Суд Блека И Джека (СИ) - Кузьмин Саша. Страница 44

Вытянув лучемёт из кобуры, я осмотрелся. Может всё-таки просто ограбление? Пара ребят забралась к Себастьяну и решила поживиться, на этих уровнях — не редкость. Пройдя внутрь дома, я начал осматривать каждую комнату, не находя ничего, кроме пыльных столов и полок. На кухне обнаружились упаковки из-под еды быстрого приготовления. Еда на одного человека, скорее всего, Себастьяна, кормить сестру этим он бы не решился, тем более у неё было специальное питание и уход.

Седьмой не так часто, но работал на меня, присылая новые кипы данных о Себастьяне и Лизе. Как мне показалось, зря. Хотелось либо приехать и помочь им, или же забыть вовсе, не видеть всю тяжесть груза на плечах брата. Не могу точно объяснить, что меня останавливало, только вот вмешиваться в их жизнь я не мог.

Я закрыл глаза, мой мозг послал Псионический сигнал, который выявлял любое разумное существо в непосредственной близости от объекта, использующего этот сигнал. Контуры совершенно незнакомого дома начали вырисовываться в сознании блеклыми очертаниями, словно небрежный набросок карандашом архитектора, который явно куда-то спешил. Трёхмерная модель отображалась в мозге, указывая на те комнаты, в которых я был, и те, в которых ещё только предстоит побывать. Обрисовывался второй этаж с тусклой крупицей света — сознанием Себастьяна. Он сидел посреди комнаты за карикатурно нарисованным моим сознанием столом и напивался. Это было видно по машинальным манипуляциям со стаканом и бутылкой, данные действия не вызывали никаких всплесков мозговой активности. Казалось, за столом на втором этаже сидел труп, только вот я помню этот слепок сознания, этот силуэт, если его можно было так назвать. Пси сканирование рисует причудливые картинки, смазывая всё, кроме теневых набросков и свечения мозговой активности. Без цвета, без практически каких-либо деталей ты бродишь разумом по этому карикатурному миру. Кто-то может назвать это эхолокацией, я же называю это «Гранью». Ступив за неё, ты видишь мир в истинном виде, без фальши цветов и форм, который преобразуют твои чувства в сигналы для мозга. В этом состоянии нет посредника, только сияние чистого разума, который, как факел, освещает путь во тьме.

Аккуратно поднявшись вверх по лестнице, я обнаружил приоткрытую дверь в комнату, за которой находился Себастьян. Не успел я толком прикоснуться к ней, как мимо просвистела пуля, выбив щепки за моим правым плечом.

— Не стреляй! Это Джеки, я пришёл поговорить! — только и успел крикнуть ему я, прислонившись к стене.

— Знаю, поэтому и стрелял, — послышался пьяный голос из глубины комнаты.

— Зачем так грубо, можно же всё обговорить.

— Нечего обсуждать. Не в настроении я обсуждать или вспоминать старые времена, Лиза умерла, — послышался звук наливания жидкости в стакан и тихий всхлип.

— Вхожу, Себастьян! Не пальни случайно в меня, — пнув ногой дверь, я зашёл внутрь комнаты с поднятыми руками, всем видом демонстрируя безобидность своих намерений.

Встретил меня мужчина, полностью утративший какую-либо волю к жизни. Красные потухшие глаза, мятая и грязная одежда, запачканная кровью в нескольких местах. Взлохмаченные волосы, недельная запойная щетина на лице и амбре, способное убивать мух в полёте, либо же выводить из строя сразу нескольких людей, которые рискнут подойти достаточно близко к нему. Пистолет лежал на столе, хозяин оружия был слишком занят наполнением стакана для очередного употребления выпивки внутрь. Руки его так тряслись, что добрая часть выплёскивалась ещё до того, как стакан добирался до рта. Рядом с большой бутылкой дрянного пойла лежал маленький неприметный пакетик, наполовину пустой. Ближе к краю стола, разделённая на две дорожки, лежала «Пыльца», перетягивая взгляд на себя.

— И зачем ты тут объявился? — глотая очередную порцию яда, произнёс Себастьян. — Казино в галактике закончились? Или же ты решил спуститься с небес и посмотреть, как живут обычные люди на белом свете, а Джеки?

— Ты пьян и неадекватен, давай поговорим, когда ты придёшь в норму, — неровная улыбка появилась на его лице.

— Я в полном порядке! Никогда ещё не чувствовал себя более трезвым и адекватным! Или ты хочешь поспорить с этим? — губы его дёрнулись, и рука легла на пистолет.

— Мы всё сможем обговорить, только дай мне тебе помочь. Себастьян, посмотри на себя, в кого ты превратился? Заливаешь горе дешёвым пойлом, и, ты серьёзно — «Пыльца»? Кто мне всегда говорил о вреде наркотиков, особенно про то, что стоит избегать его? Я не узнаю тебя, неужели человек, который был гораздо лучше меня во всём, смог вот так вот сломаться. Сдаться после смерти сестры. Ты тот, кто научил меня судить по справедливости, правда, не помогло мне это тогда….

— По справедливости? А нет сраной справедливости в этом поганом мире! Если бы не ты, моя сестра была бы жива и здорова. Ещё тогда, пять лет назад, она хотела улететь отсюда и найти лучшую жизнь для нас троих, — рука Себастьяна сжалась сильнее на рукоятке пистолета. — но не смогла осуществить свою мечту….

— Послушай меня. Я помогу со всем, чтобы не потребовалось тебе или ей. Можно увезти её тело с этой поганой планеты и похоронить в лучшем месте, хоть поставить ей мемориал на орбите. Давай вместе обсудим новую жизнь, вдвоём.

— Ты не имеешь права даже упоминать её. Ты бросил нас, даже не взяв ответственность за всё случившиеся.

— Имею, Себастьян, я любил её не меньше твоего, — голос мой дрогнул, — может, даже больше. Не мог ей признаться тогда, не смогу и сейчас у неё на могиле. Потому что трус, и всегда им был. Сейчас же хочу исправить грехи прошлого, грехи нас обоих, идём со мной, и мы всё решим, обещаю.

— Мне не стоило… не стоило открывать свой рот, — слёзы забарабанили по столу, голос Себастьяна стал надрывистым и глухим. — Если бы не моё долбанное чувство справедливости, всё было бы иначе. Зачем было заступаться за того урода, из-за него нас вышибли с работы. Сказали, нам не нужны конфликты с профсоюзом, слишком много шумихи! Ну и подумаешь, его брата раздавило на производстве, с кем не бывает, не страховой случай, — он ударил кулаком по столу, бутылка звякнула, соприкоснувшись с полом, дорожки наркотика взлетели в воздух невесомой взвесью.

— Ты лишился работы и не смог оплачивать лечение Лизы?

— Я подвёл её, — всхлипы стали чаще и громче. — Незачем ей было знать о нашей проблеме с деньгами, она бы не нервничала так сильно из-за этого. Всё спрашивала, когда примет таблетки — «А когда Джеки приедет к нам, так хочу его увидеть». Нужно было соврать, сказать, что ты приедешь очень скоро, тогда бы она не переживала так сильно…. Лиза покончила с собой. Хоть и дорогостоящая терапия помогала ей недолго, она страдала. Демоны прошлого поглотили её разум, догнали убегающую от себя девушку. Последние слова, которые я услышал были — «Всё хорошо, не переживай, Себастьян, ты справишься». Кто же знал, что это прощание перед тем, как выпить весь пузырёк мощного успокоительного.

— Ты ничего не мог сделать, Лиза сама выбрала этот путь. Не нам её судить, прошлое может быть невыносимым, — горячие капли потекли по моему лицу, попадая на губы, оставляя горькое послевкусие после услышанного. Стоило приехать сразу, неважно, что скажет Себастьян, главное увидеться с Лизой. Отвезти её в лучшую клинику, к лучшим Псионикам развитых секторов галактики. Ей бы восстановили личность, удалили болезненное прошлое, вылечили бы от незаживающей раны сознания. Даже психологические травмы такого уровня подвластны медицине развитых миров. Но слишком поздно….

Палец Себастьяна нырнул в пакетик, собирая на себе его содержимое, после чего тот отправил его в рот. Зрачки его расширились, сосуды в белках глаз полопались от чрезмерного напряжения. Неотвратимо брат надвигался на меня. Первый удар застал меня врасплох, сразу же повалив на пол, последующие были ожидаемы, но закрываться я не стал. Боль от сломанного носа, выбитых зубов и множества синяков и ссадин — ничто, по сравнению с душевной. Не помню, сколько это продолжалось, просто через какое-то время удары стали слабее, потом прекратились вовсе. Послышался вой потерявшего всё парня, разглядеть что-либо я не мог, кровь из рассечённого лба залила оба глаза. Парочка зубов покинула свои уютные гнёзда десен, чуть не застряв посреди глотки острыми маленькими лезвиями, которые невероятно сложно проглотить. Повезло, сплюнуть успел. Наконец Себастьян прекратил рыдать, взглянул на пистолет на столе и недобро улыбнулся.