Поле заколдованных хризантем(Японские народные сказки) - Ходза Нисон Александрович. Страница 15
— Спи, — говорит, — старик, отдыхай!
А лиса-то и впрямь согрелась, ее ко сну и потянуло.
Тут как раз настоящий старик вернулся. Тот, что на левый глаз слепым был.
— Эй, старуха, — кричит, — я с базара пришел!
— Что за чудеса сегодня творятся! — всплеснула руками старуха. — Оба на одно лицо! Только у того правый глаз не видит, а у этого — левый!
— О чем это ты говоришь? — удивился старик.
Взяла его старуха за руку и в дом повела. Вошел он и видит — спит в комнате лиса, веревками перевязанная. Узнал ее старик и говорит:
— Вот бесстыжая лисица! Отомстить мне надумала за то, что спугнул ее сегодня.
Услышала лиса голоса, проснулась. Поняла, что во сне вновь свой лисий облик приняла. Хотела было вскочить, да не может — крепко веревки держат. Рванулась она вправо, рванулась влево — да куда там! Взмолилась тогда лиса:
— Отпусти меня, старик, отпусти меня, старуха! Не буду никогда вас больше морочить!
— Ладно уж, — сжалился над лисой старик. — Уходи прочь, да в другой раз думай, прежде чем с людьми тягаться.
Развязали они лису и отпустили. С тех пор никто в деревне лису Ямада не видывал. Ушла она из тех мест. А вместе с ней беды и напасти ушли.
Дух чумы
Случилась как-то темная безлунная ночь. Мало кто решился отправиться в море. Рыбаку же захотелось счастья попытать. Далеко от берега отплыл рыбак, сеть закинул и стал ждать. Вдруг откуда ни возьмись налетел ветер, и раздался из темноты страшный голос:
— Судьба и наказание — вот закон этой жизни! — загромыхал он.
«Кто это здесь посреди моря разговаривать может?» — удивился рыбак.
— Устал я, притомился… Все в жизни — тщета… А что это там впереди? Никак остров? — снова заговорил сам с собой неведомый голос. Страшным он был, громким, будто ударял невидимый великан кувалдой о прибрежные скалы. — Да, этот островок — именно то, что мне нужно… — продолжал голос и вдруг как закричит: — А это что еще за человечишко здесь плавает?!
Понял рыбак, что заприметила его темная сила. Поднялась вдруг на море высокая волна, подхватила лодку, перевернула. Плывет рыбак в темноте, захлебывается. «Вот и смерть моя пришла», — думает.
А потом вдруг все стихло, спокойным стало море, будто и не было волны, да и никакого голоса не было. Смотрит рыбак плывет ему навстречу большое бревно. Ухватился рыбак за него, дух перевел и воскликнул:
— Не знаю, кто ты, мой спаситель, но благодарю тебя за то, что не дал мне погибнуть в пучине вод. Покажись мне, кто ты, человек ли, дух ли?
Поднялся тут легкий ветерок, и предстал перед рыбаком его спаситель. Глянул рыбак, да чуть было бревно от страха из рук и не выпустил. Было у него лицо черное-пречерное, круглое, как большой шар, а на лице том ни глаз, ни носа, ни рта не было. Понял рыбак, что не человек его спас, а оборотень.
— Кто ты и откуда взялся? — прошептал еле слышно рыбак.
— Не человек я, а Дух чумы, — гордо ответил оборотень. — Приказал мне Главный Дух болезней, тот самый, чей голос слышал ты над морем, заразить этот остров чумой.
— Что ты, что ты, — взмолился рыбак, — умоляю тебя, не посылай на наш остров дурных болезней!
Приблизил тогда оборотень к рыбаку свое страшное лицо и говорит:
— Ты, я вижу, человек добрый, потому не постигнет тебя небесная кара, не пошлю я на твою семью чуму — только ты один на всем острове и спасешься. Запомни мои слова! Сегодня вечером, как только стемнеет, появится над вашей деревней большая ночная птица — она-то и принесет на остров болезнь. Выходи тогда скорее во двор, да выноси ступку-крупорушку. Как только птицу увидишь — начинай пестом ударять, будто рис толчешь. От этого звука злые чары и рассеются.
— Прошу тебя, придумай, как нам всю деревню спасти? — взмолился рыбак.
— Рад бы я помочь твоей деревне, — ответил Дух чумы, — да не смею приказа ослушаться. Прощай и не забудь мои слова! — крикнул он и исчез в темноте.
Добрался рыбак до берега и сразу к дому старейшины побежал. Рассказал ему обо всем, стали они вместе думать, как остров от беды спасти. Думали-думали, да так ничего и не решили. Тогда рыбак и говорит:
— Надо народ собрать да все людям рассказать. Пусть вечером во двор выходят, ступки-крупорушки выносят. Как появится ночная птица, начнем дружно пестами ударять. Подумает птица, что это звук из моего двора доносится, покружит-покружит и улетит.
На том и порешили. Велел старейшина в гонг ударить, да так, чтобы на самых дальних полях услыхали. Собрались крестьяне, рассказал им старейшина о беде, что над их островом нависла.
Вернулись люди домой, вынесли ступки-крупорушки и ждать стали, когда ночная птица прилетит. Долго ждали, пока совсем не стемнело.
Тут откуда ни возьмись появилась в небе большая птица. Как увидели ее крестьяне, принялись изо всех сил пестами ударять, будто рис в ступке толкут. Спустилась птица пониже, облетела остров раз, облетела другой, а потом взмыла в небо и исчезла.
Спас рыбак деревню от чумы. Стали люди его благодарить за то, что помог всем от беды избавиться.
Но самое чудесное потом началось: урожаи на острове небывалые родятся, рыбы невиданные ловятся — будто все горные и морские божества крестьянам помогать решили.
Много лет прошло с той поры. Состарился рыбак и умер. А жители деревни стали почитать то место в море, где спас рыбака Дух чумы, святым. Отправлялись они туда помолиться богам о добром улове и богатом урожае. Назвали то место Амагаваго-такэ, что значит Святая вершина Млечного пути. Говорят, что и по сей день почитают.
Воробей и зимородок
Старший брат, воробей, вырос сыном послушным: отца почитал, да день-деньской в поле работал. А зимородок, хоть и ростом не в пример воробью вышел, и здоровья был недюжего, крестьянского труда не любил, в поле не работал, а целыми днями бездельничал.
Позвал как-то раз отец братьев и говорит:
— Решил я вас, сыновья мои любимые, отпустить из дому. Отправляйтесь-ка в город, найдите себе службу по душе и учитесь уму-разуму.
— Как же мы тебя, батюшка, одного оставим? — спросил воробей.
— Нашел из-за чего беспокоиться, — ухмыльнулся зимородок. — Батюшка наш хоть и стар, но бодр и здоров. Что с ним случиться может?
Отправились братья в город, и случилось на счастье так, что поступили они на службу к одному феодалу-даймё.
Стал воробей работать, изо всех сил стараться. А зимородок огляделся вокруг, дух у него так и захватило: никогда прежде не видал он таких развлечений как в городе! Стал зимородок целыми днями гулять, только его воробей и видел. Пришлось старшему брату за младшего работать. А хозяину-то что — платит им одинаково.
Время идет, живут братья в городе, а зимородок все ленивей становится: целыми днями отдыхает да сакэ потягивает — деньги воробья прогуливает, об отце и не вспоминает. А воробей отцу то письмо напишет, то денег пошлет.
Так незаметно десять лет и минуло. И вот как-то раз получили братья от отца письмо: «Рад я, что оба вы трудолюбивыми выросли, — писал им отец. — Только вот болит у меня душа за младшего сына — зимородка. Что ж не пишешь ты мне писем, сынок?! Стар я стал, того гляди помру. Хочется мне вас перед смертью повидать».
— Послушай, зимородок, — сказал воробей, — надо нам поскорее в деревню возвращаться. Плох наш батюшка стал, велит нам сыновний долг его навестить.
Сказал так и в дорогу собираться стал.