Сводные. Дилогия (СИ) - Майер Жасмин. Страница 52

Чтобы не пропустить ненароком время, ставлю будильник на полночь, переодеваюсь в пижаму и сразу после ужина прощаюсь с отцом. Мне завтра действительно рано вставать, вот почему я собираюсь поспать сейчас, через силу, чтобы проснуться тогда, когда отец с Оксаной уже закроются в спальне.

Устраиваться в кровати в восемь вечера непривычно, а радостное волнение такое, как когда-то, когда меня маленькую укладывали спать перед новым годом, чтобы я смогла в полночь увидеть салют и выпить сока с папой. После я шла открывать подарки и этот процесс всегда затягивался, так что несколько часов сна были как раз кстати.

Сейчас я будто готовлюсь к своему персональному новому году. Праздник только для меня и Кая.

Засыпаю из-за волнения не сразу, а в полночь поначалу не понимаю, зачем звонит будильник. И только потом подлетаю на кровати, расчесываюсь в темноте, опасаясь зажигать свет, и выхожу из спальни, предварительно накинув поверх пижамы ту самую безразмерную фланелевую рубашку Кая, которую он дал мне еще в прошлый раз.

Мы не договаривались заранее, так что в дверь спальни Кая стучу тихо. Сердце колотится от страха о ребра, и я то и дело бросаю косой взгляд в сторону родительской спальни. Из-под двери бьет слабый мигающий свет — почти без звука работает телевизор.

А потом я слышу глубокий женский стон. И когда Кай отворяет дверь, в его спальню я влетаю без всякого изящества, а щеки у меня наверняка пунцовые.

— За тобой гнались? — усмехается он.

— Они там… Ну это, — заканчиваю, а щеки начинают гореть еще сильнее.

Приподняв одну бровь, Кай закрывает дверь на защелку. В комнате опять дубак, и следом Кай захлопывает окна. Не представляю, как спать в таком холоде, даже под одеялом.

В его комнате полумрак, горит только настольная лампа возле ноутбука, когда Кай обнимает меня и целует, а после тяжело вздыхает. Я знаю причину его печали.

Разговор за ужином.

Отец как с цепи сорвался. Только и делал, что задавал вопросы Каю. Хотел узнать его получше, как сам выразился. Кай обещал не врать, так что на вопрос: «Есть ли у тебя девушка?», ответил «да».

И пошло-поехало.

Он не мог врать моему отцу, но и правду сказать не мог. Отнекивался карантином, запретами, придумывал и описывал свою девушку с нуля, а папа вдруг так загорелся с ней познакомиться, что ни одна тема, которую поднимала Оксана, не заинтересовывала его дольше, чем на пять минут.

— Я не смогу его и дальше обманывать, — вздыхает Кай. — Проще ему признаться, Юль. Конечно, он скорей всего меня выселит, запретит нам видеться, но я не могу столько ему врать.

— Потерпи, пожалуйста. Завтра он забудет про твою девушку.

— Не забудет.

— Кай, если ты съедешь, мы не сможем видеться. Давай позже. Пожалуйста. Мы обязательно ему все расскажем, только позже. Пусть хотя бы отменят карантин.

— Я обещал не врать… А сегодня уже наговорил с три короба… Понимаешь? Я дал обещание самому себе, и что получается?

— А ты не ври! Рассказывай ему про меня!

— С ума сошла? Он поймет! Не он, так мать! Видела ее глаза, когда она узнала, что у меня есть девушка? Думаешь, она меньше Платона захочет с ней познакомиться?

Крепко целую его в губы, обнимая за плечи. Я не могу, не могу остаться без него. Без возможности каждый день целовать и касаться. Я не такая железная, как Лея, любовь на расстоянии не мое. Я просто сбегу к нему, так отцу и скажу. А потом сбегу. Только бы сняли запрет на перемещения по городу.

Кай отвечает на мой поцелуй с жаром. Привычным напором. Стягивает с меня фланелевую рубашку и следом пижамную кофту. Обхватывает ладонями грудь, и я ахаю, а после прикусываю губы. Надо быть тихой.

— И где мы познакомились, балеринка? Что мне говорить им?

— Скажи, что я учусь с тобой.

— Это ложь.

Он вдруг с размаху бьет меня по заднице, и я каменею от внезапного жара, который разливается внизу живота. Это что за реакция такая? Мне что, понравилось? А Кай, тем временем, приспускает мои пижамные штаны, оглаживает горячую кожу, и я едва не скулю от восторга.

— Не думал, что буду учить тебя не врать. Но раз отец так и не смог, видимо, мне придется.

— Это ты-то образец порядочности? — вскидываю одну бровь, копируя его движение. Он улыбается, снова целует, а после стягивает штаны еще ниже.

— Как ты? — выдыхает между поцелуями, опалая влажными губами.

Сразу понимаю, о чем он. Я слишком испугалась после первого раза, видимо, ждала потопа в трусиках, но все быстро кончилось. Я теперь действительно взрослая и хочу попробовать это по-настоящему, раз все вокруг уверяют, что потом будет лучше.

С жаром киваю, отвечая на его поцелуй. Все жду, что он снова шлепнет меня по заднице, но этого не происходит.

— Хочешь сейчас?

Снова киваю, и Кай вдруг перехватывает мой подбородок, заставляя поднять глаза на него.

— Ты должна сказать. Если ты чего-то хочешь, попроси. Если не согласна, громко вели прекратить. Всегда выражай свои чувства и желания голосом. Так будет проще.

Сгораю от стыда, потому что он вряд ли предполагает, какое действие заставляет меня переступать с ноги на ногу, стоит только подумать об этом. Я испорченная? А если я люблю новомодное БДСМ? А если..

— Балеринка-а-а-а, — тянет Кай, полностью стягивая с меня штаны. — Ты слишком громко думаешь.

И потом убирает руки.

Я, значит, стою в одних трусиках посреди его спальни, подрагивая от желания, холода, острых ощущений и того, как покалывают соски. А он убирает руки!

— Я хочу сейчас, — произношу, облизав губы.

— А еще?

Да откуда он знает, что я хочу что-то еще?

— А еще… Мне очень понравилось, когда ты… Ну…

Показываю жестом. Рассекаю воздух ладонью и готова провалиться сквозь землю. На Кая не смотрю. Мне самой стыдно от моих желаний.

Он мягко подходит ближе. Касается большим пальцем груди, и я хватаю ртом воздух. Вторую руку кладет мне на ягодицу, сминает пальцами, и я громко ахаю. А потом снова шлепает.

Черт возьми!

Пульсация между ног взмывает и пробивает потолок. Это что за кнопка такая? Почему я не знала об этом раньше?

Кай нагло усмехается, и я мечтаю найти что-то похожее на его теле. Чтобы у него тоже от одного моего прикосновения подгибались колени, но пока… Пока я слишком сильно хочу его. Сейчас. Невероятно. Кажется, я действительно готова поверить в то, что во второй раз будет лучше.

— Будь тихой.

В следующую секунду он опрокидывает меня на матрас, а сам нависает надо мной. Каждый сантиметр моего тела горит от его поцелуев, а желание концентрируется внизу живота, натягиваясь тугой пружиной.

Влажные прикосновения губ и языка заставляют извиваться, поджаривают нетерпением и нежностью. Тяжесть его тела самая приятная тяжесть, без которой я больше не смогу жить.

— Я ведь просил, но ты не можешь быть тихой, — замечает Кай прямо мне на ухо.

Он поворачивает меня и снова делает это.

Влажный громкий шлепок, от которого я выгибаюсь, а удовольствие прокатывается по телу бетонным катком, впечатывая меня в кровать.

Почему его шлепки так заводят? Это незаконно.

Изворачиваюсь и тараном впечатываюсь в его губы. Мы ударяемся зубами, носом, зарываюсь пальцами в его волосы и тяну на себя. Хочу его всего, сейчас, и это будет очень нечестно, если для меня все снова закончится болью.

Мои трусики летят на пол. Кай продолжает целовать, пока пальцами обводит и ласкает, так что я подаюсь к нему навстречу бедрами, шире разводя ноги. Но в какой-то момент острота ощущений просто зашкаливает. Мои глаза сами собой распахиваются, а сердце от восторга падает в обморок. Я царапаю простыню ногтями, но…

Это не оргазм.

Это что-то другое.

— Что… что ты делаешь? — шепчу в его губы. — Почему так…

— Нравится? Или нет?

— Да...

— Мой палец в тебе.

Кай немного отодвигается, и я вижу. Вижу, как тяжело и медленно движется его рука между моих ног. Каким необъятным голодом в то же время горят стальные глаза. Он завидует собственным рукам, но не спешит. Не торопится, делая все только для меня.