Огонь-создатель, огонь-убийца (СИ) - Евтушенко Мария. Страница 13

— Тише, миленькая. — Крисс улыбается мне ласково, совсем не так, как тогда, в переулке. — Проснулась наконец-то. Больно? — Он сочувственно вглядывается в моё лицо. — Везде болит?

— Да... — хочу сказать, а на деле лишь хриплю.

— Это хорошо, что везде болит. Значит, жить будешь.

Он ловит мой полный ненависти взгляд и добавляет:

— Хочешь, расскажу, почему тебе так больно? И поведаю то, что ни демоны, ни джинны тебе не скажут?

Превозмогая боль, стараюсь сосредоточиться на его словах. Откровения колдуна — большая редкость. Их сила в знаниях, и они ими не разбрасываются. Пытаюсь выдавить из себя вопрос о том, чего мне это будет стоить, но ничего не выходит.

— Да бесплатно! — понимает меня Крисс. — Будем считать это извинением за то, что я так бесцеремонно тебя облапал. И в следующий раз, когда мы встретимся, а мы обязательно ещё встретиться, сделаем вид, что этого не было. Идёт?

Я киваю.

— Думаю, ты уже догадалась, в кого Саид тебя превратил.

Кивок.

— Но ты не знаешь, как он это сделал?

Отрицательно качаю головой.

— Он давал тебе свою кровь. Потом трахал. И сперму ты его глотала. Несколько магических манипуляций — и круг замкнулся. Ты иллити. — Он разводит руками. — Это как дрисагг, быстрее и сильнее, чем Ловец, но с огромным минусом. Теперь ты зависима от демонов, как наркоманка. Пока что ты нормальная, но со временем начнёшь ощущать голод. А потом и вовсе под любого демона будешь ложиться, чтобы получить свою дозу энергии.

Я закрываю глаза. Ему не нужно объяснять, кто такие иллити, я и так знаю. Мысленно возвращаюсь в тот день, когда начала писать дневник. Тогда вся эта игра с Высшими казалась мне весёлой авантюрой. Я не послушала предостережений наставника. Даже забыла о том, что смертные попадают в такую зависимость. Пока не стало поздно. Не слышала, чтобы подобное поддавалось лечению. Мне теперь либо пресмыкаться перед Саидом и молиться, чтобы не бросил, либо вперёд на панель.

Свои слезы я замечаю лишь тогда, когда Крисс начинает снимать их с моих щёк ласковыми прикосновениями пальцев.

— Не плачь. Есть и хорошие новости.

Я открываю глаза.

— Иллити не могут отказать в сексе вообще никому. Даже если бы я сейчас к тебе полез, ты не смогла бы меня отвергнуть, если бы не одно обстоятельство. — Он улыбается. — То, что ты чувствуешь боль. Это яд Севера. Именно это вещество даёт тебе волю к сопротивлению. Минус в том, что скоро яд зверодемона выйдет из твоей крови. Если ты вдруг подумала, что сможешь попросить яд у Гончих, не стоит этого делать. Их яды, конечно, похожи, но любой другой может тебя убить. Так что лучше не рисковать и попросить Псаря кусать тебя периодически. Это больно, как ты уже успела заметить. Так что тебе выбирать — боль физическая или боль душевная, из-за унижения.

Он молчит, давая мне время переварить информацию. Вот что имел в виду Саид, когда говорил, что скоро мне будет мало. Особо сдержанной я никогда не была. Мне всегда нравились красивые мужчины. Нравились Высшие демоны. И Саид. Но одно дело хотеть Саида или того же Ивара, и совершенно другое — лезть на стены от сексуального голода, молясь, чтобы трахнул хоть кто-то. Вспомнились и слова Эктиана о том, что у гения на меня планы.

— Я могу попросить. За Севером должок, так что он не откажет.

— Зачем это тебе? — спрашиваю я одними губами.

— Хочу вывести лекарство от всей этой сексо-демоно-зависимости. — Крисс пожимает плечами. — И ты нравишься мне. Я все ещё надеюсь на свидание.

— Мужчины, — я закатываю глаза, — только две мысли — ням-ням и тык-тык.

Несмотря на мой хрип, колдун услышит эти слова и тихо смеется. А я вдруг обнаруживаю, что ему идёт веселье. Он смеётся добродушно, в уголках его глаз морщинки. Совсем не так, как Ивар, со снисходительной усмешкой, как потешаются над забавной зверушкой. И не как Саид — с хищным прищуром и оценкой, насколько сильно увязла его жертва. Крисс смеётся красиво, как обычный человек, хоть он и колдун. А раз уж он в таком хорошем расположении духа, решаюсь спросить:

— Северу было достаточно собственного ресурса... — Пытаюсь сглотнуть, но во рту слишком сухо. — Зачем он...

— Укусил тебя? — догадывается Крисс. — Он же принц. Захотел и взял. — Колдун на мгновение задумывается, осматривая моё лицо. — Знаешь, Псарь не так прост, как может показаться на первый взгляд. Думаю, у него на это были свои причины. — Улыбается, но как-то загадочно. — Которые он вряд ли нам озвучит.

Отрываю от него взгляд, переводя на потолок. Но обдумать свои слова Крисс мне не даёт.

— Я попрошу его прийти к тебе в штаб.

Благодарно киваю.

— Выпей это. — Он протягивает мне пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью. — Это экстракт сон-травы. Все же я пообещал Саиду сделать все для твоего выздоровления. — Колдун некоторое время молчит, наблюдая, как я опрокидываю в себя содержимое флакончика. — Этот джинн... в своей извращённой манере, но он заботится о тебе.

Я протягиваю ему пустой сосуд. В как он выходит, уже не запоминаю.

Кто из нас может с точность сказать, что правильно, а что нет. Все мы живём в рамках, придуманных до нас. Все вынуждены мириться с теми или иными правилами, законами, наставлениями. И все мы злимся из-за этого. Отчаянно жаждем стать свободными, избавиться от оков. И порой просто не способны понять, что, не внимая предостережениям тех, кто оберегает нас, приговариваем себя к погибели. Но у каждого свой путь. Каждый должен пройти его в одиночестве, самостоятельно, а не сидеть и ждать, что кто-то поможет, подскажет. Правильность иллюзорна. А неправильность смертельна. Счастлив тот, кто жизнь прожил, балансируя между двумя этими прямыми, в опасной близости от них, но не пересекая границ.

— Так ничего мне и не скажешь? — Саид смотрит на меня не мигая.

А я молчу. Считаю секунды до открытия портала. Что мне ему сказать? У него четыре невесты, и он женится на них, потому что это политика. Он принц. Будущий король. Он не расторгнет отношения с невестами, потому что их семьи его поддерживают, раде меня одной. Тем более ради меня. Кто я? Всего лишь Ловец. В жестоком мире принца джиннов мне места нет. Я не хочу быть одной из многих. Потому что уже не просто его хочу. Сердце обливается кровью и больно стучит. Сжимается, норовя прыгнуть ему в руки. Глупое сердце.

— Почему? — он недоверчиво смотрит на меня.

Его биополе бушует электрическим штормом, и на мгновение мне кажется, что оно пульсирует в такт биению моего сердца. Гоню эти мысли прочь. Нельзя дать слабину. Нельзя позволить надежде пустить свои щупальца в душу. Я молчу о том, что не хочу ползать в его ногах, вымаливая крохи ласки. Уж лучше заживо подохнуть, чем дождаться момента, когда он вышвырнет меня прочь. Уж лучше руки в кровь разбить сейчас, чем потом раненым волком выть, когда стану не нужна. Ведь не стать мне для него кем-то большим. Наложница — вот мой потолок.

— Просто скажи, что не так, — требует он.

Берет нахрапом то, что просьбами не взять. А я не стану претендовать на него, настаивать, чтобы он оставил других женщин. Он прошёл долгий путь к своей цели, а принцем стать не так уж и просто. И я не говорю. Потому что я не королева, чтобы ждать империи, готовой упасть к подножью моего трона. Нет у меня трона. И короны мои бутафорские. Фальшивые. Королева выпускного. Хочется рыдать и хохотать одновременно. Но я держу маску. Преображение в иллити дало мне для этого больше сил. И я ими пользуюсь. Если Саид учует мои чувства, то надавит на них, как на больную мозоль. И тогда я стану пылью у его ног.

Толкнёт манипуляциями, куда захочет. Раздавит. Выжмет. Он уже сделал это.

Оливия и Катя зовут меня. Портал открыт, и нам пора. Бросаю последний взгляд на гения и молча ухожу. Он смотрит мне вслед, как тогда, когда мы встретились впервые. И это правильно. Как все началось, так должно и закончиться. Ступаю в портал, вслушиваясь в шипение, и слышится мне голос Саида за спиной: «Это не конец, Мая». Глупое сердце хочет слышать то, чего нет.