Да здравствует королева! (СИ) - Шторм Елена. Страница 34

Кружок в честь принцессы разросся ещё больше и состоял из асхемцев вперемешку с литанийцами. Даже леди Касис выплыла из-за стола и надзирала за воспитанницей — правда, та не сильно смущалась. В руке её появился кубок с вином, в глазах — возбуждённый блеск.

— Вы, конечно же, знакомы с графом Эслером? — уточнила Маас, хлопнув ресницами. И я воззрилась на молодого мужчину.

Он был широк в плечах, хорошо сложен; прямые русые волосы закрывали лоб, на губах играла улыбка. Да, разумеется, мы представлены, ведь он подданный Аделика… Как и другие приехал издалека — кажется, с юга. У графа там надел, который он унаследовал ещё в юном возрасте — и эти сведения всплыли в голове удивительно легко.

— Ваше высочество, спасибо, что не забыли, — сказал он, учтиво кланяясь. — Теперь я абсолютно счастлив!

Перехватил протянутую руку и коснулся губами пальцев. Даже сквозь ткань перчатки кожу вдруг слегка обожгло.

Маас вся заискрилась, а я рассеянно заверила, что тоже рада встрече. Граф приободрился ещё больше.

— Лорд Эслер слагает потрясаающие стихи! — доверительно сообщила асхемская принцесса. — Мы только что имели удовольствие их слушать… Граф, вы ведь сделаете нам милость? Прочтёте ещё что-нибудь для её высочества?

Не могу сказать, что предложение обрадовало, но блондин быстро прочистил горло. Приложил руку к груди. И вдохновлённо, проникновенно на меня глядя, стал декламировать строки.

О солнце, которое озаряет его серые дни. Прекрасном и неповторимом.

Я стояла, боясь вздохнуть.

Вдруг показалось, что во всём зале не происходит ничего другого. Мои фрейлины, Диларий, асхемская знать — люди вокруг замолчали… следя за молодым смельчаком. И тем, как я приму его слова.

Боги!..

— У вас есть талант, — выдавила я с трудом, едва граф закончил. Осторожно повернулась к Маас:

— А вас познакомил?..

— Милорд Сарен.

Одна мысль о младшем брате и его отношении к Шинару вдруг резанула тупым ножом. Неправильно. У меня, несмотря на последние события, есть жених! К чему же вдруг обращать моё внимание на другого мужчину, который…

Явно хорош статусом. И возрастом. И внешностью — это очевидно ему самому, это ясно всем вокруг…

Я вновь обернулась — чтобы безошибочно найти взгляд маларца.

Он застыл у колонны. Тёмной статуей на белом фоне. Глаза сужены — видно даже отсюда. Рука сжимает кубок так, будто желает раздавить.

И вдруг я почувствовала кожей: вся эта сцена, все восторги и смех асхемцев — ни что иное как попытка разозлить его.

Удачная.

Весь двор знает о размолвке Шинара с Аделиком. Возможно, даже слуги уже шепчутся о том, что наша свадьба с маларцем — дело не до конца решённое! И то навязчивое внимание, которым принц меня одарил за последнее время — разве оно укрылось от чужих глаз?

Может, асхемцам ведомо, что жениху нельзя приближаться ко мне?

Может, они хотят привести его в ярость? Устроить скандал?

Предчувствие стало хуже, жар растёкся по груди и шее. Я присмотрелась к Маас — та щебетала беспечно, естественно, но… Этот блеск в глазах, лёгкий румянец — принцесса высоко оценила цветочное вино. Сегодня все женщины от него без ума. Я и сама опустошила уже не один бокал!

И пока асхемка даже не пытается следить за своей свитой — что я могу сказать про их намерения? А про Сарена? Про других общих знакомых?

А Шинар — не пьян ли он?

О Боги! Я подавила желание вцепиться руками в шею. Самое малое, что можно сделать — не замутить рассудок окончательно. Пропустить мимо ушей новые комплименты графа и найти выход из положения, который не оскорбит асхемцев напрямую!

К счастью, через несколько минут нечто подобное подвернулось. Аделик, непринуждённо принимавший теперь восторги в центре зала, распрощался с одними гостями и разговаривал с опекуном Маас. А также с человеком в алом. И с Сареном, и с Балуаром. Не та компания, в которой я почувствую себя легко! Не те, кого одобрил бы жених — но всё лучше, чем непрошеные стихи.

Я решилась:

— Мне кажется, его величество, — о, как непривычно называть так брата! — хочет вас увидеть. Не станете возражать?

Речь об Аделике Маас не смогла проигнорировать. Её глаза вспыхнули пуще прежнего. Не нужно было повторять дважды — я увлекла принцессу за руку.

Наше приближение новый король и лорды встречали вежливыми кивками.

— Ваше высочество, — улыбнулся брат асхемке.

— Вааше величество!

Она успела горячо описать, как рада быть частью его праздника, от волнения не контролируя акцент. Даже просвящённый ободрительно растянул губы. Лорд Ван, если не ошибаюсь. Мужчина лет сорока с коротко остриженными волосами — возможно, самый дружелюбный из алых мантий.

— А мы говорили о вас, — задорно поддержал Балуар. К его радушию присоединились все кроме разве что лорда Сирхема. Тот остался беспристрастным, взирая на воспитанницу привычно: будто его мучила изжога.

— Я жалею, что дорогие лорды и святейший посоветовали мне не устраивать на коронации танцев, — шутливо продолжил Аделик. — Без вашего общества вечер нельзя назвать полностью счастливым. Быть может, пообещаете составить мне пару на следующем празднике?

Если он и остерегался наставников Маас ещё недавно, то с тех пор заметно осмелел. Это я отметила с очередным приступом дрожи. Зато щёки принцессы ещё сильнее зарделись, и она заверила, что с удовольствием согласится — если воспитатель позволит.

— Надеюсь, юная леди доставит вам меньше хлопот, чем мне, — вздохнул Сирхем, не меняя тона. — Она желает добра, но редко его приносит.

— Знаете, раз уж мы собрались такой приятной компанией, — лорд Ван сделал упор на предпоследнем слове, будто осуждая соратника, — я хочу предложить тост за наше общее будущее. За здоровья короля и дружбу Литании с Асхемом.

Сарен внял его желанию и тут же подозвал жестом слугу.

Вино принесли быстро. «Как на зло». Мы взяли кубки.

— Надеюсь, вы простите моё вторжение.

Я вздрогнула — этот голос, рядом…

Шинар вынырнул из-за моей спины мрачной тенью. Совершенно один.

Разговор стих. Маас, Сирхем и лорд Ван воззрились на маларского принца. Аделик — даже тот чуть заметно сузил глаза.

— Пришли поддержать наш тост, милорд Шинар? — первым нашёлся просвещенный.

— Да, буду рад. — Жених не смутился, его губы тронула холодная улыбка. — Уверен, сегодня в знак уважения все бокалы поднимаются исключительно за короля?

Аделик нахмурился. Но к моему счастью, не стал напрямую возражать. Зато асхемцы ощетинились — несколько секунд мне казалось, что они так и не раскроют ртов, сочась холодным презрением. Подождут, пока маларцу велят удалиться. Или попросят сами…

— Это сделало бы вечер немного скучным, — обронила я, стараясь беспечно улыбнуться. — Но, думаю, ваше желание уважить его величество не встретит протеста.

— Прекрасно сказано, — тут же поддержал Балуар, за что я была ему безмерно благодарна, — милорды и леди, надеюсь, сегодня мы все найдём добрые слова друг для друга.

Не то чтобы мягкий тон разрядил обстановку, но Шинар успел кивнуть. И попросил слугу принести ещё один кубок, после чего занял место рядом со мной.

Так близко, как мы не оказывались ни разу за последние дни…

— Понимаю, — вздохнул Сирхем, смиряясь с неизбежным. В отличие от просвещенного, который теперь холодно сверкал глазами, или от Маас, вовсе потупившей взор, ему даже не пришлось делать лицо кислее. — Вам, вероятно, было невесело, милорд? Зря вы отпустили подданных так рано, они бы нашли, чем вас развлечь.

— Согласитесь, что ваше общество ничуть не хуже. — Жених не остался в долгу, но вдруг вздохнул и обратился к Аделику. — Ваше величество. На самом деле, не буду скрывать: я надеялся, что по особому случаю вы позволите мне поговорить с вашей сестрой. Украсть её на четверть часа — могу заверить, что не нашепчу ей преступных речей на виду у всех.

Он…

Кажется, я откровенно изумилась. Да и остальные тоже. Это… уже слишком смело, не так ли?