Сердце пламени (СИ) - Макмастер Бек. Страница 2

Внезапный рев пронесся по воздуху, перекрыв рокот грома. Крик ударил Фрейю по коже, запульсировал, нарастая, так что ей пришлось прикрыть уши руками. Вибрация словно проникала внутрь, в голову, в каждый удар сердца, повсюду. Это был дикий звук из древних времен, что повергал людей и животных в ужас и паническое бегство.

Рев прервался, и Фрейя затаила дыхание, изумленно и недоверчиво подняв голову на пролетающий над ней гибкий хвост.

— Вирм, — прошептала она, кровь отхлынула от щек.

Не просто вирм, а Великий. Тот, что скрывался в недрах Краблы, а теперь выскользнул в ночь, дабы найти добычу.

Фрейя никогда не видела вирма так близко. Золотая чешуя сияла даже в сумраке бури, каждое крыло простиралось на невероятные сорок футов. Ей не стоило бояться: уже несколько десятков лет деревня платила десятину в обмен на покой. Но вид летящего над головой чудовища будил некие первобытные инстинкты. Какой-то древний, унаследованный от предков страх заставил ее почувствовать себя жертвенным агнцем.

Затем передние лапы Великого изогнулись, целясь когтями в жертву. Генрик заблеял в последний раз, и страх животного обрушился на Фрейю, когда вирм с силой плеснул крыльями, поднимаясь в воздух.

С ее бараном в когтях.

— Нет! — Фрейя вскинулась, не веря глазам, пытаясь ухватиться за жидкую грязь. Без барана она не сможет разводить овец. Этой весной еще обойдется, но в следующем году… — Нет!

Вскочив на ноги, она погналась за чудовищем. Будь ты проклят! Мы платим десятину! Каждую неделю на вершине горы привязывали жертву — ягненка или козленка — а в эддах рассказывалось о временах, когда в жертву приносили девственниц. В памяти всплыло лицо отца, худое из-за скудного питания, бледное от постоянного кашля.

— Вернись! — Она схватила камень и швырнула его в небо.

Жалкая попытка, вирм летел высоко, парил под серыми тучами, надменно игнорируя и ее саму, и погоду.

Фрейя упала на колени в болото, прижав кулаки к груди. Что же теперь делать? Надеяться и молиться, чтобы один из неродившихся ягнят оказался бараном? Остались лишь две неокотившиеся овцы, и даже если они принесут баранов, пройдут годы, прежде чем те смогут осеменять самок.

У нее с отцом не было столько времени.

Что-то сломалось внутри. Хлынули слезы, а ведь Фрейя не плакала, даже когда три года назад мама ушла в мир иной. С тех пор она держалась, не позволяя рыданиям вырываться, пока ухаживала за слабеющим отцом. Упершись кулаками в грязь, Фрейя слышала, как молния бьет в гору неподалеку. И еще раз. И еще. Молнии разгулялись в ответ на ее ярость. Она не смирится. Не потерпит поражение. Даже если придется вернуть барана назад.

Фрейя подняла голову, холодный дождь смыл горячие слезы. Локи проскользнул сквозь плетеную ограду, чуть поколебался и нежно лизнул ее руку, словно пытаясь утешить. Однако Фрейя оттолкнула зверька.

— Я иду за ним, — сказала она песцу. Туго затянув шаль, Фрейя поднялась на ноги, мокрая насквозь, с измазанными в болоте юбками.

Это чудовище слишко долго держало в страхе ее деревню.

А Фрейя была небеззащитна.

Глава 2

Фрейя дождалась, когда отец улегся в постель и захрапел, и лишь затем содрала с себя изгвазданную грязью одежду. В их краях холод был постоянной угрозой. Она влезла в старые штаны отца и туго затянула их ремнем, затем обулась. Промасленное пальто из тюленьей кожи, надетое поверх рубашки, должно было защитить от дождя, а из ларя рядом с кроватью отца она вытащила его лук.

К тому времени, когда Фрейя решилась выйти, буря утихла. Локи заскреб прикрытую дверь, отчаянно тявкнул, что хочет пойти с ней, но Фрейя не отреагировала.

С холодной решимостью она зашагала равнинами за домом, уверенно ступая по раскисшим склонам. Гнев кипел под кожей, словно ее собственная буря, посылая удары молний. Одна вонзилась в землю совсем рядом. Когда Фрейя прошла мимо места удара, тот все еще дымился.

Местность вокруг становилась все более каменистой. Вскоре Фрейя миновала гигантские торчащие из земли торосы, которые не смел повалить ни один селянин. Женушки шептались, что под этими скалами скрывались тролли. Фрейя никогда не видела троллей, но волосы на затылке встали дыбом, будто кто-то за ней наблюдал. Оглянувшись, она крепче стиснула лук.

«Ну давай, — подумала она, — рискни». Этой ночью ее союзником был гнев, и пусть буря утихла, при желании Фрейя могла снова призвать ее ярость.

Но путь был свободен. Почти разочарованно Фрейя настроилась на долгий подъем.

Редкая низкорослая трава вскоре сменилась камнями, а затем и льдом. Как Фрейя ни желала сохранить накал, гнев стихал по мере того, как ноги наливались свинцом от изнеможения. Не только отец жил на одной похлебке.

Вдалеке сверкнула молния, осветив дымящуюся кальдеру вулкана. Из фумарол вырывался пар, словно под горой покоилось само пекло. И хотя все тело молило об отдыхе, зрелище подхлестнуло Фрейю. Ей надо было торопиться, или станет слишком поздно. Возможно, уже поздно, но она была полна решимости спасти барана. Фрейя не могла опоздать, просто не могла. Ей даже в голову не приходила подобная мысль.

Великий Вирм скрывался в глубинах Краблы больше трех десятков лет, воруя все подряд, пока селяне не согласились платить ему десятину. Никто не знал, откуда он взялся. Ходили слухи, мол, куда больше чудищ скрывается в центре Исландии и на южном побережье, вдоль цепи вулканов, ибо драконы обитали лишь в чревах огненных гор.

Убить этих холоднокровных и невероятно опасных созданий было крайне сложно. Фрейя припомнила сказки, что рассказывала мать. Легендарные дреки. Все время жаждущие тепла и дремлющие в глубинах вулканов.

Больше всего Фрейя любила историю о Марии, пастушке-девственнице, которая стала данью могущественному Бейраммону в те далекие времена, когда вирмы еще пожирали человеческую плоть. Но юный солдат по имени Альвар выследил вирма, унесшего жертву в вулкан, и убил дракона в беспощадном поединке.

Мать Фрейи возводила очи горе всякий раз, когда дочь пыталась изобразить тот самый удар мечом, что снес голову могущественного вирма. Хельге куда больше нравилась легенда об Анике, что заманила местного дреки в смертную плоть и стала его возлюбленной, но деревня ополчилась на них, и Аника улетела на спине вирма. Больше их никогда не видели.

— Да он попросту съел ее, — заявила Фрейя, не ведающая жалости уже в двенадцать лет.

— Нет! Нет, малышка, вряд ли он ее съел. — И мать рассмеялась, словно знала неизвестный Фрейе секрет.

Пока Фрейя карабкалась наверх, преодолевая боль в ногах, гром сотрясал вершину. Подскальзываясь на мху, она взобралась на последнюю скалу и какое-то мгновение изучала зияющую кальдеру. Из щелей струились серные пары, провалы с кипящей грязью подстерегали неосторожного путешественника. Фрейя легко обходила их, словно уже бывала здесь, она прислушивалась к дрожи земли под ногами, стонам недр и разъяреному шипению их дыхания.