Непокорная (СИ) - Вариун Юлия. Страница 114

- Обучаема, - еле слышно пробормотал он тогда, а Диана скривила красивые губы в ухмылке, наслаждаясь, произведенным эффектом. Когда общение по средствам рисунков помогло немного наладить контакт, Форд стал еще больше проводить время с девушкой. Они вместе ели и доктор отметил, что она совершенно не реагирует на еду. Равнодушна. Будь то овсянка или ароматный десерт, Диана не проявляла ни признаков недовольства, ни радости от вкусностей. Еда это просто источник энергии, чтобы жить. Вот и все. А еще очень четко было видно, что девушка, так сказать, из высшего общества. Как она ела. Как вела себя за столом. Как касалась столовых приборов. Самые простые казенные пластиковые приборы, в руках очаровательной незнакомки казались серебряными предметами с королевского стола. И при этом Диана не жеманничала и не показушничала. Отнюдь. Просто было видно не вооруженным глазом, что это воспитание, у нее в крови, привито с детства. Сейчас… современные молодые люди так себя не ведут за столом.

Если бы Диана еще улыбнулась. Хоть раз. Но губы девушки если и трогала улыбка, то только грустная и обреченная.

Растормошить ее, вывести на эмоции, стало какой-то ненормальной необходимостью для Форда. А потому он приходил. Снова и снова. Приносил с собой книги и журналы, полные ярких, глянцевых картинок, позволяющие Диане взглянуть на мир, которого она не знала. О том, что девушка не притворяется и действительно понятие не имеет ничего о технологической составляющей мира, Форд уже давно догадался. Но, как ученый, пытался убедить себя в обратном. Пытался искать объяснения. Верить в украденную с бала из другого мира принцессу, он не мог себе позволить, чтобы не занять соседнюю палату.

Интересным оказался один из визитов, когда доктор принес с собой ноутбук. Он включал ролики, дэмоверсии известных блокбастеров, фэнтези и фантастики и наблюдал за реакцией Дианы. Отмечая про себя ее неподдельные страх, удивление и восторг. Впрочем, стоило гаджету потухнуть, как загоревшиеся было глаза Девушки, снова погасли. Плечики обреченно опустились, согнулась спина, будто на юное создание разом обрушилось небо всей своей мощью и тяжестью.

Закрылась крышка ноутбука, отрезая Диану от волшебных миров, какие она смогла увидеть. И хоть своего родного мира не узнала там, но какая-то надежда в груди попыталась всколыхнуться. Что если была бы возможность открыть портал? Но потух волшебный артефакт перед ней, выключая следом и искорку надежды.

В тот день Форд понял, что не все утеряно для девушки. Но ей нужен качественный пинок, чтобы завестись, чтобы вновь зажглись глаза, сейчас такие пустые, безжизненные.

- Пойдем сегодня немного дальше, Диана, - улыбается Форд, и указывает на стул с вещами, где висело скромное летнее платье. Оно было легким. В мелкий цветочек. Но уходило свободно в пол, закрывая ноги девушки. Сверху же оно тоже не отличалось особым развратом. Кайли пришлось постараться, чтобы подобрать что-то более или менее подобающее Диане. Потому что, насколько к еде она была равнодушна, настолько в вещах притязательна, наотрез отказавшись облачаться в нормальную современную одежду. Чего уж говорить о нижнем белье и средствах женской гигиены. Доктор Форд мысленно усмехнулся, вспоминая, как его сестра негодующе размахивала руками, пыхтела и орала на него, когда все же справилась с задачей и смогла на пальцах, но объясниться и договориться с его экстравагантной пациенткой. Форд тогда вошел в палату и обнаружил совершенно равнодушно глядящую в окно Диану. О ее недавнем бунте – протесте не напоминало ничего. Получив более или менее сносную для ее чести одежду, не оголяющую ни грудь, ни живот, ни попу, девушка успокоилась, снова впадая в состояние близкому к анабиозу.

- Прогулки хорошо сказываются на твоем настроение, - говорил между тем Форд, хотя знал, что не будет понят. – Думаю, нет необходимости держать тебя в четырех стенах. Да и больничный парк мы весь уже исходили вдоль и поперек. Прогуляемся сегодня в город…

Он все говорил, наблюдая, как Диана берет платье и уходит за ширму. Подождал несколько минут, пока не услышал звук застегивающейся змейки и тогда подошел ближе. Посмотрел поверх ширмы, встречаясь глазами с девушкой. Ее ладошка замерла над больничной одеждой, которую она как раз собиралась кинуть на тот же стул.

- Я хочу, чтобы тебе понравился наш мир, - тихо проговорил Форд, с досадой отмечая, что снова не понят, или вернее понят не так. Потому что в шоколадных глазах вдруг промелькнула какая-то брезгливость, какой не было раньше. Будто она уличила его в недостойном предложении. Вздохнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться ее замерзшей в нерешительности ладони. Одернул сам себя. Мысленно скривился, понимая, каким жалким сейчас кажется в ее глазах. Каким мерзким. А ведь он… без пошлых мыслей. Но… ей ведь все равно некуда податься. Ничья. А сама не выживет в каменных джунглях, среди людей, которых не понимает. Он нужен ей. И тем не менее, она не скрывает своего разочарования. Унижает его одной своей мыслью, о его грязных намерениях. – Не будем торопиться, - решает Форд, понимающе улыбается, ободряюще даже, и с тяжелым вздохом отходя от Дианы. – У нас много времени… вся жизнь впереди.

Это ужасно. Я пропадаю в чужом мире уже порядка двух или даже всех трех недель. Я сбилась с чету дней. Кажется, что я схожу с ума. Мир, в котором я оказалась по воле злого Рока, был удивителен. Но наслаждаться своим путешествием я не могла. И хотя в душе больше не рвало так остро, все же до сих пор тянуло тупой болью, пульсировало в груди, напоминая об утрате.

Место, в котором меня держали… я даже не могу понять, где я. Похоже на смесь тюрьмы и госпиталя одновременно. Без сопровождения Форда меня никуда не выпускали. А сам же Форд… кто он? Не законник и не врач. Но явно тут заправляет всем. Потому что слуги, приносящие мне одежду, еду и яркую, блестящую макулатуру, слушались его беспрекословно. Буквально с полу-взгляда. Я решила, что со власть имущими ссориться глупо, поэтому не строила из себя строптивицу. И хотя никакого желания жить у меня не наблюдалось, я больше не пыталась провоцировать этих странных людей, которые пресекали любые мои разрушительные эмоции просто усыпляя меня.

- Пойдем. – Говорит Форд, но я делаю вид, что ничего не понимаю. Признаться, я действительно не понимаю девяносто процентов сказанного им. Но определенные слова успели отложиться у меня в голове за эти недели. Мы очень много проводим времени за книгами, где забавными рисунками показываются самые элементарные вещи, впрочем, название которых я не знала на языке этого мира. Так, мы разобрались в эмоциях, на примерах разной степени скорченности рожиц. На рисунке семейного древа, Форд поведал мне, как называются люди в их семьях. Кто кому брат, а кто кому муж и так далее. Времена года, явления природы, предметы обихода… Это было даже интересно, изучать язык так… учитывая, что опыт изучения языков у меня уже был, такой способ, мне понравился, хоть и накладывал свои ограничения.

Форд пытался быть галантным. Подавал мне руку, которую я нарочно игнорировала, чтобы не давать мужчине никакого повода думать обо мне в романтическом ключе. Когда я оступалась на скользкой лесенке, он придерживал меня под локоть или за талию. Но я делала вид, что ничего не чувствую, и благодарно кивнув, разрывала дистанцию. Мое поведение было неприятно Форду. Но я не имела никаких моральных сил отбиваться от его интереса. Мне хотелось просто лечь и умереть, чтобы меня никто не трогал. Но он приходил, снова и снова. Все чаще. Проводил времени рядом все дольше. Не смотря на языковой барьер, Форд был интересным. Все время меня пытался развлечь, увлечь, вывести из моего маленького, уютного кокона, оплетшего душу своими черными нитями, уговаривающего, что можно жить и без сердца. Можно… и я буду жить. Только радоваться не буду…

- Море… - вдыхает полной грудью мужчина рядом со мной и улыбается приветливо. Серые глаза тепло поглядывают на меня сквозь стекла очков. Короткие волосы с непослушным чубом. Небрежная щетина. Вид такой… хулиганский какой-то. И это при том, что я знаю, человек передо мной непростой. Он главный в той вежливой тюрьме, где меня держат. А на вид… ну мальчишка рубаха-парень.