Всё, что нужно для счастья (СИ) - Стасина Евгения. Страница 7
- Правда, папка у меня красивый? - Соня с жадностью вгрызается в сдобную булку и прямо с набитым ртом поёт оды Некрасову. Даже на голодного кота не реагирует, а он уже минуты две трётся о болтающиеся под столом детские ноги.
- И большой такой... Как шкаф! Тёть Вась, а я ему понравилась?
Киваю, совсем неуверенная, что детей можно так нагло обманывать, и подливаю девочке ещё чая. Вот и какая из меня тётка? Вместо горячего вкусного ужина, у нас выпечка из соседней кондитерской. И та сладкая, ведь, как оказалось, рыбники и беляши она даже под дулом пистолета есть отказывается... Не то чтобы я проверяла, ведь никакого пистолета у меня нет, но давила на неё долго, словив при этом несколько осуждающих взглядов стоящих позади покупателей.
- Ой, нужно было его сфотографировать. Чтоб ребятам показать, а то они не верили, что он существует! Будто всю Землю облететь это быстро!
- Землю? - смотрю на неё так же, как мой бывший муж пялился на меня, уверенный, что я тронулась умом, и так и опускаю чашку, не коснувшись её губами. - Какую ещё Землю?
- Так нашу! Ну, тёть, Вась, вы даёте! Он же лётчик! Мне мама говорила! Что папа полетел в кругосветное путешествие, а так как планета у нас большая, он на мои утренники приходить не может! А теперь вернулся и хочет со мной познакомиться! Только я не поняла, зачем он тогда этих тётенек фотографировал. И почему они не в костюмах? У проводниц в самолётах разве не должно быть костюмов?
А Верка-то не лыком шита! Ей бы сказки писать, глядишь, прославилась бы!
- В самолётах стюардессы. А форму они, наверное, стирают. Столько лет в воздухе как-никак, испачкались. Сонь, - протягиваю девочке салфетку и принимаюсь убирать со стола, - нам уже спать пора. Ты там зубы почисти, лицо умой...
Дети ведь это определённо делают. Познать все прелести материнства к тридцати мне не довелось, но я же не пещерный человек!
- Хорошо. А купаться будем? Я все волосы в повидле испачкала, - малышка спрыгивает со стула и довольная собой демонстрирует мне слипшийся на кончике хвост. Принесла же нелёгкая Верку на мой порог!
И почему у нас в семье нет кучи родственников? Уж лучше целый час подписывать открытки для многочисленной родни на праздники, чем оказаться единственной, на кого можно повесить ребёнка! Хорошо хоть не младенец, а то подгузники менять куда ответственнее...
- Будем. А ты, кстати, сама моешься? - не такая уже и маленькая! Ходит на унитаз, вон, посуду моет, если сестра, конечно, не обманула. А за ней станется, Верка ещё та затейница, такую легенду выдумала!
- Сама, - Соня гордо кивает, но прежде, чем я успеваю выдохнуть, поясняет. - Только волосы мне мама мылит. И мочалкой тело трёт. А купаюсь сама...
Да что ты? Выхожу вслед за девчонкой из кухни и закрываю дверь, не позволяя коту увязаться за нами. А то Макс уже начеку, недаром паркет царапал, пока мы ужинали - подкоп рыл, наивно веря, что пролезет в щель.
Итак, я женщина. И пусть детей мне бог не дал, материнский инстинкт в каждой есть. Осталось только его пробудить... Ласково глажу малышку по голове, а когда она отворачивается и усаживается на пол у одной из коробок, вытираю ладонь о домашние штаны - макушка у неё тоже в повидле. А значит, купания не избежать.
- Ты пока поиграй, а я ванну помою, - и наберу, я в детстве только так и мылась. Вместе с Верой, которая постоянно отбирала у меня игрушки.
- Мне с пеной! - слышу и, уставшая донельзя, клятвенно обещаю её желание выполнить. Знать бы ещё, почему всё это должна делать именно я? Когда в пятнадцати минутах езды, её папаша преспокойненько разглядывает полуголых позирующих моделей?
- Козёл, и Верка козлиха, - тру так, чтоб ни один микроб на дне не уцелел, и беззвучно глотаю слёзы. Не смогу. Хоть режьте меня: ни простить их, ни понять никогда не смогу. Не после того, как одна усвистала, не забыв черкануть парочку строк, а второй и двух слов не сказал, как статуя замерев посреди студии. Только кивал, как болванчик, пока Сонька ему всякую ерунду рассказывала.
- Не моя она! Я твою сестру видел-то пару раз, - схватил меня за руку, когда мы, наконец, решили покинуть его публичный дом, и белый как полотно, бегал глазами по моему лицу. Поддержки искал, что ли?
- Урод ты, Некрасов, - а когда не нашёл, так и остался глядеть нам в спину. Надеюсь, рыжая его утешила...
- Вот, - слёзы мне приходится спешно утереть, ведь племянница, как приведение, внезапно прокрадывается в ванную. - Я своих уток нашла и куклу Марину. Вы мне ложку чайную дадите?
- Зачем это? - высмаркиваюсь прямо в полотенце для лица, а ребёнок уже бросает в воду своё богатство.
- Марину кашей кормить!
- Ну, если Марину кормить, конечно. Сама залезешь?
- Да.
Дожила... Позабыв о коте, толкаю кухонную дверь, а неугомонный пёс только этого и ждал. Виляет хвостом, радостно лая на забравшегося на подоконник гостя, и теперь вовсю старается ухватить его за болтающийся хвост. Ещё этого мне не хватало!
- Макс! - на пса кричу, а вместо него реагирует Вася: спрыгивает на стол, смахивая с него остатки недоеденной Соней булочки, и со всех лап мчится прочь от преследователя.
- Тёть Вась, ложку!
- Мяу, - поддерживает племянницу кот, и через мгновение что-то с пронзительным лязгом валится на пол в зале...
- Ложку мне-е-е! - только хочу побежать в гостиную, да только кукла Марина сейчас важнее. Хватаю грязную со стола - Сонька отмоет, не зря же её мать так расхваливала - и сначала забегаю в ванную, где девочка уже плещется в пене. Отдаю без лишних слов, разворачиваюсь на пятках, а животные уже тут: Вася забился в угол и шипит во всю мощь своих лёгких, а пёс радостно вокруг него прыгает, наверняка предвкушая поздний сытный ужин...
Это дурдом, и будем честными, здоровому человеку в таком учреждении не место. А я здоровая: с первым встречным не сплю, от кого попало не рожаю. И детей не бросаю... Наоборот, чужих рощу уже целые сутки!
- Макс, идиот! - хватаю бедолагу за ошейник и волоком тащу в кухню, тут же отрезая его от перепуганного бедолаги дверью. А что булка на полу валяется, так это приятный бонус. Не умрёт же пёс от пары сдобных крошек?
- Тёть Вась, а воду как включать?
Я закатываю глаза к потолку и прежде чем отправиться на подмогу ребёнку, в отходящего от шока кота бросаю тапкой - он внаглую на мои кроссовки испражняется! Вера век не расплатится...
- Смотрите, сейчас пены ещё больше будет! - конечно, я за этот шампунь семьсот рублей отдала... - Вы воду включите?
Нет.
- Конечно, - говорю вместо этого, совершенно спокойная, на первый взгляд, и с дурацкой улыбкой на губах забираю у Сони профессиональное средство. Сэкономила, называется... Теперь либо новый шампунь покупать, либо опять на парикмахерскую тратиться.
- Давай сразу тебя намылю? - отыскав в её вещах мочалку, капаю гель на жёлтую рукавичку-цыпленка, и пока она катает по волнам горемычную Марину, то и дело окуная куклу лицом в тёплую воду, заботливо натираю детскую спину. Точнее, тру, правую лопатку, надеясь, что чёртов пятачок растечётся и сгинет в белой пене...
Ну, ведь нельзя исключать вероятность, что сестра меня надула? Может, выдумала всю эту историю, чтоб Некрасов не возмущался из-за внезапно свалившейся нам на голову малышки? Может... Но мне и тут не везёт: родимое пятно до сих пор красуется на светлой коже.
- Какая у вас постель большая, - спустя двадцать минут, девочка в позе морской звезды валится на кровать и блаженно потягивается, подминая под себя мою единственную подушку. А я впервые радуюсь, что и впрямь - ипподром. При всём желании ночью не встретимся! - А Ваську можно с собой взять?
- Мы, вообще-то, с Максом спим... - а он с Васькой не уживётся, как пить дать. Видимо, вселенная так распорядилась - Васьки с Максами редко общий язык находят. - Так что пусть дальше на подоконнике валяется. Ему вроде нравится.