Обними (СИ) - Петерсон Хельга. Страница 34

— Привет, милая. Как ты? — прилетел ответ.

Очень-очень странный ответ.

— Нормально, — мимо за стеклом проплыла Камилла, Рита бездумно проследила за её передвижением.

— Нам нужно срочно поговорить. Можешь? — проговорила мама.

Какого…?

В желудок упал камень. Оцарапал острыми краями. Рита отъехала на стуле и крутанулась на сиденье спиной к стеклу. Взгляд уперся в серую стену.

— Что случилось?

И снова эта короткая пауза, равная притормаживанию офисного вай-фая.

— Мы не хотели говорить заранее, всё вышло так внезапно… — затараторила мама, и тут же запнулась. — …Я говорю с Амритой, сейчас подойду! — прозвучало куда-то в сторону. — …Ну так вот, — и она снова вернулась к трубке. — Мы собираем чемоданы. Прилетим послезавтра.

Нет, наверное, она всё-таки ошиблась, и не просто кнопкой, а контактом в целом.

— Куда? — выронила Рита. — Кто?

Неясно, зачем. Этот разговор явно должен состояться с какой-нибудь из тётушек в Мумбаи…

— К тебе! — выпалила мама.

Что?

— Раз ты не можешь прилететь домой, то мы сами прилетим к тебе, — продолжила она. — Ты же так долго нас звала, правда? Я уговорила твоего отца. Завтра вечером вылетаем, но пока доберемся, уже настанет послезавтра…

Это бред. Бред же?

— Мама… — Рита зажмурилась, потёрла ладонью ключицы. — Мама, подожди… Ты ничего не путаешь?

— Определенно нет.

— Ты и папа летите сюда? В Лондон? Который в Англии?

— Я же только что сказала, — нервно цокнула она.

— Ты меня разыгрываешь.

— Конечно нет! О таком не шутят! — кажется, она всплеснула руками. — Мы прилетим на семь дней. На следующей неделе Дивали, и ты опять осталась бы одна в праздник. Так нельзя!

Слова влетели в одно ухо и вылетели из другого. Дивали, следующая неделя, семь дней… О чём она вообще? Рита ошарашенно упала на спинку кресла.

— В Лондоне тоже празднуют Дивали… — потерянно выронила она. Это первое, за что ухватился мозг, чтобы начать выгребать.

— Прекрасно! — воскликнула мама. — Значит нам всем будет куда сходить, правда?

Нет, очевидно, это не шутка. Раз она продолжает говорить и не сдается, значит, всё серьезно. По спине побежал озноб.

— Мама, такие вещи не решаются за пять минут! — голос сделался каким-то чужим. — Почему ты не сказала заранее?

— Твой отец сопротивлялся, ты же знаешь. Рассказывать было не о чем. А недавно мы смотрели телевизор, и я говорю: «Бедная наша девочка, останется одна в праздники». А он конечно же ответил: «Сама виновата, это ее выбор»…

Рита закатила глаза. Можно спорить на деньги, но именно так он и сказал.

— …А потом слово за слово, и не знаю, как так вышло, — продолжила мама. — Но вот я уже сижу и ищу вылеты в Лондон! Сюрприз! Ты не рада?

Сюрприз? Это называется «сюрприз»?

— Я… не знаю…

Она не успела сообразить, что говорит. В телефоне стало тихо. Эхо отбилось в динамике и замолчало, а ответ на него не пошел с привычным притормаживанием. Рита наступила на мину. Как же сложно с ними общаться, как же сложно… Казалось бы после всех дрязг уже должен наступить мир, но он настолько шаткий, что по-прежнему нужно внимательно выбирать слова.

Рита глубоко вдохнула и тихо выдохнула.

— Я рада, мама. Просто это так… — она запнулась. Обвела взглядом серую стену. — Что вы будете делать, пока я на работе, а это весь день? Я ухожу из дома в половине восьмого и прихожу в семь вечера.

Снова эхо. Снова пауза. Но на этот раз на том конце связи раздался вздох. Она тоже переставала дышать?

— Попроси отпуск, ты же собиралась, — деловито заговорила мама. — Это не целый месяц, на неделю тебя должны отпустить.

Наивная наивность. Она слышала о Майроне только хорошее. Даже говорила с ним несколько раз, поздравляла с днём рождения и черт знает с чем еще… Рита устало потерла лоб.

— Я не могу сейчас просить отпуск.

— То есть нам вернуть билеты?

Если еще раз наступить на мину, это будет конец. Что ей ответить? Есть только один вариант, который не убьет их отношения навсегда.

— Нет, — и этот ответ прозвучал приговором. — Не нужно. Конечно, вы можете прилететь. К тому же Дивали…

— Я знала, что ты обрадуешься! — пропела мать. — Всё, твой отец заждался, пойду проверю, что он хотел.

И вызов оборвался тремя короткими «пи-пи-пи».

Рука с телефоном безвольно упала на колено, взгляд нашел маленькую царапину на стене и вцепился в неё, как в якорь. Сердце забилось в странном неровном ритме, дыхание стало поверхностным. Нужно успокоиться. Просто успокоиться, принять ситуацию и сориентироваться. Всего лишь. Никаких сложностей.

Чёрт, как?!

Как они это решили, не спросив её? Да, Рита последние года три не переставала звать их к себе, но отец боялся трудностей, и вполне оправданно. Почему сейчас? Из-за Дивали? Да она ни разу не праздновала Дивали в Англии, несмотря на фестиваль и прочие мероприятия, устраиваемые для индийской диаспоры. Примерно в это же время проходит английская Ночь костров, потом начинаются рождественские распродажи… и вообще на праздники никогда не было времени.

И родители молчали. Им было всё равно.

А в этом году не всё равно?

Рита крутанулась на стуле лицом к столу. Отшвырнула телефон, поставила локти на столешницу и обхватила голову ладонями.

Он убьёт ее. Так и скажет: «Рита, а не охренела ли ты?». Хотя ей на самом деле нужен отпуск, и ситуация подходящая, но кто же берет отпуск в разгар важного события для фирмы? Кто? Точно не правая рука босса. Так не должно происходить. Такие вещи не решаются за пять минут.

Майрон пошлёт её. Он просто пошлёт её так, как умеет только он. Рита вскинула голову, посмотрела за стекло. Несколько пар глаз с любопытством рассматривали её: нервные движения не остались незамеченными. Нельзя показывать им, что Цербер — всего лишь маленькая уставшая собачка. Рита расправила плечи, подвигала мышкой, ноутбук проснулся. Работа. Много работы. Нужно сделать очень занятой вид и до конца дня как-то решить, что делать со своей долбаной жизнью.

Рядом тихо открылась дверь. За плечом почудилось движение, и Рита круто развернулась. Взгляд уперся в ремень черных брюк. Прекрасная точка обзора. Рита вскинула ресницы, прошла взглядом по белой рубашке, хрустящему чуть расстегнутому вороту, гладко выбритому подбородку. Нашла чёрные глаза. Пронзительные, будто вообще без радужки.

Однако как же он умеет чувствовать, что о нём думают…

— Что делаешь? — выронил Майрон, без предисловий заглядывая в ноутбук.

Хорошо, что там открыт отчёт. Рита нарочито небрежно отмахнулась и отвернулась. Нечего сидеть так близко к его штанам. Это просто неприлично.

— Готовлю тебе цифры.

— Уже обедала? — раздалось флегматичное сверху.

Когда бы она успела?

— Нет.

— Пойдём. Я угощаю.

Внезапно.

— С чего такая щедрость? — Рита снова крутанулась на стуле.

Майрон устало посмотрел в потолок.

— У тебя пять минут, пока я не передумал. Собирайся.

И он неслышно скрылся в кабинете. Рита продолжила таращиться в закрывшуюся дверь.

Он редко делает такие жесты, и в основном тогда, когда ему что-то нужно. Отправить ее в Бристоль, купить картину в галерее на окраине города, забрать смокинг из химчистки, сделать еще какую-то не связанную с бизнесом фигню… При этом он сознает, что переходит черту отношений «босс-подчинённый» и врывается в личное. Кажется, он считает это чем-то вроде дружбы.

Такое вот извращенное представление.

Но может это шанс? Вселенная даёт шанс поговорить в неформальной обстановке. Притвориться мягкой, покладистой. Потереться об руку, попросить отпуск. Ну или хотя бы попытаться. Осталось же в ней хоть что-то женское? Ну хоть что-нибудь? Рита поднялась со стула и одним движением захлопнула ноутбук. Отчёт подождет еще немного. Сорвала с вешалки пальто, замоталась в шарф.

Обед, значит обед. Ей нужно что-то делать с родителями. И желательно разрулить это до их приезда.