Вкус одержимости (СИ) - Лабрус Елена. Страница 26

— Нет, нет, нет, лучше убейте, — истошно орал ублюдок, пока падали и ломались кусты.

Но я этого уже не видел. Я нашёл за домом старое кострище, принёс из сарая охапку сухих дров. И пятнадцать отборных кустов каннабиса ещё долго чадили, догорая в остывающих углях.

— Думаешь, этого достаточно? — спросил я, откашливаясь в машине и всерьёз подумывая, что эту одежду проще будет тоже сжечь, чем отстирать.

— Я обещал его матери, что не покалечу ушлёпка, и не сдам его ни дружкам, ни ментам. Думаю, худшего наказания для него и не придумать, — забрал Шерлок обе резинки с панели и где-то по дороге выкинул в окно. — Хочешь выпить?

— Ты угощаешь? — удивился я.

— Нет, ты. Ты же не будешь пить в «Пит-Стопе», — откинулся он в кресле, вытянул ноги, но так и не улыбнулся. Я даже соскучился уже по его придурковатой улыбке.

— Просто скажи, чего ты хочешь, Пикачу. Для этого не обязательно со мной пить.

— Отдай мне старшего.

— Не-а, — уверенно покачал я головой.

— Алан, ты не пони…

— Я всё понимаю, Олег! — перебил я. — Больше, чем ты думаешь. Она с ним трахалась, да. Наверно, он был ей не безразличен. Даже уверен: разбил ей сердце. И что? Теперь её ебёшь ты. Всё. Забудь. — Я открыл окно, запах горящей дури так въелся в одежду, что в машине стало не продохнуть. — Я бы на твоём месте больше волновался о младшем. Брата он простит, а вот бабу — никогда. Но младшего я тебе тем более не отдам.

Он смерил меня взглядом, словно хотел возразить, но передумал.

— Мне одному кажется, что у него проблемы? — посмотрел он на свой в хлам измочаленный кулак. — Может, без насилия у него хрен не стоит? Или вообще на баб не стоит? Может, у него с ней не получилось, она посмеялась?

— Мне глубоко срать на его проблемы. И на твои с этой Кристиной тоже, Олег. Это же были её резиночки с красными бусинками, да? Она там забыла, когда со старшеньким шпилилась? Но меня радует, что Ника — не серийный случай, а единственный. И что они использовали эту скотобойню просто как траходром и всё.

Он посмотрел на меня как на бездушного монстра. И ведь правильно посмотрел.   

— Значит, Ника? — многозначительно хмыкнул он. — Скажи, Алан, почему твоя жена опекала Кристину? В город возила, шмотки покупала, готовить учила.

— Судя по сырникам, херовая из неё вышла ученица, — усмехнулся я. — Но знаешь что, Шерлок, давай ты сейчас поедешь домой, помоешься, выспишься и… больше никогда не будешь задавать мне эти вопросы. Это тебя не касается.

— Нет, правда, ты не задумывался зачем она так часто ездила с ней в город? Куда её возила? — продолжал он, словно меня не слышал. — А, может, это был только повод?

— Олег! — предупреждающе рявкнул я.

— Ты знаешь, я ведь сначала думал Кристина её дочь, — мы уже остановились у его машины, но он всё не унимался. — Думал, твоя жена из-за неё вернулась с ваших Франций. Это же сильнее всего — любовь, материнский инстинкт. Думал, она родила её лет в четырнадцать, оставила отцу или родителям, в общем, бросила, а сама сбежала, подалась за лучшей жизнью. В Москву, потом в Париж. Она ведь местная, да?

Не глядя на него, я широко улыбнулся.

А ведь он, сука, куда умнее, чем кажется. И явно не заткнётся, пока не скажет всё, что собрался сказать.

— Не ты первый, Шерлок, кто так думал, — Первым как раз был я. — Но, надеюсь, последний. Если бы всё было так, Кире, как минимум, пришлось бы родить в двенадцать, а ей и тридцати не было, когда твоей Кристине исполнилось восемнадцать.

Пикачу криво улыбнулся на словах «твоей Кристине».

— В двенадцать рожают. Опять же, ей ведь не составило труда сделать себе новые документы, могла и убавить пару годков, когда стала Кирой Арно, а не Анной Кирюшкиной.

— Арно её фамилия по первому мужу, Пинкертон. А имя да, она решила оставить потомственное: Кирюшкина — Кира, — вспомнил я небезызвестного Шарикова, повернулся и уставился на Олега в упор. — Только это не имеет никакого отношения к её смерти. Не зря же ты и сам передумал.

— Передумал. Но что как максимум? — не дрогнул он.

— Как максимум есть тест ДНК. Они даже не родственники.

Я перегнулся через него и красноречиво открыл дверь.

— А жаль. Отличная была версия, — легко согласился он и выпрыгнул из машины. — И жаль, что твоя жена Кристину просто использовала.

— До завтра, Олег! — выразительно махнул я в открытое окно.

— Жаль, что она тебе изменяла.

— Что? — я замер. — Что?!

— Но это же не имеет отношения к её смерти. И… как там ты сказал мне? Всё? Забудь? Так забудь, Алан! Всё! — и вот теперь он привычно невинно улыбнулся. Открыл дверь своей машины. — И да, если ты до сих пор не понял, мы с Крис начали встречаться до того, как она познакомилась с обеими братьями. Я из-за неё на развод подал. До завтра, Алан!

Он сел в машину, захлопнул дверь.

И прежде, чем я успел его остановить, резко развернулся и уехал.

Шерлок подал на развод из-за чёртовой девчонки, которой на него плевать?

Кира мне изменяла?

Дьявол! Ни то, ни другое не укладывалось у меня в голове.

Глава 26. Ника

Не знаю, почему я не разрыдалась, когда Алан Арье наорал на меня по телефону как на кошку, нагадившую в его туфли.

Может потому, что мне и правда не стоило ходить по дому, а особенно в подвал. Может, испугалась, что нарушила его указания и постельный режим. Была слишком расстроена из-за папы. Или именно сейчас на слёзы у меня не осталось сил.

Но если бы он не наорал, сейчас я бы тихо сидела в гостиной у телевизора, или лежала в комнате с книжкой, вышивала на пяльцах, укрощала мирный атом, ковырялась в носу — в общем делала бы что угодно, но не пошла искать свою машину.

Но он наорал, я расстроилась, потом разозлилась и решила его больше не нервировать своим присутствием. Переоделась в своё, проверила ничего ли я не забыла. Решительно повесила на плечо сумку, — Подумаешь, плечи болят. Потерплю. Глаза с эффектом панды? Не смотрите, кому не нравится! — И вышла на улицу.

Вышла там, где я когда-то парковала своего Джима. Где когда-то стояла и машина Его Сиятельство Злого Отшельника.

Но ни его, ни моей машины там не было.

Пустой навес.

Я обогнула дом. Солнце жарило так, словно мы на планете Риддика с недружелюбной местной фауной. Впору сплавиться, ослепнуть и потерять ногу в зубах какого-нибудь мутировавшего питбуля. Но, к счастью, ослепил меня только неземной красоты водоём, прозрачная вода, блики солнца, а встретили задумчивые каменные львы.

— Вот пусть на своих львов и орёт сколько влезет, — обогнула я крайнего к лестнице и решительно пошла дальше по усыпанной белыми камешками тропинке к одноэтажному зданию из стекла и бетона.

Где-то там, с другой стороны, за цветущей вейгелой, похожей на лиловое облако, за огромными кустами пионов, уже роняющих ярко-бордовые, нежно-розовые и белые лепестки, там, куда змеясь, уходила, подъездная дорога, наверное, и мог быть гараж.

По крайней мере, я подумала именно так.

Но, преодолев подъём, замешкалась.

Прямо передо мной в солнечных лучах, словно в ореоле неземного сияния, сверкала стеклянная дверь, за которой, как невеста в хрустальном гробу, покоилась его лаборатория. Святая святых. Его душа, страсть, любовь. Его наука. Его одержимость. Ключ ко всем его загадкам. Сердце дракона. Философский камень. И, подозреваю, смерть на конце иглы.

Это будоражило.

Нет, я не мечтала разгадать его как загадку. К таким сложным ребусам как он не подберёшь буквы, тут нужен двоичный код, матрица, сетчатка глаза, и отпечаток всей ладони, а не одного пальца. Но я могла взглянуть на эту тайну хотя бы одним глазком. Подойти к нему чуть ближе, чем он позволял. Постоять на вершине, где никто не стоял.

Я просто шагнула ему навстречу… и двери с тихим шорохом разъехалась в стороны.

Ещё один длинный коридор, теперь как в больнице. Ещё одна раздвижная стеклянная дверь. И…