Становление (СИ) - Янтарный Дмитрий. Страница 12

Старый дракон вздохнул. Поднял усталый взгляд и сказал:

— Хотите всю правду? Что ж, слушайте…

И Уталак пустился в пересказ событий восьмилетней давности. С того самого момента, когда орк расстался с принцем в Анваскоре. О том, как Дитрих сюда попал. О том, как неприязнь столкнула Уталака с Мизраелом, и как от этого пострадал Дитрих.

— Значит, я всё же не ошибся, — тихо сказал Алдор, — за что? За что вы с ним так? Он так мечтал о союзе драконов и людей. Он так стремился полюбить эту драконицу — и что же с ним сделали? Сначала вытерли ноги, переворошив мозг, а потом и вовсе стёрли. Как что-то ненужное. Как неудачный вариант. Как… черновик.

— Вы, серьёзно, думаете, что мы не сожалели о том, что случилось? — тихо спросил Уталак, — неоднократно, недесятикратно и даже не одну сотню раз?! Но, вот ведь какое дело, мы тоже живые а, значит, тоже можем ошибаться. И цена ошибки тоже нередко высока. Но и награда Дитриху за это будет немалая. В человеческом облике он едва прожил бы сотню лет. Теперь перед ним — новая вечность длиной в пятьсот, семьсот, может быть, даже тысячу лет. И, в конце концов, завязывайте с этой патетикой, — поморщился Уталак, — когда Дитрих прибыл к драконам, то был готов играть по нашим правилам. Подобный вариант развития событий тоже нельзя было исключать. Но я уверяю вас: сейчас мы любим его, как родного. Растим как родного. И научим всему, что нужно для того, чтобы он жил просвою жизнь счастливым и свободным.

— Ну да, если его ещё какие-нибудь браконьеры не украдут, — проворчал орк, понимая, что запас аргументов у него исчерпан, да и его возмущение, в принципе, никакой роли не играет. Того, что случилось, уже не изменить никак.

— Не украдут. Он тоже получил свой урок и впредь будет вести себя куда осторожнее. Но, коль скоро вы уже который раз об этом мне напоминаете, значит, чего-то желаете за свою услугу, не так ли?

Орк замялся. Гнев сменился задумчивостью и неловкостью. В конце концов, много ли прав он имел вот так врываться и разбрасываться обвинениями и оскорблениями? Но Уталак поощрительно улыбнулся ему и сказал:

— Говорите смелее. Я рассмотрю любую вашу просьбу, какой бы сомнительной она не была.

— Я бы хотел, чтобы принц Дитрих навестил мой клан, — тихо сказал орк, — Я обещал ему это в его… прошлой жизни, но не смог сдержать слова. Теперь же…

— На самом деле это очень хорошее предложение, — неожиданно поддержал его Сиреневый Хозяин, — я искренне желаю своему сыну как можно более разностороннего развития, и я хотел бы, чтобы он увидел, как живут орки. А, возможно, и не только орки. Кроме того, как вы знаете, сами драконы по известным причинам своего архипелага не покидают, но сейчас вы своим приглашением буквально развязываете нам руки. Однако тому на данный момент есть два препятствия. Во-первых, единственный дракон, с которым я отпустил бы Дитриха, сейчас находится в глухой ссоре с принцем, и не знаю, сколько это будет продолжаться.

— Могу ли я узнать, в чём тут дело? — поинтересовался орк, — если, конечно, это не что-то сугубо личное…

— Да что уж там, — махнул рукой Уталак, коротко пересказывая ссору Мефамио и Дитриха, — и это длится уже полгода. К сожалению, ко всем нам у принца по этому вопросу слишком предвзятое отношение, чтобы даже моего опыта хватило исправить подобное.

Алдор, к удивлению Уталака, тихо рассмеялся.

— Смело отпускайте их к нам, — с улыбкой сказал орк, — мы прекрасно умеем такое лечить. Даю вам слово: они помирятся. А второе?

— Со дня на день сюда должен прибыть его величество Арнольд Четвёртый. И ему я должен буду рассказать всё, что рассказал вам. И, как вы понимаете, в силу его положения и родственной связи с Дитрихом я буду куда как более ограничен в манёврах, когда буду оправдываться…

Прошло три дня. Гости улетели из замка. Уталак ходил по своему кабинету. На столе у него сидел Дитрих. Он только что закончил рассказывать папе, как и почему отстал от наставников и товарищей. И теперь Уталак вне себя от ярости едва сдерживался, чтобы не полететь в Стигиан и не разнести ко всем чертям эту проклятую лавку.

С другой стороны — а чего он ожидал? Душе Дитриха в совокупности двадцать семь лет. Поэтому по общим кармическим законам он уже имеет право на самоопределение, на вопросы… и на право увидеть эту чёртову лавку. Хорошо хоть Ахтэйне хватило ума ничего ему не говорить. Но теперь он у неё в долгу. И когда он в очередной раз найдёт её лавку и прижмёт к когтю, эльфийка напомнит ему об этом факте, сделает прощальный реверанс с соответствующим движением ручкой и вновь растворится в глубинах Стигиана.

— Папочка, ты на меня не сердишься? Это была плохая тётя, да? — тихо спросил Дитрих. Вместо ответа Уталак подошёл к столу и, взяв дракончика на руки, бережно обнял. Его взгляд упал на сиреневую звёздочку в янтарном кулоне, который маленький принц до сих пор с себя не снял. После чего взгляд дракона скользнул в сторону стола, на котором лежало письмо от Мизраела. Лазурный дракон сообщал, что король Арнольд устроил грандиозный скандал и вытребовал себе право на свидание. И уже сейчас они летят сюда и будут здесь меньше, чем через полчаса. Он ещё крепче прижал к себе драконёнка.

«Я выдержку», — думал про себя Уталак, — «Ради Дитриха и ради будущего всех драконов — я обязательно это выдержу.»

Глава 8

Прошёл час. Уталак неотрывно смотрел в окно. Погода не радовала: за окном бушевала метель. Судя по тому, что король Арнольд решил именно сейчас повидаться с Дитрихом, настроен он был очень решительно. И вот, наконец, он почувствовал приближение Мизраел. За несколько миль до замка Лазурный Хозяин послал предупреждающий импульс Цвета, чтобы хозяева острова были готовы к встрече.

Взяв полусонного Дитриха на руки, Уталак покинул кабинет и направился в гостиный зал на третьем этаже. Какой смысл устраивать эту встречу за закрытыми дверями? Лиала за восемь лет до такой степени набила руку в своих способностях, что теперь была в состоянии в режиме реального времени во сне видеть то, что происходит наяву. Да и Вилер со своими беспокойными руками наверняка состряпал очередной механизм, который позволяет ему быть в курсе всего, что творится в замке. Да и потом… они же его семья. Они имеют право видеть последствия его ошибки, и он не может отнять у них право поддержать его.

В гостиной зале Уталак сел в одно из кресел возле камина, Дитриха же положил перед собой на деревянный столик, который по утрам заставлялся кофе или чаем, если супругам лень было спускаться на завтрак. Дракончик удивлённо посмотрел на папу: раньше ему не позволяли вот так лежать на чайном столике. Но немедленно воспользовался неожиданной привилегией и довольно вытянулся.

Уталак же оглядел гостиную. Все члены семейства были здесь. Мефамио и Аяри сидели на софе около лестницы и беседовали. Ланире расположилась в кресле возле камина. Олесия с книгой заняла место возле первого левого окна, которое выходило на казармы, Вилер — стоял возле правого второго, из которого была видна тренировочная площадка. Рэй стоял за спиной отца. Лиалы в гостевой зале не было: Уталак догадывался, что для Дитриха такая встреча может иметь непредвиденные последствия и позаботился о том, чтобы для разума маленького дракончика был надёжный плацдарм отступления, чтобы не нанести ему психическую травму. Да и остальные драконы занимали свои позиции не просто так. Своим положением они создали в зале относительный баланс Цвета, и на случай непредвиденной реакции Дитриха и Арнольда каждый был готов действовать в зависимости от того, какие от этой встречи будут эмоции и, соответственно, какой Цвет может выйти из-под контроля.

— Он уже близко, отец, — сказал Рэй, стоявший за спиной отца. Прижав палец к виску, где в месте соприкосновения поблёскивали синие искры, он продолжил, — Мизраел уже приземлился, его встретил Микаэро. Они будут здесь меньше, чем через пять минут.