Лети на свет (СИ) - Богатырева Татьяна. Страница 26

Именно в этот момент в двери квартиры скрипит ключ, и я замираю — не может быть, нет, настоящий милорд где-то на Багамах!..

17. Лиза

Утро началось… привычно. Я проснулась в роскошной английской спальне под бодрые английские команды — повышай, слей его к черту, Гровера тоже к черту, назначай на десять…

Ну надо же, я уже что-то понимаю в том, что там Джей говорит своему брокеру. Или секретарю? Или по очереди? Нет, пока я ни хрена не понимаю в том, что там у Джея происходит в бизнесе… Пока… я сказала — пока? О, черт. Я же обещала себе не строить планов! У меня дел по горло, и вообще. Да. Вообще.

Вообще тоже было. Джей каким-то образом почувствовал, что я проснулась, бросил своему брокеру «буду к десяти» и отложил телефон. Куда — не знаю, к кровати он шел без него. Без ничего шел. Черт, до чего же он хорош, с ума можно сойти!..

В общем, к завтраку мы вышли довольные, самую малость усталые и без единой мысли в голове. На фига мысли, когда рядом Джей, и можно наслаждаться моментом? И даже послушать крайне скупой отчет Мака о свидании с юной леди. Которая, о чудо, оказалась вполне себе юной, не более тридцати трех, и даже леди. По крайней мере, Мак называл ее исключительно Снежной Леди и улыбался этак… ну… короче, вряд ли они трахались прямо на крыше, если только в мозг.

А да, и еще к завтраку был сумасшедше вкусный десерт. Воздушное трехслойное суфле на ромовом бисквите, со свежей голубикой и какими-то лепестками. Сладкими.

— Засахаренные фиалки, — пояснил Мак, когда я вертела лепесток и пыталась понять, что это за зверь такой.

— Вкусно! — вынесла вердикт я. — Тоже новый рецепт?

— Разумеется. Называется «Снежность». — Сквозь невозмутимость Мака вовсю просвечивала мечтательность. Такая, творческая. — Вечером будет… будет…

Мак явно еще не успел придумать названия будущему шедевру.

— Сюрприз? — помог ему Джей. — Надеюсь, нам удастся его попробовать.

— Непременно. Кстати, м… Джей. Тебе нравится новый сервиз?

Только тут я обратила внимание на чашки. Побольше предыдущих, не такие тонкие, но тоже полупрозрачные. И — с супергероями. Джею досталась чашка с Человеком-пауком, мне — с Женщиной-кошкой, а Маку — Мегамозг.

Глаза Джея, когда он тоже обратил внимание, из чего пьет кофе, надо было видеть! Наверное, такие глаза бывают у людей, на которых падает Эйфелева башня и оказывается сделанной из конфетти и сахарной ваты.

— Мак… ты… Старый черт! — Джей засмеялся и хлопнул Мака по плечу. — Когда ты успел?

— Вообще-то я собирался подарить его кое-кому на день рождения, но раз старый сервиз испортился…

Ага. Испортился. Сам. Ох уж эти англичане!

— Этот лучше. Мак, ты… я говорил тебе, что ты — самый лучший на свете друг?

— Нет, но я в курсе… Джей.

Мне показалось, или в глазах сурового Мака блеснули слезы? Да нет. Показалось. Не может такого быть. Они же с Джеем сто лет дружат, так что наверняка говорил. Но все равно. Мужские сантименты это так трогательно!

— Ты просто самый лучший на свете Мак! — сказала я и поцеловала его в щеку.

Может быть, трогательная сцена бы и продолжилась, но часы в столовой пробили девять. Джей посмотрел на них с удивлением, словно ожидал увидеть… ну я не знаю. Полночь по Сингапуру?

Пофиг. Девять по Гринвичу — пора на галеры.

— У тебя на сегодня планов громадье? — спросил меня Джей.

В том, что у него планов два громадья, можно было и не сомневаться.

— Ага. Надо в отель.

— Я тебя подброшу. Где твои вещи, кстати?

— В отеле. Не судьба мне часто встречаться со своим чемоданом… о черт… платье…

— Кхм… Надеюсь, я угадал с размером. Загляни в гардеробную, Лиз.

Гардеробную. Ага. А мне-то казалось, что я уже нанесла на глобус эту бескрайнюю квартиру. Но нет, меня еще ждут открытия чудные.

— Спасибо, Мак, — поблагодарил его Джей и щелкнул пальцами перед моим носом. — Рейнбоу, проснись.

— Ага, проснулась. Пытаюсь понять, есть ли тут малый бальный зал и теннисные корты. А, и бассейн.

— Есть, но плавать будем уже вечером.

— В смысле?..

— Бассейн в цокольном этаже. А вот теннисных кортов нет. Теннис — это прошлый век. Сейчас все уважающие себя аристократы режутся в Дум.

— О великий Будда… — Вот как понять, он издевается или тут в самом деле есть бассейн? — Ладно, плавать вечером. Гардеробная. Движущиеся лестницы. Хогвардс. Ох. Как же хорошо, Джей что ты — не лорд, а нормальный человек!

Уж не знаю, что я опять сказала такого. Ну… в смысле… У них обоих такие лица стали…

— Мак, я не хотела обидеть вашего милорда. Наверное… наверное, он тоже нормальный… — я обвела взглядом столовую, в которой легко бы поместилась наша трешка, и добавила: — в некотором роде…

Мак заржал. Джей, еще раз переведя взгляд с меня на Мака, тоже. А потом, не переставая ржать, взял меня за руку и повел в гардеробную.

Ну а что? Нормальному человеку не нужно все вот это — потолки в пять метров, антикварный фарфор, гостиная с теннисным кортом и оранжерея с бассейном и фонтаном. То есть это круто, спору нет, но… на фига? А уж убираться в таких хоромах и вовсе с ума сойдешь. Тут наверняка не одна мисс Хенкс с утра до ночи пашет, а целый штат прислуги…

Правда, никого из прислуги я не увидела. Даже мисс Хенкс. И хорошо. Подумать только, она могла вчера слышать нас с Джеем… ой-ой. А ведь могла и видеть… Два раза ой-ой.

Третье ой было, когда Джей распахнул передо мной дверь пресловутой гардеробной. Почему-то мне представлялось что-то вроде шифоньера-переростка, ну на крайний случай, кладовка метров трех квадратных. Ага. Щас. Двадцать пять не хотите? И все двадцать пять метров — штанги с пиджаками, полки с обувными и какими-то еще коробками, целая выставка галстуков и легион рубашек.

— Он точно успевает все это носить? Или каждый год не глядя отдает в Армию Спасения и заказывает новую коллекцию?

— Даже не знаю, — задумчиво пробормотал Джей, — зачем нормальному человеку столько шмотья.

Обернувшись, я оглядела Джея с ног до головы и вынесла вердикт:

— Пофиг. Ты будешь великолепен в чем угодно. Но без ничего — еще лучше.

Джей хрюкнул и подтолкнул меня к ближайшей стойке-плечикам, на которой висел прелестный брючный костюмчик в элегантно-непринужденном стиле.

— Одевайся, прекрасная леди. Хоть Маку можно о тебе позаботиться.

Я независимо фыркнула. Вот будет мне теперь припоминать!

— Маку — можно. Он… — я замялась, вспомнив вчерашнюю почти что ссору, и пожалела, что вообще хоть что-то ответила.

— С тобой не спит? — уточнил Джей.

Я обернулась, с моего языка почти сорвалась резкость… Но я промолчала. Потому что Джей не пытался меня подковырнуть. Нет. На самом деле ему было важно, что я отвечу.

— Потому что ты мне слишком важен, Джей. С тобой я становлюсь другой. Такой, какой я сама себе нравлюсь. И я не хочу это менять. Ты слишком похож на счастье.

— Счастье на конце радуги, — шепнул Джей, привлекая меня к себе и целуя в макушку. — Одевайся, пора бежать на чертову работу.

Чертова работа началась сразу, как я приехала в отель, и завертела меня, как на чертовом колесе. Киса плохо спал, у Кисы отвратительное настроение и болит голова, Киса потерял любимый галстук, у Кисы несварение желудка от местной еды…

Странно, как я раньше воспринимала это все как тонкую натуру художника, когда на самом деле — это все капризы избалованного дитятки? Балованного, вредного и бестолкового. Потому что Киса напрочь забыл о том, что в одиннадцать нам надо быть в Гайд-парке. Он сегодня, видите ли, собрался гулять вдоль Темзы и ловить вдохновение. Со мной, разумеется, потому что ему нужен переводчик.

— Сегодня ты рисуешь акварелью в Гайд-парке, Киса, и все это снимают для шоу. Тебя снова покажут в телевизоре.

Показаться в телевизоре Киса хотел, а вот Гайд-парк — нет. Там шумно, грязно, толпы народу и вообще это мейнстрим.

— Киса, я начинаю понимать, почему у тебя нет ни менеджера, ни продюсера, ни даже нормального агента.