Дорога к счастью (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 41

Изумлённые взгляды были ему ответом. Не успели в крепости обсудить последнее решение генерала, как всё переменилось. Ответственные за срочную эвакуацию служащие бросились исполнять приказ. Через несколько часов лэр Больдо снова удивил.

— Все стажёры могут считать свою практику завершённой, и сегодня же мы все отправляемся в столицу, — не дав роздыха вытащенным из-за ущелья высокородным, объявил генерал.

— Если я в столице окажусь не позже, чем через неделю, то, несмотря на нарушения, которые вы систематически проявляли во время стажировки, у всех вас будет стоять моя подпись о блестяще пройдённой практике, вместо «практика зачтена».

— Лэр Больдо, моя многоножка самая выносливая и быстрая, — быстро сообразил один из лэров.

— Брось, Вирант, она стопчет себе лапы, если гнать её без передышки! — выкрикнул другой лэр.

— Выезжаем через полчаса. Вы все маги и вы все заинтересованы, поэтому решайте поставленную задачу сообща.

Через три дня ночью в столицу влетела многоножка, до отказа заполненная седоками. Ворота ей открывать не потребовалось, так как летела она в прямом смысле и приземлилась возле дворца под ошарашенными взглядами стражи.

Столица.

Измученные пассажиры вываливались на мостовую и счастливо смеялись, развалясь прямо на обледеневших камнях.

— Всем зачёт, — объявил крупный мужчина и быстро зашагал в сторону небогатых кварталов.

Стража узнала генерала Больдо и отдала честь, пропуская его на выход. Когда же кто-то из офицеров узнал тех, кто странно вёл себя возле не менее странной многоножки, то ночное спокойствие было нарушено.

Вернулась высокородная молодёжь, от которой почти не было вестей в течение нескольких месяцев, кроме скупых слов «живы, проходят практику»! Их родители протоптали дорожку во дворец, нося королю гневные послания или передавая новые пробники парфюмерии со сладостями для своих наследников, усланных на край света.

Имрус через полчаса быстрой ходьбы не только размялся, но и согрелся. Ребята старались поставить защиту от ледяного ветра, возникающего при большой скорости, но держать её постоянно было невозможно.

Он усмехнулся, подумав о том, что небольшая группа сопляков совершила невероятное, и теперь величество от них не отстанет. Воздушный транспорт — это то, что выведет королевство на новый уровень!

Лэры воздушники говорили, что невозможно поднять в воздух что-то и контролировать по своему усмотрению. Водники взамен предлагали скоростные ледяные дороги, огневики поднимали всех фантазёров на смех, а те, кто обладал даром перемещения предметов, недовольно фырчали и говорили о ненадобности глупых мечтаний.

А всего-то и надо было до одури устать и захотеть домой! Его практиканты объединили свои усилия и не только подняли вверх многоножку с грузом, но ещё разогнали её до бешеной скорости! Временами им всем было даже трудно дышать и приходилось притормаживать, чтобы оставаться активными и поддерживать все процессы, участвующие в движении многоножки.

Имрус хотел сразу отправиться в дом Барути и разобраться с ним за то, что посмел открыть охоту на его жену, но Талейта — больше не его жена; и договоры на крови подлежат обязательному исполнению. Это означало, что действовать надо не столь открыто, иначе впоследствии дети останутся без него и больше их никто не защитит.

Оставалось направиться к своему приятелю, присылающему излишне скупые сведения, или к Гьяси. Генерал выбрал учителя, и как только попал в его дом, так учинил подробнейший допрос. Чем дольше Имрус слушал — тем сильнее клокотала в нём ревность. Это было несправедливо по отношению к Гьяси, но его отношение к другой Талейте, то, как он говорил о ней, как менялся его взгляд, раздражало.

Оказывается, она училась у него вместе с Иржи, смеялась, шалила, что-то придумывала и обедала с ним. Неважно, что ранее учитель всегда обедал и иногда ужинал вместе с семьёй, сейчас это было совсем другое дело!

— Она удивительная! Мы разучивали формулу поиска воды, а она выделила воду из воздуха! Представляете, сидим мы — и вдруг всё запотело, а потом капельки устремились к центру стола и получилась лужа!

Гьяси намеренно игнорировал набычившуюся физиономию генерала. Он рассказывал и восхвалял прикипевшую к его сердцу лэру, чтобы Больдо понял, какое он оставил сокровище. Учитель был уверен, что лэр Больдо знал о новой душе в теле своей жены и поэтому оставил её. Он думал, что Имрус не разглядел, какая драгоценность ему досталась или испугался непознанного.

Ему хотелось бы рассказать генералу, что в истории бывали случаи замещения душ или даже двоедушия. Каждый прецедент считался уникальным и к ним нельзя относиться предвзято. Но сейчас не было времени на отвлечённые факты. Если генерал не встанет на защиту девушки, то она пропадёт, поэтому Гьяси продолжал петь соловьём, дразня слушателя.

— Я понял. Уже светает, съезжу-ка я к почтенному лэру Эйш, — коротко подытожил генерал и хмыкнул, заметив довольный взгляд Гьяси.

В большом особняке Эйша царил переполох. Десятки служанок сновали как угорелые, торопясь привести хозяев в подобающий вид и угодить гостю, а двое слуг-мужчин отсиживались в кухне и прикладывали лёд к заработанным синякам.

Визитёр дал пять минут на то, чтобы лэр Эйш спустился к нему — или он сам вытащит его из постели. Никто из слуг не сомневался, что ЭТОТ вытащит хозяина откуда угодно, но во что выльется для них вся эта неприятная ситуация? Вот они и носились, создавая ненужную суету. Бросились будить хозяйку, гувернантку наследника, кухарку… Зачем? Ну-у… сложно сказать, наверное, чтобы было побольше свидетелей у лэра Эйша, когда он станет выпроваживать грубияна.

Дом затих в тот миг, когда хозяин с гордо поднятой головой прошёл в кабинет, где его ожидал бывший зять. Всем было интересно посмотреть, как лэр Эйш опутает лианами наглеца и будет душить его, пока тот не вымолит прощения. Кадки с растениями стояли по всему дому не ради моды, а потому что хозяин был природником. И никто не признался бы, но все приготовились прятаться, чтобы не видеть позора досточтимого хозяина, если грубиян Больдо одержит верх.

— Я знал, что ты жаден, но всегда считал, что приличия для тебя важны не менее, чем богатство, — услышал лэр Эйш, едва перешагнул порог кабинета.

— Покиньте мой дом, генерал, — чуть звонче, чем хотелось бы благородному лэру, прозвучал его голос.

— Верни защиту рода Талейте, — а вот Больдо, словно издеваясь, говорил несколько лениво и будто демонстрируя усталость.

— Она опозорила себя и из-за неё могла пострадать вся семья, — рассердился и достаточно ясно показал это лэр Эйш.

— С Барути я разберусь, — давящий взгляд зятька-мужлана раздражал неимоверно! Он здесь не хозяин, он не имеет права так смотреть!

— Считаю наш конфиденциальный разговор бессмысленным, — отец Талейты даже не счёл за труд приоткрыть дверь, приглашая к выходу незваного гостя. Право же, какие пустяки, лишь бы убрался отсюда!

— Значит, договор — просто удобный повод, — Эйшу пришлось захлопнуть дверь, чтобы прислуга не слышала, как и о чём они разговаривают. — Из-за чего ты бесишься? — спрашивал Больдо, окатывая благороднейшего лэра презрением.

«Он не смеет!» — бушевал гнев в хозяине дома, но генерал делал вид, что не замечает, какие эмоции вызывает его присутствие и продолжал спокойно выговаривать свои мысли тестю.

— Детей я заберу, и твоя любимая принцессочка снова будет тебя радовать.

— Принцессочка?! — забыл о сдержанности Эйш. — Она стала такой же, как ты: наглой, требовательной и упёртой! Эта дрянь посмела мне угрожать, вот в этом кабинете, — для убедительности он несколько раз стукнул ладонью по столу, — и ты думаешь, что я об этом забуду? Притащила в дом ублюд…

Широкая ладонь подскочившего с кресла генерала обхватила тонкую для мужчины шею лэра, и он натужно захрипел, с лютой ненавистью тараща глаза. Растения в кадках дёрнулись, попытались отозваться на молчаливый зов природника, но предусмотрительно рассыпанный Больдо по верху земли порошок замедлил их реакцию, сводя на нет все старания лэра. А произносить формулы лэр Эйш не смог: дыхание сбито, чёткость речи нарушена.