Недоброе утро (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 27

— Гы-ы-ы-ы! — сказал он, взял вискарь и проговорил: — Следующий раз уже того… Со мной чтобы. Ага?

— Ага.

Джоуи сейчас работал местным кузнецом или типа того: мастерил мачете и прочую подобную колюще-режущую муть из рессор, полотен для пил и так далее. У него к этому был талант: еще до глобального абзаца его изделия расходились в определенных кругах Берегового.

В общем, он запихал бутылку в карман кожаного рабочего фартука и пошел такой походочкой…. В такт ритму музыки, которую слышал только он.

В Мазаевку мы отправились следующим утром, загрузившись в ту же буханку и уазик с пулеметом еще до рассвета. С нами поехал Джоуи и еще ефрейтор по имени Саня. Он жил где-то недалеко от Мазаевки и знал там все как свои пять пальцев.

Ночью город замирал, зомби теряли активность, не было у них ночного или инфракрасного зрения. А вот мутанты шуровали, и поэтому мы не убирали пальцев со спусковых крючков, пока ехали по окраинам Берегового.

На сей раз мы не отвлекались на мародерство и тому подобные приятности и поэтому через двадцать минут были у моста через реку(там, где цыгане пропороли нам колесо и швырялись коктейлями Молотова), за которым, собственно, и находилась Мазаевка.

Никаких цыган или беспредельщиков тут не было: солидный блокпост с красно-зеленым родным флагом и пулеметной точкой прикрывал подходы к этому стратегически важному объекту.

Нам навстречу вышел суровый мужик в черной форме и шлеме — «алтыне». Никаких знаков различия у него не было, только на левом плече был завязан кусок красной материи.

— Кто такие?

— От Вайсарова, в Мазаевку.

Мужик посмотрел на нас, на красные повязки, потом пожал плечами и сказал:

— Езжайте. Мне-то что. Мое дело чтобы мост был целый. Только вчера оттуда выстрелы слышны были, и горело что-то… Смотрите аккуратнее. Мы на помощь не выезжаем, у нас приказ другой.

— А если мы на хвосте кого-нибудь нехорошего приволочим? — спросил Кудеяр.

Мужик посмотрел на него и кивнул:

— Тогда отбиться поможем. Не вопрос.

Миновав блокпост, наши машины, бодро рыча двигателями, взобрались на мост и покатились под уклон.

На другой стороне моста стоял точно брат-близнец того блокпоста, который мы уже видели. Дядьки в черной форме пропустили нас без слов, и мы по широкой дуге двинулись к Мазаевке.

Лесная дорога петляла между деревьями, сквозь кроны которых уже пробивались первые лучи восходящего солнца. Настроение было приподнятым, не знаю почему. Видимо, не у меня одного: Леха барабанил пальцами по стволу пулемета и улыбался, Джоуи болтал ногами, которые свесил вдоль борта уазика. Не знаю, как там дела обстояли в «буханке», но в нашей машине серьезным был только Тимур, сосредоточенно крутивший руль.

Притормозив на опушке, мы рассредоточились, занимая позиции за стволами деревьев или за неровностями местности. На своих местах остались только Леха и Тимур, наш УАЗ ведь был чем-то вроде средства огневой поддержки. Кудеяр взял из буханки мощный бинокль, навел оптику на Мазаевку и вдруг громко сказал:

— Твою мать!

Кудеяр убрал от глаз бинокль и молча протянул его нам.

Когда очередь дошла до меня, я приложил резинки окуляров к глазам и навел оптику на деревню.

Черт побери, это был просто оживший кошмар каждого белоруса: торчащие остовы труб, дымящиеся развалины деревенских домов… Со времен Великой Отечественной наша земля такого не видела. А теперь между домами еще бродили ходячие мертвецы, добавляя старому ужасу немного современной, жуткой реальности.

У меня ком подступил к горлу, я сглатывал и сглатывал, и водил биноклем туда-сюда, выискивая среди зомби знакомых людей: Ангелину, ее мать, деда… Каким зверем нужно быть чтобы устроить такое?

— По машинам! — рявкнул Кудеяр, и мы, загрузившись в транспорт, погнали прямо по бездорожью к деревне.

Вся земля была усыпана пеплом и углями, коробки кирпичных домов соседствовали с почти до основания сгоревшими деревянными избами… Мертвецы вяло реагировали на нас, постепенно изменяя направление своего движения и медленно ковыляя в нашу сторону. Часть из них обгорела, и черная страшная корка покрывала их лица и руки…

Все они были медленными, никто не проявлял активности. Значит, погибли примерно в одно и то же время.

— Надо бы их похоронить по-человечески… — сказал ефрейтор Саня.

Кудеяр передернул затвор автомата и кивнул.

Неживых обитателей деревни было около тридцати, и мы быстро справились с задачей, а потом пошли копать братскую могилу за домами. У меня, черт побери, слезы на глаза наворачивались! Там ведь и дети были…

Мы копали до самого обеда, подменяя друг друга. Машины мы загнали в лес для маскировки и оставили сторожить Леху с пулеметом. Когда солнце было в зените, яма стала такой глубокой, что я со своим немалым ростом помещался туда по самую макушку.

И вот как раз в тот момент, когда мы выбрасывали из могилы последние лопаты земли, сверху появилась встревоженная рожа Джоуи.

— Там типа едут какие-то…

— Автоматы сюда бросай и сам прыгай! — мигом сориентировался Тимур.

Джоуи собрал в охапку автоматы, сунул их нам, потом сбросил разгрузочные жилеты и спрыгнул сам. Мы разобрали оружие и замерли, прислушиваясь.

Рокот моторов приближался. Машина была явно не одна.

— Подсадите меня, я гляну! — сказал Леха.

Мы с Кудеяром подставили руки, и подошвы ботинок моего друга уперлись нам в ладони. Он выглянул из ямы.

— Два джипа, — прошептал он.

Двигатели заглохли, хлопнули двери, Леха пригнулся а потом сел на корточки на дне ямы:

— Игорек!

Хренассе! Я вопросительно уставился на Леху, он выразительно провел большим пальцем по горлу. А потом показал пять пальцев и ткнул вверх. Все ясно. Игорек и пять или четыре бандюка. Будем брать.

Ребята сосредоточились, напрягли слух.

— Так где эта падла закопала золотишко? — послышался голос сверху.

Я присел на одно колено, выставляя другое как ступеньку, и тихонько похлопал по нему. Кудеяр кивнул и приготовился, следом за ним приготовились остальные.

— Вон тот кирпичный дом видишь? Типа на углу, — а это вроде Игорек уже.

— А нормальный мы вчера тут сабантуй устроили!

— Ибо нехер!

— Ха-ха-ха-ха-ха!!!

Вдруг голоса стихли. А потом Игорек сказал:

— А кто всю мертвечину замочил?!

И тут Кудеяр рванул вверх. Следом за ним — Джоуи с мачете, Тимур, Саня, бойцы… Бедное мое колено!

Последний подал мне руку, и я, как чертик из табакерки, выпрыгнул наружу.

Мы взяли бандюков в полукольцо, они даже оглянуться не успели, не то, что схватиться за оружие!

— Мордой в землю! — рявкнул Кудеяр.

Один из тварей замешкался, Тимур ударил его ногой под коленку, потом прикладом в спину — бандюк рухнул, как подкошенный.

Игорек стоял на коленях, не желая пачкать одежду, или какие там у него были причины?

Я подошел к нему, глянул в его смазливое лицо, а он скривился и плюнул на землю.

— Мордой вниз! — пришлось ему ложиться на собственный плевок.

Вдруг один из бандюков подскочил и рванулся в сторону Джоуи. Ну да, со своим мачете он выглядел наиболее безобидным.

Хрен там — через секунду бандит упал на землю, и из рассеченного бедра хлестала кровь. Джоуи вытер мачете об его одежду и спросил:

— Че с ним делать?

Кудеяр пожал плечами, а Тимур сказал:

— Вешать. По законам военного времени. Как и остальных.

— А этот? — Кудеяр пнул Игорька ботинком в бок.

— А этого сначала к Вайсарову, а потом — вешать.

Мы скрутили их обгоревшими проводами, которые валялись на земле и, оставив Джоуи охранять, пригнали машины в деревню.

Потом мы хоронили жителей Мазаевки, а Леха держал под прицелом бандитов. Когда мы вернулись, он спросил:

— А вешать — то где будем?

Тимур мрачно глянул на хмуро глядящих в землю сволочей, а потом сказал:

— Знаю я самое подходящее место…

Когда мы возвращались в Береговой, то закатное солнце освещало следующую картину: нефтяные качалки посреди поля, работающие в обычном ритме, и тела людей, уже превратившихся в зомби, болтающиеся на проволоке, поднимающиеся и опускающиеся в такт ритму качалок.