Диктатор (СИ) - Крейдун Мила. Страница 14
- Я люблю тебя, - выдохнула она в порыве чувств в момент оргазма. Потянувшись к нему. Жадно обнимая. Вжимаясь в широкую грудную клетку. Чувствуя ответные крепкие объятия. Не чувствуя боли. Лишь эйфорию. Восторг. И счастье. Несмотря ни на что.
Просто быть с ним.
Глава 14. Удивительный день
Ранним утром следующего дня Медведев с Миленой были уже в апартаментах. Заказали завтрак и приняли совместный «горячий» душ.
Влад смотрел на сияющую от счастья молодую женщину, завтракающую напротив него, и размышлял о том, помнит ли она то, что сказала накануне вечером. Осознанным ли было произнесённое? Почему она не требует от него ничего взамен? Хоть какой-либо его реакции. Обычно после подобного признания с любовницами приходилось расставаться – женская обида от осознания безответной любви не давала и дальше приятно проводить время.
С Золотарёвой всё было иначе. Всё.
Президент посмотрел на часы.
- Нам следует поторопиться, - произнёс он. – Если хочешь увидеть, насколько великолепна Прага, конечно. Уже вечером мы вылетаем в Москву.
Золотарёва досадливо закусила губу. Было видно, что хотела. Очень хотела, но что-то останавливало.
- А как же покушение? – сердобольно нахмурилась она. – Может, останемся в номере?
- Если бы я реагировал подобным образом на каждое покушение, то не покидал бы стен Кремля, - усмехнулся Медведев. Почему-то её забота была ему даже приятна. – Всё будет в порядке, - поспешил он заверить своё сокровище. – Приняты максимальные меры предосторожности. Сегодня в Праге комендантский час с десяти утра до четырёх вечера. В этот промежуток времени она принадлежит только нам.
У Золотка даже рот приоткрылся от изумления.
- Ты хочешь сказать, что людям запрещено выходить из дому, чтобы мы могли свободно погулять по Праге?
- Именно это я и сказал, - ответил он безразлично. – Я не могу толкаться с остальными ротозеями.
- Я чувствую себя немного виноватой, но это круто, - честно выдохнула Золотарёва. – Я ужасный человек, да?
Влад улыбнулся.
- Ты собираешься или как? – спросил он.
- Уже бегу, - подскочила она на ноги, засунув в рот круассан и умчавшись в спальню.
Диктатор не мог перестать улыбаться даже тогда, когда она скрылась из виду – она пагубно влияет на его суровый железный характер.
Но ему это нравилось.
Он и забыл, каково это – быть просто человеком.
Дело в Золотарёвой или в воспоминаниях, которые она неосознанно в нём воскрешает?
Тогда он был никем, но был счастлив. С Ней…
*
Милена должна была признать, что путешествовать с диктатором – это самое верное и идеальное решение.
В их распоряжении была не только Прага. Казалось, им принадлежал весь мир. Или они одни во Вселенной, среди всей этой красоты. Не считая службы безопасности, конечно, которых Золотарёва постоянно выпускала из виду, видя лишь Его и невероятную красоту вокруг, о которой он ей рассказывал. Им не нужен был экскурсовод. Казалось, президент другого государства знал всё о Праге. Или он просто знал всё?
Милена зависла перед пражскими курантами, или орлой — средневековыми башенными часами, установленные на стене башни. Золотарёва буквально выпала из времени, пока поедала их жадным потрясённым взглядом.
Куранты являлись третьими по возрасту астрономическими часами в мире и старейшими, которые всё ещё работают. Орлой состояли из трёх основных компонентов, расположенных на башне по вертикали.
В центре находился астрономический циферблат, который показывал старочешское, вавилонское, центрально-европейское и звёздное время, время восхода и захода Солнца, положение Солнца и Луны среди созвездий, входящих в зодиакальный круг, а также фазы Луны.
По сторонам от астрономического циферблата расположены движущиеся каждый час фигуры, среди которых особенно выделялась фигура Смерти в виде скелета человека.
Наверху по сторонам от центральной каменной скульптуры ангела имелись два окошка, в которых каждый час, когда бьют часы, показывались фигуры двенадцати апостолов, сменяя друг друга.
Над каменной скульптурой ангела находилась фигура золотого петуха, который кричит по окончании процессии апостолов.
- Невероятно, - выдохнула она, наконец.
- И это только начало, - пообещал ей Влад, потянув за руку обратно к президентскому кортежу. Иначе такими темпами они не успеют посмотреть и половины того, что он хотел ей показать.
*
Большую часть достопримечательностей пришлось рассматривать из медленно движущегося лимузина, чтобы максимально сэкономить время.
Милена даже попыталась возмутиться, но, выслушав доводы президента, согласилась с их рациональностью (ещё бы!) и вылезла в люк на крыше лимузина, чтобы максимально прочувствовать атмосферу Праги и видеть шедевры архитектуры не через стекло, а лишь через призму собственных глаз.
Побывали они и на Петршином холме - наиболее известной горе Праги, на которой в языческие времена поклонялись Перуну, а гораздо позже на её вершине возвели башню, которая напоминает Эйфелеву. С неё открывался невероятный вид на столицу.
Согласно легенде с Петршина холма княгиня Либуше предсказала рождение Праги.
Погуляли они и по зеркальному лабиринту здесь же, вдоволь насмеявшись и набив шишки.
Побывали и на невероятно живописном острове Кампа, покатавшись на лодках. И в старом королевском дворце, где в тронном зале диктатор, чрезмерно пропитавшись атмосферой, потребовал особого внимания от своей фаворитки.
Милена, смеясь, отвечала на ласки, пока Медведь вновь не заставил её кричать от наслаждения.
Она поражалась тому, насколько хорошо президент её знал, не задерживаясь долго там, где было просто красиво, а погружая её в атмосферу того, от чего у Золотарёвой захватывало дух.
Они побывали в готической Карлштейнской крепости, Летенских садах, проехав все их мосты, в иерусалимской синагоге, ботаническом саду и даже посетили пару древних кладбищ, от которых мурашки пошли по коже, прежде чем диктатор привёз её в дивока Шарко – природный парк на северо-западе Праги, площадью почти двадцать пять гектаров.
На одном из его холмов телохранители постелили покрывало и поставили различные закуски с шампанским, чтобы президент с любовницей встретили самый удивительный и волшебный в жизни Милены закат.
- Это невероятно, - в который раз за сегодня повторила она, глядя на пурпурную, отливающую золотом вечернюю зарю.
- Да, - согласился Медведев, созерцая сосредоточенный профиль женщины-грааля, который он отыскал среди пыли. Её взгляд горел заразительным восторгом.
Влад не помнил, когда в последний раз что-либо поражало его так же глубоко, как Золотарёву сегодняшний день. Она словно передавала ему свои ощущения и эмоции, заставляя всё чувствовать также ярко.
Взгляд президента привлёк Макс, появившийся среди густой растительности. Служба безопасности создала для главы государства с любовницей максимальную иллюзию уединения, но время вышло.
Медведь посмотрел на часы.
- Пора возвращаться, - произнёс он не без сожаления, чему сам удивился.
- В реальный мир? – тонко подметила она.
- Да, - согласился он. – Я хочу, чтобы ты знала.
- Что? – проникновенно заглянула она ему в глаза, пытаясь угадать продолжение фразы.
Медведев заметил вспыхнувшую в её взгляде крошечную искорку надежды, которая не оставляет женщину, надеющуюся на взаимность.
«Всё же помнит», - понял он.
- Ты мне нравишься, - начал он не с того, с чего собирался.
- Ну, это очевидно, - улыбнулась Милена, немного разрядив атмосферу.
Похоже, у неё не было никаких иллюзий по поводу него. И это не могло не радовать, выводя её в неоспоримые лидеры на фоне всех остальных.
- Но я не смогу уделять тебе много времени, - продолжал он. – Россия для меня не просто работа. Она часть меня.
- И ты с ней двадцать четыре на семь? – продолжала улыбаться молодая женщина. – И дело вовсе не в абсолютной безграничной власти диктатора?