Воздух, которым мы дышим (ЛП) - Маккензи Елена. Страница 44

— Пенни, — приветствую я девушку, которая стала еще красивее, чем отложилось в моей памяти. В школе я всегда восхищался этой темно-рыжей гривой.

— Лиам, — холодно говорит она, откладывая ручку, которую только то задумчиво жевала. — Рада тебя видеть.

— Он пришел, чтобы что-то скопировать, — говорит ее мать, улыбаясь от уха до уха. Пенни закатывает глаза, очевидно, так же раздражаясь попытками сводничества матери, как и я.

— Что ты хочешь скопировать? — спрашивает Пенни, вставая.

Я почти проглатываю язык, когда она поднимается, и моему взору предстает ее тело, подобное песочным часам. Кто-то, как Пенни, не должен чахнуть в этом темном углу, особенно если так выглядит в костюме. Но какие есть варианты в этом городишке?

— Тогда я оставлю вас одних, — поспешно тараторит Эрин.

— Просто флаер с приглашением на праздник урожая.

— На твоем ранчо? — удивленно спрашивает Пенни. — В последние годы вы собирали яблоки самостоятельно.

— В этом году снова будет праздник урожая. Сначала соберем урожай, а затем отпразднуем, — говорю я, потому что этот праздник урожая всегда был на ранчо традицией. Лишь несколько дней назад я узнал, что Джордж из-за Тессы нарушил ее. Он хотел избавить ее от жителей города, как я понимаю, но теперь пришло время этим людям снова сблизиться с Тессой. Я больше не позволю ей чувствовать себя отверженной.

— Я скучаю по яблочному пирогу твоей бабушки, — вздыхает Пенни.

— Тебе придется поскучать еще год, потому что в этом году гости приносят еду с собой, — говорю я с широкой улыбкой, чтобы заинтересовать Пенни своей идеей. К сожалению, я не вижу другого выхода, а так как Тесса и представления не имеет о моих планах, то в качестве пекаря и кулинара ее кандидатура отпадает.

— Жаль, я слышала, пирог Тессы на вкус, по крайней мере, такой же вкусный, как у бабушки.

— Эрин сказала тебе это? — тихо спрашиваю я.

— Да, она не могла прекратить восхваления, за исключением коротких пауз, в которых говорила о нанесенных тобой ударах. — Пенни, ухмыляясь, берет листок бумаги, который я держу в руке, и бросает на него краткий взгляд. Она хмуро смотрит на меня и неодобрительно качает головой. — Если ты хочешь, чтобы люди пришли на ранчо, чтобы подружиться с бывшей женой шерифа, то тебе придется постараться изо всех сил.

Она сминает мой действительно плохо нарисованный флаер, садится за стол и начинает печатать на клавиатуре компьютера. Через несколько минут я держу в руке пятьдесят ярких листов бумаги, на которых пестрым шрифтом и рисунками отображены все важные данные о нашем празднике урожая.

— В любом случае, оставь несколько на стойке, — предлагает Пенни.

Я прощаюсь с Пенни и Эрин, а затем начинаю прокладывать себе путь по главной улице, любезно предлагая каждому, с кем сталкиваюсь, приглашение. Даже в магазине у Гарри я оставляю на окнах несколько листовок, и хотя ему это явно не нравится, он их не убирает, что я воспринимаю как хороший знак.

Тесса

Громкий крик будит меня в ночи. А поскольку всегда сплю с открытыми окнами, то на этот раз слышу крик еще громче. Я почти вскакиваю с кровати от испуга.

— Этот идиот снова спит на веранде, — ругаюсь я, засовывая ноги в обувь, и бегу в пижаме вниз.

Вчера Лиам не возвращался на ранчо весь день, поэтому я была уверена, что он ушел. И, потому что разочарование не давало мне уснуть, а успокоилась только после полбутылки сидра, я теперь еще больше злюсь.

Я открываю дверь и сердито шагаю к качелям, затем грубо толкаю Лиама в плечо.

— Лиам, ты так кричишь, что соседи жалуются.

Он открывает глаза, даже в темно-желтом свете лампы над конюшней я вижу темные тени под его глазами, что моментально рассеивает мое плохое настроение.

— Дорогая, у нас нет соседей. По крайней мере, никого, кто мог бы меня услышать.

— Джордж, — говорю я.

— Джордж выпил полбутылки виски, даже землетрясение не заставит его проснуться. — Лиам выпрямляется, затем потирает лицо. — Я не хотел тебя будить.

— Ты бы не разбудил меня, если бы тебя здесь не было.

Он хватает меня за руку и тянет к себе на колени, затем крепко обнимает, чтобы я не смогла уйти. Желудок скручивает нервным спазмом, и мне становится жарко, когда Лиам проводит пальцем по обнаженному бедру. Дальше и дальше. До самого верха. Прямо под кант моих шорт, где останавливается только тогда, когда достигает края моих трусиков.

— Я бы не кричал, если бы ты спала рядом со мной.

Я вздрагиваю от его слов, и они, словно молния, поражают меня в сердце, парализуя от страха. Из последних сил я высвобождаюсь и соскальзываю с колен Лиама, отдаляясь от выбивающей из колеи опасной близости так быстро, как только могу.

— Ты не можешь здесь спать, — выпаливаю я, а затем сбегаю обратно в свою постель.

Когда я встаю утром, Лиам все еще здесь. Он стоит внизу с Беллой и чистит ее скребницей. За завтраком он сидит так близко, что я чувствую его тепло, и глубокая, горячая жажда прикоснуться к его губам проникает через мою кожу.

Позже я бросаю взгляд из окна кухни. Лиам стоит у забора с кистью в руке, крася тот в белоснежный цвет, и все это он проделывает без чего-либо прикрывающего его невероятно мускулистый и возбуждающий торс. За ланчем он снова сидит рядом со мной, и на этот раз его бедро касается моего, и коварный искуситель все еще не соизволил натянуть свою футболку. В следующий раз, он выкатывается из-под трактора, его обнаженная грудь вся измазана маслом. Лиам Томпсон решил убить меня. Я никогда ни в чем не была так уверена в своей жизни. Когда он, только приняв душ и все еще не облачившись в футболку, приходит на ужин, меня прорывает, и мне все равно, что Джордж сидит напротив и все слышит.

— Что, по твоему мнению, ты здесь вытворяешь?

— Прямо сейчас я ем гороховое пюре и мясной рулет. Потом я с Джорджем отведу лошадей в конюшню, потом он даст мне очередной урок по пчеловодству, и пока будем заняты пчелами, мы выпьем стаканчик-другой дорогого бурбона.

Джордж утвердительно бормочет.

— У меня недостаточно денег, чтобы платить тебе, — говорю я.

— Это не проблема, правительство любезно выплатило мне мою зарплату за последние пять лет.

— Плюс еще немного, — вставляет Джордж, отталкивая свою пустую тарелку и вставая. — Пчелы не ждут, а бурбон достаточно стар.

Лиам

— Поставьте свои машины здесь, вдоль въезда, — объясняю я первым гостям. — Корзины стоят у яблонь, когда они наполнятся, просто ставьте их перед амбаром. Вы можете положить принесенную еду на столы в амбаре, — инструктирую я и прошу Фрэнка Уорда остаться на подъездной дорожке и проинструктировать всех, как я только что сделал, чтобы получить возможность подняться в дом до того, как Тесса войдет в гостиную, закончив работу над своей последней статьей, и задастся вопросом, что происходит перед ее домом.

Я похлопываю Трикси по спине, которая взволнованно прыгает между гостями и играет с маленьким мальчиком, бросающим ей палку, которую она ловит еще в полете.

В этот момент дверь в дом открывается, и я не могу удержаться от улыбки, когда Тесса обнаруживает первых гостей, которые только что прибыли.

— Что здесь происходит? — интересуется она и ловит удивленные взгляды, потому что, конечно, никто не знает, что она понятия не имеет о празднике в ее собственном доме.

Я подхожу к ней, с улыбкой останавливаюсь рядом и обнимаю со спины. В течение последних нескольких дней я снова и снова прикасался к ней, игнорируя ее напряжение каждый раз, когда приближался. Я наклоняюсь к ее уху.

— Праздник урожая, — шепчу я. — Традиции не должны нарушаться.

— Но я понятия не имела, у нас недостаточно пирогов.

— Это не проблема, на этот раз приготовили твои помощники по сборке урожая.

Это, вероятно, происходит рефлекторно, но каждый раз, когда я рядом, Тесса, словно подсолнух к солнцу, наклоняется ко мне. Этот крошечный жест заставляет меня надеяться, что у нас все еще есть шанс, и я не ошибаюсь, что касается ее чувств ко мне. И она всегда заставляет мой член подняться. Мне до боли не хватает прикосновений к ней. Не только потому, что так вожделею ее. Я скучаю по ней, потому что Тесса подавляет все негативные мысли и воспоминания последних нескольких лет и заменяет их тем чувством, которое я испытываю только тогда, когда думаю о ней: любовью. Но пока она не готова принять то, что между нами, я не могу сказать ей, что чувствую к ней. Она поверит мне только после того, как я докажу, что больше ее не оставлю. Даже если она попросит меня. Но не до тех, пока буду уверен, что она говорит не то, что чувствует.