Солнечная ртуть (СИ) - Атэр Александра. Страница 17

***

Уныло отложив свиток, принцесса посмотрела на ментора. Да, сказание о Разделении всегда её очаровывало. Как это загадочно: некогда жили невероятно могущественные люди, а их потомкам приходится разделять силу с драконами. Двое вместо одного — чудной альянс, но разумный. Всё было понятно, однако оставалось загадочным. Это не оправдывало то, что ментор не пожелал рассказать что-нибудь новое.

— Всё это я знаю и так. Читала тысячу раз!

Учитель с седыми и длинными — между комическим и страшным, — бровями раздражённо цокнул языком.

— Так что вы от меня хотите, ваше высочество, если знаете легенду на зубок?

Агата сама не знала, чего. После вчерашнего праздника она несколько пересмотрела отношение к драконам, во всяком случае, к своему. Так что теперь, на уроке истории, она решила попытаться выудить на свет какие-нибудь новые и интересные сведения об этих существах. Что-что, а эту дисциплину она любила, в отличии от точных наук. Ещё больше, чем геральдику. Ментор был доволен успехами девочки, хоть и завёл себе привычку брюзжать задолго до того, как ученица вообще появилась на свет. В последний год он позволял выбирать ей тему самостоятельно, и просто отвечал на интересующие принцессу вопросы. Этим утром Агата застала его врасплох, заявившись в прекрасном расположении духа и сходу потребовав рассказать о чудовищах, головы которых украшали государственный герб. Ментор не придумал ничего лучше, кроме как выудить из старого как сам мир стеллажа ещё более древний свиток с довольно примитивными иллюстрациями. Это была копия, оригинал хранился в библиотеке под тройным слоем стекла. Подумав, пошамкав губами, он убрал его обратно и отыскал на полке «адаптированное издание» легенды. Слишком уж веселили Агату картинки.

— Если вас интересует процесс превращения, тут я вам помочь не сумею. Можете обратиться к биологам из королевского университета, но боюсь, что и они ничем не удовлетворят ваше любопытство.

Агата вздохнула. Её, как и всех, завораживало то, что происходит во время превращения. Но, как и все, она знала: магия не раскрывает секретов.

— Да расскажите что угодно. Всё, что известно! Какими были первыми драконы? Как взаимодействовали со своими торитт? Почему они с нами всегда противоположного пола? Как долго могут находиться в одном из своих обликов? О! Какие более отличились поведением или внешностью? И почему взрослеют моментально, и не стареют десятилетиями? Матушка и другие старшие родственники всё знают, но им некогда или не хочется рассказывать.

Ментор заохал, замахал руками, умоляя остановить поток вопросов, которым бомбардировала его принцесса. Он, кряхтя, сел за стол и задумчиво стал разглядывать свиток, который вернула ему Агата. Девочка подошла к стеллажу и принялась там рыться, словно не знала каждый документ, который там хранился. Некоторые листы падали на пол. Она не поднимала, но старалась по ним не топтаться.

— Ну какими-какими. Такими же, как и сейчас — разными! — начал, кряхтя, старик. — Разными, ваше высочество, как и все люди. Потому как в них больше от человека, чем от зверя. С возрастом становятся менее вспыльчивыми и более устойчивыми пред лицом разных страстей. Но только не перед гордостью, гордость — их главное качество. Простые смертные для оборотней не более, чем низшая форма жизни. Кроме Астор, разумеется. Но королей с другими не равняют. И тем более королев.

В голове Агаты уже возникла шутка на счёт не вспыльчивых драконов, но она оставила её при себе. «А на всех остальных, значит, глядят свысока?» — уточнила она. Принцесса знала один секрет и не была уверена, что ментор тоже в курсе. Предыдущие правители давным-давно установили негласное правило: народ должен бояться чудовищ и трепетать при каждом их появлении. И те с готовностью изображали из себя неприступных и высших существ. Наблюдая за поведением младших драконов, которые вчера сопровождали её сестёр, принцесса отметила про себя, что они ничуть не отличаются от обычной молодёжи. А рисуются ещё больше. Но ведь стоило признать, им было, чем гордиться.

— Да, я полагаю, на всех, кроме своих торитт, — подтвердил старик. — Сама природа запрягла вас с ними в одну упряжку, уж простите за крестьянскую метафору. Вы для них как кровные родственники, как лучшие друзья, как закон и догма. Торитт для драконов сродни божеству. И не только для них: подданные также почитают и любят вашу семью.

С этим можно было поспорить. Мгновенно в памяти принцессы вспыхнули страшные картины пожарища. Люди, кричащие в дыму и пламени, едва ли могли их любить. Они проклинали весь род Астор, всех советников и министров и, главное, королеву. Их последние взгляды, полные боли и ненависти были направлены в сторону замка, увенчанного шпилями и башнями. Девочка там не была и не видела, но не сомневалась, что в своих суждениях недалека от правды.

А тот мальчишка, которого высекли из-за неё? Он тоже восторгался династией? Сидя в каком-нибудь грязном квартале, в подчинении у грубого сапожника или кузнеца или… неизвестно кого! — едва ли он испытывал тёплые чувства к девчонке, из-за которой оказался на улице. Агата пыталась через Миру узнать, что с ним сталось, но друг детства словно канул в небытие. Возможно, что так оно и есть: мальчик мог уже давно погибнуть. Но она отказывалась в это верить.

— Не уверена, — только и сказала принцесса.

Ментор не стал спорить. Он видел, что увлёкся. Агата уже взрослая для таких радужных сказок, но сам он искренне и сильно был привязан к её семье. И в своё время приложил руку к образованию многих королевских детей, в том числе и той девочки, которая выросла, и теперь занимает трон. На закате лет старик испытывал гордость, оглядываясь на свои труды.

— Ну а если тебя интересуют эти ящуры как личности или участники исторических событий, то навскидку могу вспомнить Оемора и Аттерру — их торитт дошли до кровной вражды и приказали своим драконам вступить в смертельную схватку. Но те, будучи по одним сведениям, друзьями, а по другим возлюбленными, отказались. Не взирая на муки, которые доставляло им противление воле своих господ. Тогда в дело вмешалась королева и выдвинула то же требование: сражаться, пока в живых не останется кто-то один. Но и на сей раз они не послушались. Неповиновение монарху оказывает на дракона разрушительное действие. Оемор и Аттерра стремительно теряли силы. Их изгнали из Йэра, они закончили свои жизни среди воды и огня, из которых появились на свет. Больные духом и слабые телом.

— Это жестоко, — прошептала Агата. — Это несправедливо, — добавила она громче.

— Если вас это утешит, других таких прецедентов не было. А были — так мы не знаем. Торитт стараются не впутывать в свои распри драконов, точнее, не пытаются заставить их уничтожать друг друга. Ведь то, что случилось с Аттеррой и Оемором, отразилось и на людях, с которыми их связало проклятие. Их жизнь тоже не была долгой и безмятежной.

Что бы ещё такое вспомнить… А вот, чтоб далеко не ходить! На страницах истории запечатлено также славное имя Кралг. Он был Старшим драконом и большую часть жизни занимался тем, что навевал ужас на непокорные княжества. Сжигал бунтующие провинции, рушил города, да и вообще везде успевал. Королевство достигло пика своей мощи в то время, и ни до, ни после не было таких масштабных завоеваний. Теперь-то и завоёвывать особо нечего, Йэр установил гегемонию на всём континенте. Как бы там ни было, последний поход Кралга, кхе, сгубил. Северные кочевники заманили его в царство льдов. Они уводили его всё дальше и дальше, пока дракон не оказался замурован в вечной мерзлоте, где прожил в неволе несколько лет как пленник, а потом умер, не дождавшись ни помощи, ни солнца…

Ментор умолк, предавшись размышлениям. Смерть Кралга казалась ему недостойной его великих деяний — сжиганий, разрухи и хаоса. Этот монстр был полезным слугой королевства, судьба обошлась с ним ещё более несправедливо, чем с Аттеррой и Оемором. Что такое прихоть двух влюблённых, восставших против закона оборотней, по сравнению с пользой, которую принёс дракон-завоеватель? Так рассуждал старик, устремив немигающий взгляд между стеллажей, будто видел там ожившую карту веков.