно находиться здесь до тех пор, пока мы с мамой не опустошили комнату, поэтому здесь сейчас так пусто, — её ногти вонзались мне в кожу на плече с каждой секундой все глубже, но она делала это неосознанно, поэтому, как мог я терпел, всё потому что в такие минуты я готов стать для неё хоть мальчиком для битья, если буду знать, что ей от этого будет лучше. — Я не вынесу, если с Алексом что-то случится, Даймонд.

— Что я тебе говорил? Всё будет хорошо.

— Благодаря моему папе, Алекса обеспечат самым необходимым. И я искренне надеюсь, что врачи сделают всё возможное для поддержания стабильного состояния. Просто будь бы мой отец, скажем, обычным офисным сотрудником, то этого бы всего не было, и это так несправедливо. Сколько в мире ещё таких детишек как Алекс? Скольким требуется помощь… Мне больно даже думать об этом, — её голос с каждым словом становился слабее, и в конце концов она просто разревелась.

— Не думай, просто если начнёшь анализировать, ты не сможешь остановиться. Ты разочаруешься во всём, что тебя окружает. Со мной как-то было нечто подобное. Когда мне было 19 лет кое-что произошло, я разочаровался в жизни, опустил руки и это довело меня до того, что я чуть было не наложил на себя руки.

Она подняла голову. Из-за лунного света, который немного пробирался в комнату, я мог разглядеть, что она смотрела прямо мне в глаза.

— Что тогда случилось? Что такого могло произойти, что это заставило тебя задуматься о самоубийстве?

Парня, который можно сказать только начал жить, у которого было множество планов в жизни и у которого было полно сил для их реализации, смогла обезоружить одна лишь фраза.

— В 19 лет я проходил плановое обследование, в анализе крови обнаружили повышенный уровень гормонов, отвечающих за работу щитовидной железы, после чего меня направили на ряд других обследований, которые выявили у меня рак щитовидки на последней стадии. Всё, считай время упущено, я — не жилец.

Ассоль с ужасом в глазах глядела на меня, вероятно, не соображая, как после такого диагноза я всё ещё могу существовать.

— Ты удивлена? — спросил я, на что она сомнительно кивнула. — Я отказался от лечения, целенаправленно игнорировал курсы химиотерапии и предписанные мне лекарства, которые по идее должны были смягчить мои мучения, но дело в том, что я не мучился от боли, только от мысли, что мои дни были сочтены. Через 2 месяца мне позвонили с этой клиники с извинениями. Как оказалось, мои анализы были спутаны с анализами другого человека.

— Какой ужас! — возмутилась Ассоль — Не представляю твои чувства в эти моменты.

— В том-то и дело, никаких чувств на тот момент у меня не было, — робко пожал я плечами, мне было неприятно вспоминать этот момент моей жизни, — я мог думать лишь об упущенном драгоценном времени. Та девушка была моей ровесницей, и она умерла ровно через неделю, после того как обнаружилась ошибка. Она не дождалась квалифицированной помощи и всё из-за того, что было упущено чёртово время. Халатная ошибка врачей погубила одну жизнь и чуть было не была причиной гибели другой, поэтому не стоит анализировать, ведь в итоге ты начнёшь поедать себя изнутри.