Обручённые Хаосом (СИ) - Змеевская Анна. Страница 37

— Или когда планировали, как законопатить тебя в Грейморе на веки вечные, — заявил я. Оливер непонимающе вытаращился на меня, отчего его глаза стали ещё больше. — Так, теория одна… Перейдём к делу. Маккензи: я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. Честно, прямо, в подробностях. Никаких поблажек, я не твой адвокат. Всё ясно?

— Яснее некуда, господин прокурор, — флегматично отозвался Маккензи, подперев щеку кулаком. На жилистом запястье блеснула широкая металлическая полоса — антимагические наручи, притом нехилые такие, судя по количеству рун. — Я внимательно слушаю.

Начало нашей трогательной беседы вышло скучным — зачем и как они с Джинни оказались в Хварне, я уже знал и спрашивал исключительно для протокола. А вот история знакомства с Лэнсом оказалась куда интереснее. Особенно с того момента, как он начал клеиться к моей женщине.

— Ты знал, что Лэнс — оборотень-альфа, когда решил вступиться за Регинхильд гро Маграт?

Оливер дёрнул уголком рта, нервно скребанул пальцами по краю стола, не то размышляя, не то борясь с собой… а вернее, с тёмной силой Лоренца. Впервые на моей памяти такое открытое сопротивление. Видать, сопляк и впрямь неслабый маг.

— А это важно?.. Но да, я почти сразу догадался по его поведению. Вам, альфа-мудакам, только таблички на лбу не хватает.

— Ты ему угрожал? — Оливер нехотя кивнул. — Что именно заставило тебя это сделать?

— Альфач домогался Реджины, вёл себя довольно агрессивно: со стороны казалось, он собрался разложить её прямо на столе. Я не мог не дать этому меховому шару хорошего пинка под зад, — он пожал плечами, зыркнул исподлобья на Лоренца, затем на меня. — Или ты бы на моём месте молча постоял в сторонке? А, ну да, в этом ты хорош…

Изнутри снова поднялось бешенство. Сегодня что, все будут на разный лад рассказывать, какой я хреновый ухажёр? И этот чахоточный туда же? Но отчего-то я свой годовой оклад поставить готов: он нарочно меня бесит. Только не знаю зачем.

Ладно, я тоже умею быть засранцем. Я этим вообще ещё с момента зачатия промышляю! Ну, если верить моей маменьке.

— Ты применял к Лэнсу тёмную магию?

…и у меня это до сих пор отлично выходит: вон как недовольно Маккензи скривил свою смазливую физиономию.

— Я только напугать его хотел, ясно? Ни один инквизитор не примет это как покушение на жизнь: от моей магии пострадала лишь гордость того урода.

— Что было дальше?

— Лэнс чуть не наложил в штанишки, выдал какую-то шаблонную я-ещё-вернусь фигню и убежал, поджав хвост. А потом уже довольно скучно: я отправил Реджину спать, а сам пошёл прогуляться.

Прогуляться, значит? Видит Хаос, будь я адвокатом, посоветовал бы придурку писать чистосердечное. Всё равно сейчас на пожизненное наговорит. Я глянул на Лоренца, сосредоточенного и напряжённого; он же продолжал пялиться на Маккензи, не то пытаясь подловить его на вранье, не то прикидывая, пойдут ли вредному пацану именной гробик, выдвижные клыки и интересная бледность.

— Прогуляться? — уточнил я. — Хварн не славится достопримечательностями и развлечениями.

Внутри поднялось знакомое чувство. Будто бы… будто Оливер говорит мне не все. Не то чтобы врёт, но молчит о чём-то очень важном.

Тщедушный мажонок бродил один по незнакомым местам, ночью? Просто так? Дышал воздухом неподалёку от свежевыпитого Лэнса и ничего не увидел, не приметил? Да остаться мне на всю зиму без лососины, если в этом есть хоть доля истины.

Я прошёлся по допросной, после чего уселся в излюбленной позе на краю стола.

— А может, ты пошёл за Лэнсом, чтобы убить его? Ты хотел его убить?

Оливер глянул на меня снисходительно: мол, это могло сработать, но вообще-то нет, ни капельки.

— Для ясности: в Хварне я был уже три раза, бояться мне особо некого. Ни там, ни где-то ещё. А ночью я гуляю почти каждый день, потому что долбаная сова. Развлечения себе тоже организовал.

— Боюсь уточнять, какие именно.

— Фотографии делал, — выразительно закатил он глаза. — Хобби у меня, Маграт, слышал когда-нибудь о такой штуке?

— У меня оно тоже есть, — вернул я шпильку, — сажаю за решетку всяких мудил. В ближайшее время собираюсь сделать это с тобой, нравится?

Лоренц возмущенно шикнул на меня — он-то небось уже и свадебку распланировал, и даже сделал для своего некромантского сокровища ремонт в отдельном крыле крепости. Я закатил глаза и открыл папку со стенограммами допросов Оливера. Про то, чем он занимался, его действительно спрашивали. А вот в описи улик ни фотоаппарата, ни фотографий не значится.

— Инквизиторы, — фыркнул я, — дохрена понимают в магии, но вот как следаки — сущее позорище. Что ты снимал, Маккензи? Как долго? Фотографии получились? Где сейчас фотоаппарат?

— Да много чего, — пожал плечами Оливер, пригладив свои лохмы непонятного цвета — не то рыжие, не то белобрысые. — По фотографиям, в общем-то, можно отследить, где я был и что делал. Они датируются автоматически. Фотоаппарат, наверное, там же, где и остальное моё барахло — дома у родителей Джинни.

То есть у Дара на хранении. Отлично, я как раз мечтал с ним повидаться.

— Снимал… долго. Несколько часов. Вернулся где-то в три. Джинни меня видела, она просыпалась, когда я пришёл в комнату и когда лёг в кровать.

— Несколько часов? — подозрительно прищурился я. — За несколько часов можно обойти весь Хварн, пошляться по лесу, добрести до шахт и наебениться в дрова с гномами. Знаю что говорю, сам проверял.

Снова, снова это чувство. Снимал, гулял — нет, в этом Оливер не соврал. Не ошибусь, если предположу, что фотографий на заветной камере обнаружится немало. Но в мозг всё равно будто игла ввинчивается. Мол, смотри, Хота, прокурор грёбаный — тебе вешают на уши такую лапшу, что если сматывать, то только вилкой в большую кастрюлю.

— Что ты снимал, Маккензи? Горы? Там были горы? Какая была луна? А озеро? Там вообще была вода? — Оливер посмотрел подозрительно и мрачно. Помотал головой чуть погодя, с заметным сомнением. — Странно, если идти от Хварна к горам, Серое озеро не пропустишь. А если свернуть к лесу, что в пяти минутах ходьбы от последней улицы, начинаются болота. То ещё местечко, лягушки орут, жуть дикая. Лягушки были, олень ты мой деликатесный?

— Эй, полегче! — прикрикнул на меня Лоренц, не выдержав первым. Ничего странного — мой личный вампир явно решил заделаться покровителем клятого мажонка.

— Без полегче, — отрезал я, грохнул о стол папкой со стенограммами. Оливер вздрогнул, вытаращился на меня будто бы испуганно. — Он врёт, Лоренц.

— С чего ты?.. — выдавил Оливер, снова выпрямившись и глядя ещё более враждебно, чем прежде.

И вовсе я не хочу сообщать предполагаемому преступнику о своей… особенности. Ну ладно, хочу. Просто чтобы посмотреть на его рожу. Удивится? Или сочтёт, что я зазря красуюсь перед ним, исключительным?

— С того, Маккензи, что не одна Реджина тут любимица Хаоса. Я слышу ложь. Всегда. Не веришь, спроси у него, — я кивнул на Лоренца. — Мы с Тамритом, знаешь ли, прекрасная парочка, когда дело доходит до чьих-то признаний.

Лоренц в ответ на вопросительный взгляд неохотно кивнул. Сморщился весь, будто перед ним серебряный слиток выложили, подсел к мажонку поближе.

— Что ты помнишь? — мягко поинтересовался он.

— Да что там помнить-то? — простонал Оливер почти жалобно. — Ночь, луна, всё такое. Свет был хороший, вот я и задержался. Глухомань, как с почтовой открыточки; народу нет.

«Совсем нет?» — тут же захотелось спросить мне. Желание это возникло внезапно, прежде чем я успел даже приглядеться к Маккензи; даже прежде, чем смог сформулировать…

Не спросил — наводящий вопрос, мать его так. Ни один суд, даже со мной в качестве прокурора, не примет такую стенограмму. Хватит и Лоренца, чьё влияние на Оливера хоть и недоказуемо, но с точки зрения закона весьма сомнительно.

— Тамрит! — прикрикнул я на вампира, вновь уставившегося на Маккензи, как медведь на бочку с мёдом. — Ближе к делу. Оба. Сейчас.