Скиф-Эллин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич. Страница 28

— Принеси и то, и другое. Начну, пожалуй, с белого. Разбавь его водой напополам, — сказал я.

Скилур пришел, блаженно улыбаясь, когда я доедал свиную печень. Есть лежа он тоже не привык, поэтому сел напротив меня и сразу налег на тунца с такой жадностью, словно голодал дня три, не меньше. Я уже отношусь к скифу не как к рабу, а как к младшему брату. Через год-два станет полноправным бойцом моего отряда. Единственное, в чем ограничиваю, это в выпивке.

— Налей ему красного вина с двумя третями воды, — приказал я сухощавому рабу.

Десерт мне не дали доесть спокойно. Помешали крики на улице. Орали на разных фракийских диалектах. Судя по взаимным оскорблениям и угрозам, дело вот-вот должно было перейти от слов к ромфеям.

Оказалось, что это бессы не хотели пускать в захваченные дома трибаллов и одриссов. Если бы пришли македонцы, мои подчиненные поделились бы с ними, а вот с бывшими врагами не хотели. Тем более, что трибаллы и одриссы в бой не рвались, в атаку пошли последними, когда мы уже были во Внутреннем городе. Судя по большим узлам, они уже поживились где-то в другой части города, наверное, в припортовом районе, но, видимо, жадность не утолили.

К трибаллам и одриссам постоянно прибывало пополнение, поэтому я приказал бессам:

— Те, кто на моей стороне улицы, переходите в мой двор, а кто на противоположной — к Битюсу. Пусть эти трусы подберут за вами крохи.

Не скажу, что приказ обрадовал моих подчиненных. Получалось, что мы как бы струсили. Подчинились с неохотой, но все-таки собрались в двух дворах и возле них, потому что внутри все не помещались. Во время этих маневров нас и застал глашатай-македонец, который на вороном коне проскакал неспешно по улице и прокричал приказ царя срочно выйти из Внутреннего города, не трогая жителей, как свободных, так и рабов. Жаль! Я собирался забрать с собой сухощавого раба, потому что он уж очень хорошо готовил.

Отряд повел к пролому, через который мы вошли. Так было короче и без давки, которая образовалась у главных ворот. Оказалось, что давка получилась не просто так. Возле всех проломов стояли отряды гоплитов-македонцев, направляя наемников к главным воротам, а там работала македонская «таможня». Под присмотром гетайра, сидящего в тени под навесом, пара сотен гоплитов шмонала выходящих из Внутреннего города. Не дотошно обыскивали, конечно, но забирали почти всю добычу. В первую очередь — животных, навьюченных или нет, повозки и большие узлы. Забрали вместе с белым жеребцом и узел с бронзовой посудой, который вез Скилур. Собирались забрать и второго белого жеребца, на котором ехал я, но гетайр, наверное, видел меня в обществе Эригия или даже Пармениона.

— Пропусти его, — приказал он гоплиту, который схватил моего коня под узду.

— Могу я забрать покрывало с того коня? — спросил я гетайра, показав на второго белого жеребца. — Очень оно мне понравилось.

— Бери, — разрешил гетайр.

Скилур отвязал свернутое в рулон пурпурное покрывало, закрепил его на крупе моего коня и пошел пешком, придерживаясь рукой за попону. Вслед за ним шагали бессы, у которых забрали навьюченных лошадей и мулов, оставив, как моим подчиненным, лишь кое-что по мелочи, и трибаллы и одриссы, у которых отняли практически всё. Бессы весело ржали, обзывая своих бывших врагов дураками. Мол, хорошо потрудились, собирая добычу для царя.

Наши лошади ждали нас неподалеку от главных ворот Внешнего города, потому что зайти нам разрешили только пешими. Теперь было понятно, почему, как и неучастие македонцев в штурме. Александр Македонский заранее продумал, как без особого скандала забрать всю добычу. Иначе бы пришлось подолгу разбираться, воина конь или захвачен в городе, и обижать своих земляков, ведь пришлось бы отбирать и у них, иначе бы наемники возроптали. Видимо, царю позарез нужны деньги, раз грабанул грабителей.

Прискакав в свой лагерь, расположенный в стороне от остальной армии, каждый участвовавших в штурме бесс зашел под навес и высыпал на расстеленное, пурпурное покрывало захваченную добычу — драгоценные камни, золото и серебро в монетах и слитках. Первым это сделал я, опорожнив синий кувшин с зеленым растительным узором. Моя добыча была самой богатой, но и грабил дом я один, а остальные по двое-трое. До вечера я пересчитывал и делил добытое. Получилось не так много, как в Фивах, но все равно превзошло ожидания тех бессов, которые присоединились к нам в этом году. По меркам своего племени они стали богачами. К тому же, каждый оставил себе дешевую добычу, которую удалось пронести через «таможню». Исключением был дорогой белый жеребец, который достался мне без возражений, потому что у любого другого был бы отнят македонцами.

— Это только начало. Дальше будет еще больше, — пообещал я.

Бессы посмотрели на меня без особой веры, но с яркой надеждой: до сих пор я их не обманывал — вдруг и эти слова сбудутся?!

23

Признаюсь честно, я не сразу опознал в Галикарнасе будущий турецкий курорт Бодрум. В голове вертелось какое-то приятное воспоминание из двадцать первого века с островом Кос, расположенным напротив, в паре милях от города. Потом вспомнил, что задержали двух пьяных немецких туристов, которые решили сплавать из Бодрума на остров. Им, как жителям Шенгенской зоны, не нужны были, кончено, греческие визы, но попасть в эту страну можно только черед пограничные пункты, которые работают на причале, где швартуются паромы, а не там, где вздумается. Короче, передали греки туркам двух типов в плавках. Немцы к тому времени протрезвели и осознали. Не знаю, чем дело кончилось, потому что на следующий день улетел домой.

Попал я в Бодрум совершенно случайно. До того времени отдых в Турции у меня ассоциировался с влажной и душной Антальей, мимо которой проплывал много раз и где находиться по своей воле да еще и за деньги ни за что бы не стал. Гулял я как-то по торговому центру у метро «Речной вокзал», ждал даму, которая так и не явилась. Когда она позвонит и расскажет, что автобус застрял в «пробке», а ее мобильник разрядился и так далее, предложит встретиться еще раз, я уже буду на пути в аэропорт. Пока ее ждал, остановился перед маленьким офисом турагентства, в котором скучал молодой человек, начал просматривать, кто, где и почем может нынче отдохнуть. Варианты были сплошь дешевые, для неприхотливых туристов. Другие в этом районе Москвы не живут.

— Есть «горящий» тур в Бодрум на завтра, трехзвездочный отель, десять дней/девять ночей, бесплатный завтрак, вместе с перелетом всего за триста пятьдесят долларов, — незаметно материализовавшись рядом со мной, скороговоркой выпалил молодой турагент.

Я тогда еще не знал, что в Турции надо отдыхать в отеле не ниже четырех звезд, а в Египте — только в пятизвездочном да и то не в каждом. Весь мой опыт отдыха в Турции к тому времени был приобретен в тюремной камере.

— Это в Анталии, где жарко и влажно?! — припомнил я и скривился, словно откусил сразу половину турецкого лимона.

Лимоны, кстати, в Турции вполне приличные.

— Это на побережье Эгейского моря. Там другой микроклимат, дуют местные прохладные ветры с гор, благодаря чему не жарко. Все хвалят это место, — продолжил он, глядя мне в глаза своими честными, собачьими.

Я решил проверить неслучайность случайностей и сказал:

— Давай подождем еще пятнадцать минут. Если моя дама не придет, то куплю этот тур.

На счет микроклимата и прохладных ветров турагент не обманул, хотя отель оказался полной лажей. Даже пляж был ущербный. Мало того, для меня не нашлось свободного номера. Видимо, слишком многие купились на такую халяву. Мне предложили пойти позавтракать и покупаться, а ближе к обеду номер освободится. Я успел поклевать убогий завтрак из вареной колбасы, яиц и чая и разок окунуться в море, когда меня нашел паренек с ресипшена. В холле меня ждала представительница турагентства — молодая девушка с взволнованным лицом. Она сходу начала тараторить, что произошла чудовищная ошибка, что ее фирма не виновата, что в искупление вины предлагают мне переехать в более дорогой отель, где все включено. Как только я понял, что предлагают другой отель, сразу согласился. Девушка была настроена решительно и продолжала тарабанить заученную роль.