Перегрин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич. Страница 72

Несмотря на то, что нас было всего сотен шесть, наш удар был неожиданным и потому нанес значительный ущерб. Почти никто из врагов не успел подготовиться к его отражению. Воины, стоявшие в задних рядах, не сразу поняли, что происходит, за что и поплатились. Я врезался в группу человек из двадцати и начал быстро колоть, не выцеливая. Едва острие влезало в человеческое тело сантиметров на пять-десять, сразу выдергивал и бил следующего. Почти все уколы были в голову или верхнюю часть туловища. Даже если не убивал, с такой раной боец на пару недель выбывает из строя.

Ошарашенные таким коварным нападением, тевтоны и амброны сперва шарахнулись от нас с громкими криками в сторону каструма. Они привыкли воевать по-честному: назначать время и место битвы и там выяснять отношения лицом к лицу. Подлые, коварные приемы цивилизованных народов им были не по нраву. Мы гнались за убегающими и уничтожали их. У меня даже рука заболела, столько ударов нанес. Стоявшие ближе к каструму, услышали шум боя в тылу, а потом и увидели нас, атакующих, и начали перестраиваться, позабыв об атаке. Вперед выдвинулись копейщики. Копья у них длинные, метра три, и с крепкими древками. Бросать на такие коня глупо. Мы добивали убегающих, не приближаясь к вражеской линии. Поняв, что на них не попрем, тевтоны и амброны сами пошли на нас.

Я надеялся, что Гай Марий правильно оценит ситуацию и ударит в тыл врагу. Он не рискнул. Может быть, решил, что это хитрая вражеская уловка, чтобы выманить его армию из укрепленного каструма. Предварительной договоренности ведь у нас с ним не было. Поняв это, я развернул коня и помахал окровавленной пикой в сторону леса, из которого мы выехали, и сам поскакал в ту сторону. Мои воины были проинструктированы перед началом нападения, правильно поняли и выполнили приказ. Позади нас оставались убитые и раненые враги, по самым скромным прикидкам тысячи две с половиной.

Поскакали мои воины не по дороге, а через лагерь, чтобы по пути прихватить добычу. Само собой, интересовало их не барахло, а девки. Мы давно уже в отрыве от дома, изголодались по любви и ласке. Я тоже рванул через лагерь, высматривая добычу. Как назло попадались старухи или мужиковатые тетки с кольями или топорами. Бабы и у тевтонов, и у амбронов умеют биться не намного хуже мужиков. Если решили поиграть в мужские игры, то и правила на них распространяются мужские. Я заколол несколько. Причем за одной, которая метнула топор в моего коня и, к счастью, попала в критнет (защиту шеи), не пробив ее, но сильно испугав животное, я погнался, потому что жеребец встал на дыбы и чуть не выкинул меня из седла. Догнав эту бабищу, всадил ей пику между лопаток с такой силой, что пронзил тело насквозь. Пришлось придержать коня, чтобы выдернуть пику.

Вот тут я и заметил девушку лет четырнадцати, голубоглазую блондинку с двумя толстыми косами, закинутыми на грудь, довольно развитую для такого возраста. В Средиземноморье такие попадаются редко, поэтому меня цепануло, поэтому, закинув щит за спину и переложив пику в левую руку, повернул коня в сторону девушки. Она поняла, что я задумал, рванула в сторону леса. Была бы умнее, нарезала бы круги вокруг шалашей и палаток, мне трудно было бы поймать ее. На прямой дистанции конь бежит быстрее. Догнав девушку, схватил за толстые косы, которые теперь телепались позади. Рывком поднял девушку и положил животом на спину коня перед седлом. Ноги ее свесились с одной стороны, а голова и руки — с другой. Поза, конечно, неудобная, можно вытрясти все содержимое желудка и кишечника, но времени на реверансы не было. К лагерю, позабыв о каструме, с ревом ломились обиженные отцы, мужья и братья, возмущенные таким нерыцарским способом ведения войны.

На своих двоих не догонишь всадника, даже если на коне двое. Мой отряд благополучно доскакал рысью до лесной дороги и дальше поехал трусцой, разобравшись на турмы. Командиры по очереди подъехали ко мне и доложили о потерях. Не хватало восемнадцать человек. Когда и как они погибли, выясним позже. Главное, что мы уничтожили намного больше врагов, захватили добычу и заодно сорвали штурм каструма. Гай Марий, наверное, рад, что отпустил мой отряд.

72

С высоты метров двести и расстояния пара километров лагерь тевтонов и амбронов кажется гигантским муравейником, обитатели которого движутся с такой же, как и муравьи, целеустремленностью в разных направлениях. Значительная их часть пытается прорваться в каструм, который издали кажется жуком в муравейнике. На второй день штурм проходит спокойнее, без вчерашнего огонька. Римляне поверили, что смогут отбиться, стали сражаться отчаяннее, а у тевтонов и амбронов запал сильно сократился.

— Смотри, вон там конница прячется, — показывая рукой направление, шепчет мне Перт, хотя мог бы орать во все горло, все равно бы враги не услышали.

Отряд всадников с тысячу человек расположился в ложбине на юго-востоке вражеского лагеря. Теперь понятно, почему не выставили с юга никакого заслона. Если бы мы сегодня напали с той же стороны, конница отрезала бы нам путь к отступлению.

— Это хорошо, — говорю я. — Ответим им тем же.

Мы с Пертом и еще четырьмя командирами турм возвращаемся к нашему отряду, который расположился севернее тевтонов и амбронов. Я собирался просто напасть сегодня с этой стороны, где нас не ждут, но действия врагов подсказали более интересный вариант. Ведь нет хуже, чем когда засада попадает в засаду.

Подобрав удобное место и расставив людей, с четвертью отряда выехал в сторону лагеря тевтонов и амбронов. Для нападения отобрал из тех, кто вчера не сумел умыкнуть девицу. Сегодня у них будет вторая попытка.

Время было полуденное. Женщины заканчивали готовить обед для воинов, которые, чередуясь, продолжали штурм каструма. На этот раз мы напали сразу по выезду из леса, потому что больше нас не спутают со своими. Нападения с этой стороны не ожидали, поэтому не оставили никакой охраны. Увидев нас, женщины и дети с криками кинулись к своим защитникам, до которых им бежать было дольше, чем нам скакать. У меня уже была девушка для утех, гоняться за другими не стал. Неспешно проехал по лагерю, высматривая, что бы прихватить на память. Углядел висевший над костром и заполненный вареным мясом, бронзовый котел с барельефом по боку в виде сражающихся конных скифских воинов, явно изготовленный греками для кочевников. Интересно было бы проследить, как он добрался до этих краев.

Позабыв про штурм каструма, вражеские воины побежали защищать своих. Нет обиднее для мужчины, когда у него умыкнули бабу, даже если она до чертиков надоела. Одно дело — сам выгнал, а другое — утащили из-под носа. А уж если украли невесту, то и вовсе злость и печаль невообразимые.

Когда они приблизились на опасное расстояния, я повернулся к своему денщику и по совместительству трубачу галлу Мабону и приказал:

— Труби отход.

Мабон выкупил себя и свою семью после предыдущего похода и остался вольным арендатором на моем участке, хотя я сказал, что может устроиться в городскую стражу, а я найду замену. Галл решил, что уйдет только на свой участок, если боги будут благосклонны и дадут большие трофеи в следующих походах. В том, что такие походы состоятся, Мабон даже не сомневался и был прав.

Заслышав протяжный, унылый звук рога, мои подчиненные разворачивают коней и скачут в сторону леса. Почти у всех поперек лошади уложена девица, но есть несколько неудачников, которым придется ждать третьей попытки. Наверное, сплоховали из-за того, что долго перебирали. Когда выбор такой большой, что глаза разбегаются, хотелось ухватить получше — и опять остались ни с чем.

Из ложбины в юго-восточной части вражеского лагеря выскочила конница и понеслась в нашу сторону. У нас фора километра два, поэтому я не спешу, скачу в хвосте своего отряда трусцой, чтобы не передумали догонять. Заехав в лес, подгоняю своего коня шпорами и кричу подчиненным, чтобы поторопились. Нам надо будет подготовиться к встрече гостей.