Сын моего мужа (СИ) - Гринвэлл Ольга. Страница 71

В понедельник вскочила, едва забрезжил рассвет, приняла душ, оделась и выбежала из дома…

…С нетерпением ждала своей очереди, и когда медсестра назвала мою фамилию, вскочила, словно подкинутая пружиной.

Рассказала врачу все симптомы и ожидала приговора, стараясь дышать ровно. Как назло, врачиха уставилась в мою карту, листала ее, молчала и не торопилась с ответом. Казалось, прошла вечность, когда она, наконец, сверкнув очками, подняла голову.

— Когда последний раз у вас были месячные?

Я нахмурилась. Неужели у меня что-то серьезное по женской части? Да я, честно сказать, и не следила за своим циклом.

— Я не помню, да и какая разница? Что со мной?

Врач хмыкнула.

— Если я задала вопрос, значит, мне нужно знать, дорогая женщина.

— Извините, просто у меня такое первый раз.

— Разве у вас не было токсикоза в прошлую беременность?

— Да, то есть нет... но причем тут это? Я же не беременна?

— Вы хотите сказать, что у вас за последнее время не было половых контактов? Ветром надуло? — теперь врач, сняв очки, смотрела на меня, ухмыляясь, а медсестра отвернулась к окну, пытаясь скрыть улыбку.

— Были, но причем здесь это? В карте же наверняка написано, что у меня бесплодие!

— Женщина, вы в своем уме? Где вы увидели такое? Нет, ну ты посмотри, — врач обратилась к медсестре. — Какая фантазия! Четко сказано, что у вас отрицательный резус фактор, редкая группа крови, но ведь это же не препятствие.

— Что? — я медленно поднялась со стула. — Вы хотите сказать, что я...

— Если у вас отрицательная группа крови и у вашего мужа, то...

— Ох, — я схватилась за голову. — Да у меня нет мужа.

— Ну вот вам направление на анализ и к гинекологу, — врачиха протянула мне баночку и листок бумаги. — С результатами ко мне завтра.

Ошарашенная, я вышла из кабинета. Прислонившись к стене, стояла, пока какая-то старушка не поинтересовалась моим состоянием:

— Вам плохо?

Я помотала головой. Нет, мне вовсе не плохо. Мне хорошо. Очень хорошо.

* * *

На то, чтобы завершить текущие дела, ушло как минимум два месяца. Марк изнывал от нетерпения. Он был готов лететь в Россию на следующий день после разговора с отцом, но тот не позволил. Пообещал со своей стороны контролировать ситуацию и заняться разводом. Марк завидовал своему отцу — он разговаривал с Милой каждый день, а ему сообщал небольшие новости о том, как она себя чувствует, что делает да куда ездила в выходные. Если бы не дела, Марк сошел бы с ума. Во всех его развлекательных заведениях шла аудиторская проверка, и выяснялись очень интересные факты, особенно в том казино, в котором муж его матери занимал должность финансового менеджера.

Отношения его матери и Олега то взлетали вверх, то падали в бездну. Женщина больше не доверяла мужу и даже наняла детектива, чтобы уличить его в неверности. Марк был уверен, что это вопрос времени, и совсем скоро грянут сокрушительные новости об их разводе. Еще он хотел этого отвратительного альфонса призвать к ответу за финансовые махинации.

* * *

Господи! Как хорошо!

Я стояла у распахнутого окна, наслаждаясь влажным осенним воздухом, пахнувшим листьями и травой. Звонок моего мужа, теперь уже бывшего, поднял настроение. Его адвокаты развели нас быстро. Теперь Кевин будет счастлив с Рэйн. Я тоже свободна и могла пускаться, как говорили мои подружки, во все тяжкие. Только зачем это мне? Теперь я носила ребенка и не интересовалась мужчинами.

Прикрыв глаза, потянулась ладонью к животу. Там, еще маленькой горошинкой, сидела наша с Марком дочка. Или сынок. Наша, потому что я всё-таки рано или поздно должна сообщить Марку. Так и не смогла забыть, как блестели его глаза, когда он говорил о своих племянниках. Пусть сам решает, познакомиться ли со своим ребенком — я не буду препятствовать. Скорее всего, ему это не надо. Марк с головой погружен в свой развлекательный бизнес, у него другие интересы, к тому же он так далеко, что это расстояние окончательно поставит точку в наших и так уже разрушенных отношениях.

В дверь позвонили, и я, вздохнув, закрыла окно и пошла вниз. Снова звонок. Какое, однако, нетерпение!

На пороге стоял посыльный, а его лицо прикрывал огромный букет самых разных роз — розовых, сиреневых, белых.

Я оторопела.

— Это мне? — брови едва не съехали на затылок.

— Если вы Мила Светлова, то вам.

— Да, это я. Но от кого?

Посыльный пожал плечами:

— Там внутри открытка.

Вазы в новой квартире не было, мне пришлось поставить цветы в банку. Я любовалась ими — такой нежной красоты я никогда ни от кого не получала! На маленькой золотистой с красным сердечком открытке всего пара строк, но от них мое сердце внезапно ухнуло вниз: «Самой желанной и любимой девушке в мире».

Кто он, этот поклонник? Я почти не выходила из дома с тех пор, как приехала, и тем более ни с кем не завела знакомств. Оставались только двое — Кевин и Марк. Кевин сразу отпадал: я вовсе не была для него «самой желанной девушкой».

Тогда Марк? Этого просто не могло быть!

Сердце ухнуло вниз. Я села на диван, не отрывая взгляда от дивных роз.

* * *

В ожидании, пока таксист вытащит чемоданы, Марк осматривался вокруг. Он остановился в небольшом мотеле на юго-западе столицы. Еще будучи в аэропорту, отправил Миле букет цветов. Сегодня же нанесет ей визит! Мужчина нервничал, не находил себе места. А вдруг любимая не захочет разговаривать с ним, выгонит взашей? А что если у нее уже появился другой мужчина или же она вовсе не испытывает к Марку никаких чувств?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Пройдя в уютный номер, Марк открыл чемодан. Бутылка «Jameson» «смотрела» на него из-под сложенных вещей. Выпить для храбрости? Хмыкнул. Нет, он не трус. Но надо действовать, пока окончательно не одолели сомнения.

Достал из портфеля бархатную коробочку, открыл: он надеялся, что Мила ответит согласием на предложение руки и сердца и примет это изящное кольцо с бриллиантом.

Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.

* * *

Чем больше смотрела на розы, тем больше злилась. Цветы здесь были не причём.

Кроме Марка, никто не мог прислать мне букет, но зачем? С тех пор, как он чуть ли не выгнал меня, назвав лгуньей и мошенницей, прошло больше двух месяцев, и за это время он ни разу не связался со мной.

Так что изменилось сейчас? Зачем напоминать о себе? Я не одна из его подружек, готовых бежать за ним, едва поманит пальцем. Решено, избавлюсь от этого букета, отдам Елизавете или Лане. Мне от Марка ничего не нужно. Достаточно напоминания о нем у меня в животе.

В дверь позвонили, я пошла открывать, обрадовавшись, что это как раз кто-то из моих девчонок. Распахнула дверь и…

Марк...

Захлопнула дверь и, прислонившись к ней, обмякла, кусая губы.

— Мила! — этот его голос... Я молчала, не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Мила, нам надо поговорить…

Неужели это правда он? Здесь, в Москве? Приехал по бизнесу?

— Марк… что тебе надо?

Да я ли это говорю? Голос какой-то деревянный.

— Открой, пожалуйста, прошу…

— Зачем? Уходи.

Глаза горели от непролитых слёз. Нет, не открою. Пусть уходит. Я привыкла без него. Привыкну...

Проверив, плотно ли закрыта дверь, на цыпочках прокралась в спальню и закрыв уши ладонями, упала на кровать.

Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.