Незнакомец (СИ) - Стасина Евгения. Страница 7
– Ну, – с подозрением кошусь на одну из кошек, потуже завязывая короткий пояс чужого халата, и не удержавшись, нерешительно касаюсь пушистой морды. – Наверное, я люблю животных. Как думаешь?
Молчит. Лишь ластиться к грубой ладони, словно не замечая, что кожа на моих костяшках шершавая, как наждачка.
– Как там тебя? Маркиза? Давай подскажи, где твоя хозяйка прячет запасные ключи?
Она же меня заперла. Добрая, но в предусмотрительности ей не откажешь: вещи мои забросила в стиральную машину, перед уходом долго возилась у одного из шкафов – мне кажется, прятала украшения – а уходя, закрыла меня на оба замка. В общем, положение у меня-то ещё: меня избили, спасли, но теперь вроде как взяли в заложники, и если как можно скорее мои джинсы, брошенные на батарею, не высохнут, а кошка не махнёт хвостом в сторону хозяйского тайника – Саша меня в полицию отведёт. А я на сто процентов уверен, что мне туда не нужно.
Плюю на воспитание, сворачивая свою антистрессовую кототерапию и, воровато оглядев цепким взглядом уже хорошо изученную комнату, всё-таки двигаюсь к комоду. Где-то же ключи должны лежать? В одной из фарфоровых кружек, в плетёной корзинке с мелочёвкой, в прихожей, в конце концов!
Должны, но ни в одной из полок я их не нахожу. Даже в кухне роюсь, зачем-то встряхивая банки со всевозможными крупами, и несколько раз перебираю столовые приборы – пусто. Словно в комплекте с её замком шёл только один.
– Да твою мать?!
Что делать-то? Прыгать с окна, один чёрт хуже, чем сейчас чувствовать себя я не стану – болит всё тело, словно по нему пробежалось стадо слонов. Или замок ломать?
Натягиваю ещё влажные джинсы на ноги и с серьёзным видом изучаю конструкцию металлической входной двери, когда боковым зрением замечаю неприметный гвоздик за вешалкой. Ну, дурак! Весь дом перерыл, а она их на самом видном месте оставила!
Дальше действую на автомате: мокрый, неприятно липнущий к телу свитер, рваная куртка, которую девушка так и не рискнула почистить, мои ботинки, к слову, самая приличная вещь в моём гардеробе. Похоже, натуральная кожа, с аккуратной надписью на подошве «made in Italy». Вывод: никакой я не бомж, да? Вряд ли тогда я бы смог себе позволить хорошую обувь…
В последний раз оборачиваюсь назад, ухмыляясь четырём шерстяным комкам, усевшимся в шеренгу на пороге гостиной и теперь с интересом разглядывающим мои спешные сборы, и от чего-то мешкаю, никаках не решаясь вставить в замочную скважину один из ключей.
Не знаю я, куда пойду, но и здесь оставаться не вижу смысла. Не Саша, так её родня, разведут бурную деятельность и рано или поздно обратяться в правоохранительные органы… Так что, выбора нет, нужно с чего-то начать. А начать лучше оттуда, где эта милая девушка меня подобрала. Вдруг что-то вспомню?
ГЛАВА 7
Саша
Дурное предчувствие… Я раньше всегда смеялась над мамой, стоило ей заглянуть в мою комнату и со всей серьёзностью заявить, что встречу с друзьями лучше бы перенести – сон ей плохой приснился, чёрная кошка перебежала дорогу или просто материнское сердце с самого утра беспокойно колотиться в груди. А теперь вот: сама торможу у подъезда, сильнее смыкая пальцы на ручках набитых одеждой пакетов, и, не удержавшись, кидаю обеспокоенный взгляд на свои окна. Что-то не так – ещё не знаю что, но руки уже начинают дрожать.
Словно ужаленная торопливо перебираю ногами намытые уборщицей ступеньки и, испуганно вцепившись в перила, торможу у своего порога. Явился!
Миша собственной персоной. Засунул руки в карманы серого пуховика и теперь глядит на меня сверху вниз. Да так пристально, что пальцы сами собой тянутся к дурацкой вязаной шапке, тут же стягивая её с затылка.
Господи, ещё какой-то час назад я решила плюнуть на нашу интрижку, запрятать воспоминания в дальний угол и больше никогда не открывать ему дверь, а стоило увидеть и глупый румянец на щеках выдаёт с головой – не так-то это и просто…
– Ты чего? – шепчу побелевшими губами, опуская на пол свою поклажу, и в неверии пялюсь на нежданного гостя.
Суббота же! Разве не должен он отсыпаться после вчерашней попойки, мучиться диким похмельем или просто бездумно переключать каналы на телевизоре?
– Соскучился, – улыбается вместо этого и уже сгребает меня в объятья. А я дурею! В этом его парфюм виноват – сколько бы жадных вдохов ни сделала, никак не могу надышаться.
Совсем пропащая, да? Никакого стрежня внутри, никакой гордости. Лишь неуёмное желание запустить пальцы в его шевелюру и наконец ощутить его вкус на губах. Это и делаю, напрочь позабыв, что смертельно обижена его затянувшимся молчанием, таким открытым пренебрежением и ещё миллионом вещей, сейчас со стремительной скоростью улетучивающихся из моей головы. Теперь там лишь он – напористый, опаляющий горячим дыханием мою раскрасневшуюся щеку, по-хозяйски обшаривающий талию, словно я не в пуховике, а стою перед ним в чём мать родила…
Боже! Мы же в подъезде! Взрослые люди, а ведём себя как подростки!
– Давай зайдём? – шепчу, как в горячке, пытаясь нащупать в кармане ключи, но стоит ощутить прикосновение холодной стали к пылающей коже, мгновенно трезвею. У меня же в гостиной мужчина!
Наверняка лежит на диване в Мишином халате и умирает от дикой головной боли. Крепкий, между прочим, на голову выше Васнецова, а что уж о габаритах говорить?
Сейчас пущу Мишу в квартиру и плакало моё женское счастье…
– Ты чего, Саш? Я, может, не вовремя?
Я губу жую, никак не решаясь отпереть дверь, а он мне в затылок дышит, наверняка угрожающе насупив брови.
– Чего застыла?
Ладно, рано или поздно правда всё равно выплывет наружу, так к чему тянуть? Глубоко вздохнув, киваю мужчине на свои пакеты, и стоит ему подобрать их с пола, вставляю ключ в замочную скважину. Разберёмся, верно? Подумаешь, незнакомец... За эти полгода мог бы и привыкнуть к тому, что я не могу пройти мимо чужой беды. А если вдруг психанёт, так тому и быть. Ещё неизвестно, чем он у себя занимается.
Прокручиваю ключ, удивлённо вскинув бровь, ведь я отчётливо помню, что закрывала верхний замок на три оборота, и не на шутку взволнованная, дёргаю дверь на себя.
– А где пёс? – я застываю как вкопанная посреди прихожей, а Васнецов как ни в чём не бывало вешает куртку на крючок. – Я уже морально настроился, думал он опять меня облает… Саш, с тобой всё хорошо?
Если бы…
– Умер Тошка, – не снимая сапог, семеню в гостиную, заранее зная, что никого там не обнаружу, и торопливо разматывая с шеи шарф, бросаю не глядя на опешившего Васнецова:
– Если бы ты вчера мне ответил, знал бы.
Отлично. Нужно было запасные ключи забрать с собой! А я так погрузилась в свои мысли о предстоящих делах, что только подъезжая к ветклинике вспомнила, что они так и висят на гвоздике!
И что делать теперь? Проверять, на месте ли мои украшения, а после забыть этого бедолагу как страшный сон?
Словно и так непонятно, что незнакомца и след простыл, открываю поочерёдно все двери, с каждой секундой всё больше убеждаясь, что на этом моя спасительная миссия закончена, а Миша на обувную лавку садится и с интересом за мной наблюдает.
– Злишься, значит? Как чувствовал, что рано или поздно ты сорвёшься. Ты ведь не такая, Саш.
О чём это он?
– Не такая? – и сама останавливаюсь, теперь внимательно глянув на лучшего друга брата. Что это значит?