Рождение Темного Меча - Уэйс Маргарет. Страница 30

Каталист предостерегающе вскрикнул. Надсмотрщик развернулся и заметил рассвирепевшую волшебницу. Он вскинул руки в защитном жесте и рефлекторно привел в действие магический щит.

Раздался треск и ужасный, исполненный муки вскрик. Анджа бесформенной грудой осела на вспаханную землю. Заклинание, которое она наложила на себя, перестало действовать. Анджа вновь вернулась в человеческий облик. Она взглянула на Джорама, попыталась что-то сказать, а потом качнула головой и застыла, устремив взгляд в голубое весеннее небо.

Ослабев от ужаса, отец Толбан ползком подобрался к Андже и склонился над ней.

— Она мертва! — потрясенно пробормотал он. — Ты ее убил!

— Я не хотел! — запротестовал надсмотрщик, глядя на безжизненное тело женщины у своих ног. — Клянусь — я не хотел! Это случайно получилось! Она... Ты же видел ее!

Надсмотрщик повернулся к Джораму.

— Она была чокнутая! А ты это знал! Она кинулась на меня! Я...

Джорам не отвечал. Смятение покинуло его. Страх больше не застилал ему глаза. Теперь все виделось ясно и отчетливо.

«Тепло Жизни покинуло мою мать. А во мне она никогда и не теплилась». Теперь, когда правда прозвучала вслух, он смог ее принять. Эта боль слилась с прочей и стала частью его.

Быстро оглядевшись, Джорам увидел подходящее орудие. Он наклонился и подобрал с земли тяжелый камень. Он даже застыл на миг, ощутив, как камень лежит в его ладони. Шероховатый, зазубренный, с острыми краями, врезающимися в тело. Камень был холодным и безжизненным. Мертвым, как он сам. Джораму вдруг вспомнился — совершенно не к месту — камешек, который Анджа давала ему в детстве и велела сделать так, чтобы «воздух проглотил его».

Джорам слегка подкинул камень на ладони, прикинул его вес, выпрямился — и изо всех сил запустил камнем в надсмотрщика.

Камень угодил надсмотрщику в висок, и голова его с чваканьем раскололась, словно переспевший арбуз.

Отец Толбан, все еще стоявший на коленях у тела Анджи, застыл, как будто сам обратился в камень. Полевые маги медленно опустились на землю; они чувствовали, как Жизнь вытекает из них по мере того как они оправлялись от потрясения и осознавали, что же произошло.

Джорам стоял недвижно и безмолвно и смотрел на тела, лежащие на земле.

Анджа представляла собою жалкое зрелище — худая, изможденная, одетая в обрывки былого счастья. Джорам с горечью подумал, что она умерла точно так же, как и жила. Умерла, отрицая правду. Джорам бросил один-единственный взгляд на надсмотрщика. Тот лежал на спине, и из чудовищной раны текла кровь — под головой уже образовалась лужица. Он не видел приближения угрозы. Он даже помыслить не мог, что такое возможно.

Джорам посмотрел на свои руки, потом на камень, лежащий рядом с проломленной головой надсмотрщика, и в сознании его вертелась одна-единственная мысль: как легко... Как легко, оказывается, убить человека при помощи такого простого орудия...

Он почувствовал, как кто-то прикоснулся к его руке. Джорам в ужасе развернулся и схватил Мосию. Тот даже попятился — такое безумие он увидел в темно-карих глазах друга.

— Это же я, Джорам! Я не хочу тебе ничего плохого!

И Мосия вскинул руки.

Заслышав его голос, Джорам слегка ослабил хватку. В глазах забрезжило узнавание.

— Тебе нужно уходить отсюда! — настойчиво произнес Мосия. Лицо его было бледным, а глаза расширились настолько, что казались почти полностью белыми. — Поторопись, пока отец Толбан не открыл Коридор и не привел Дуук-тсарит!

Джорам непонимающе уставился на Мосию, потом снова взглянул на трупы.

— Я не знаю, куда идти, — пробормотал он. — Я не могу...

— Во Внешние земли! — Мосия схватил Джорама за плечи и встряхнул. — За границу, туда, куда ты уже давно хотел уйти. Там живут люди. Изгои, мятежники чародеи. Ты был прав. Я говорил с ними. Они помогут тебе. Но тебе нужно поспешить, Джорам!

— Нет! Не давайте ему уйти! — воскликнул отец Толбан. Каталист на полную мощность распахнул каналы для всех магов и вскричал, указывая пальцем на Джорама: — Задержите его!

Мосия обернулся и настойчиво позвал:

— Отец!

— Мосия прав. Беги, Джорам, — сказал маг. — Уходи во Внешние земли. Если тебе удастся выжить, то тамошние обитатели за тобой присмотрят.

— И не беспокойся о матери, Джорам, — подала голос какая-то женщина. — Мы проведем церемонию, как полагается. А тебе, парень, лучше бежать, пока сюда не явились Дуук-тсарит.

Но Джорам все стоял, глядя на недвижные тела.

— Проводи его, Мосия, — распорядился отец молодого мага. — Он сейчас плохо соображает. Нам надо позаботиться, чтобы у него был выигрыш во времени.

И полевые маги начали медленно приближаться к отцу Толбану. Тот попятился, испуганно глядя на них.

— Вы не смеете! — прошептал каталист. — Я все доложу. Это мятеж...

— Вы ничего не доложите, — спокойно сказал отец Мосии, продолжая приближаться. — Мы пытались задержать парня. Ведь верно?

Остальные полевые маги согласно закивали.

— Ваша жизнь здесь, отец, протекала достаточно легко и приятно. Вы же не хотите перемен, правда? Мосия, проводи его...

Но Джорам уже пришел в себя — хотя возвращаться пришлось издалека.

— Куда идти? — твердым голосом спросил он у Мосии. — Я не помню дороги...

— Я пойду с тобой!

Джорам покачал головой.

— Нет. Ты можешь жить и здесь. — Он спохватился и поправился, особенно подчеркнув слово «жить»: — Ты можешь жить. Ну, так куда? — переспросил он.

— На северо-восток, — отозвался Мосия. — Через реку. Когда окажешься в лесу, будь осторожен.

— Как мне найти этих людей?

— Никак. Они сами тебя найдут. Главное, чтобы первыми тебя нашли они, а не какая-нибудь мерзость.

Мосия протянул другу руку:

— Прощай, Джорам.

Джорам на миг уставился на руку юноши; впервые в жизни ему протянули руку помощи, руку дружбы. Затем он взглянул в глаза Мосии и увидел в них жалость — жалость и отвращение, которого другу не удалось скрыть.

Жалость к Мертвому.

Джорам развернулся и не оглядываясь помчался через вспаханное поле.

Мосия опустил руку. Несколько долгих мгновений он смотрел Джораму вслед, а потом вернулся к отцу и встал рядом.

— Ну что ж, каталист, — сказал маг, когда Джорам скрылся за деревьями. — Открывайте Коридор и посылайте за Исполняющими. И еще, отец, — добавил он, когда каталист уже повернулся, собираясь направиться к своему домику, — вы ведь все хорошо запомнили, правда? А то Дуук-тсарит будут здесь через несколько минут. Вы ведь давно уже здесь живете…

Отец Толбан кивнул в знак того, что он все понял, в последний раз испуганно взглянул на мага и заспешил прочь.

Одна из женщин склонилась над Анджой, возложила руки на обгорелое тело и сотворила вокруг него хрустальный гроб. Остальные маги тем временем отправили тело надсмотрщика плыть по воздуху в сторону деревни.

— Если мальчик и вправду Мертв, вы оказали ему недобрую услугу, отослав его отсюда, — сказала какая-то женщина, глядя в сторону бескрайнего темного леса. — Ему не выжить во Внешних землях.

— По крайней мере, так у него будет возможность побороться за жизнь! — с пылом отозвался Мосия. Поймал взгляд отца, запнулся и смолк.

У всех в голове вертелся один и тот же невысказанный вопрос.

За какую жизнь?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ПОБЕГ

Джорам бежал, хотя за ним никто не гнался.

Во всяком случае никто, на кого можно было бы взглянуть. Никто реальный. Никто осязаемый. Исполняющие не могли прибыть так быстро. Односельчане защитили его, дали ему время. Ему ничто не угрожало.

И все же Джорам бежал.

И лишь когда у него начало сводить ноги судорогой, он рухнул на землю и понял, что никогда не убежит от того темного существа, того мучителя, который его преследует. Невозможно убежать от себя самого.

Джорам не знал, сколько он пролежал на лесной подстилке. Он понятия не имел, где находится. Лишь смутно ощущал, что вокруг него деревья и густой подлесок. Затем откуда-то послышалось негромкое журчание воды. Но для Джорама сейчас единственной реальностью была земля, к которой он прикасался щекой, а еще — боль в ногах и ужас в душе.