Обратная сторона Истока (СИ) - Шашкова Екатерина Владимировна. Страница 25

А ещё… Может, эти идеалисты-подпольщики и правы, и надо что-то делать? Что-то посерьёзнее надписей на стенах?

Нет, конечно, не все маги были зарвавшимися гордецами. Не все из них владели несметными богатствами. Не все носили камни на виду, некоторые наоборот прятали, будто стеснялись. Но таких было меньшинство. А многие вели себя как… Да как те же Фелтингеры. Или Ракун.

Алина любила дядю, но то, как он порой относился к людям, заставляло её краснеть от стыда. Правда, он и с магами вёл себя ничуть не лучше, но те хотя бы могли за себя постоять. А если вдруг не могли, то от мелких неприятностей их защищали законы, а от более крупных — влиятельные знакомые.

Но кто защитит горожан, некстати подвернувшихся под руку разбушевавшемуся магосу?

Лиза подошла сзади и осторожно тронула подругу за плечо:

— Ты не можешь просто молчать об этом. Так нельзя.

— Я не собираюсь молчать. Просто хочу сначала сама проверить. Не хочу, чтоб пострадали люди, которые ни в чём не виноваты и просто хотели сделать мир немного лучше.

— А если они опять что-нибудь взорвут?

— Вряд ли. Все покушения были направлены на королевскую семью, а принцесса теперь до коронации на людях не появится. Есть время разобраться. — Пальцы на плече едва заметно дрогнули. Алина обернулась к подруге. — Что? Я не только спать на лекциях умею, логически мыслить тоже могу!

— Я не о том. Просто… Пожалуйста, будь осторожна. — Лиза отдёрнула руку, неловко улыбнулась. — Мне нравится с тобой общаться, и я не хочу, чтоб это прекратилось. В конце концов, ты ещё не всё мне про свой мир рассказала.

— Я тебя ещё на экскурсию туда свожу! Потом, когда школу окончим, и разрешение на выезд дадут!

— Мне нельзя! Ты же знаешь, я вернусь в Викену и…

— Несколько дней погоды не сделают. Не сразу же после выпускного тебя под венец потащат. Хоть погуляешь напоследок. — Алина улыбнулась как можно беззаботнее. Получилось вроде хорошо, почти как у дяди, но внутри всё просто кипело от злобы и сочувствия.

Да чтоб они провалились, эти порядки и законы, принуждающие хороших людей подчиняться чужой воле!

Этот мир надо менять! И соседний тоже!

Глава 8, в которой пытаются думать о последствиях

— У меня есть план! Частично.

— И какой процент плана?

— Ну не знаю… Двенадцать процентов…

(«Стражи галактики»)

В квартире пахло свежим кофе, что сразу же выдавало присутствие Нины.

Значит, не пошла ночевать в общагу, а осталась здесь дожидаться результатов вылазки. Вот же любопытная выхухоль!

Подруга, действительно, обнаружилась в спальне. Сидела на кровати и шелестела книжкой. Ракун попытался прикинуть, что могло её заинтересовать, но быстро сдался. Слишком большой разброс: от учебника по химии до рекламного альманаха из бесплатной рассылки.

— Почему не спишь? — спросил магос, стягивая сапоги.

— Не хочется, — ответила Нина. И с трудом сдержала зевок.

Ноги после целого дня беготни гудели, женские колени — манили. Ракун плюхнулся на кровать и устроился на них головой. Лежать было так привычно и уютно, что даже мигрень, навалившаяся после тира, немного отступила.

Нина сразу же зарылась пальцами в волосы магоса, поворошила там. Стало совсем хорошо. Вечно бы так валяться, и чтоб не надо было никуда бежать, кого-то спасать, рисковать, драться!

Только вот зачастую драться приходится именно ради того, чтоб иметь возможность вернуться домой и устроиться на коленях любимой женщины. А если убрать риск, то домашние посиделки из вожделенной награды превратятся в рутину. Такой вот парадокс.

— Кажется, я старею, — пробормотал Ракун.

— С чего это вдруг?

— Да ерунда какая-то в голову лезет. Ещё немного — и начну изрекать её с умным видом. И чтоб все вокруг смотрели и внимали.

— Тебе студентов недостаточно?

— Так они разве внимают? Если хоть один из десяти слушает — уже хорошо.

— Давно ли сам лекции прогуливал?

— Ой, давно. — Магос притворно вздохнул. — Говорю же, старею. Скоро стану занудным, седым, дряхлым…

— А что? Тебе пойдёт!

— Дряхлость?

— Нет, седина. — Нина снова поворошила волосы Ракуна. Распустила хвост, провела пальцами между прядями. — Такой, знаешь, отпечаток прожитых лет и событий. Чтоб все видели — серьёзный человек идёт, умудрённый опытом.

— А рядом ты: тоже серьёзная, умудрённая, в очках и с книжкой.

— То есть примерно как всегда?

— Ага.

Нина помолчала, пошуршала страницами. Убедилась, что магос не торопится рассказывать о результатах поисков и всё-таки спросила: — Как успехи? Узнал что-нибудь?

— Как тебе сказать… — Ракун медленно и старательно потянулся, чтоб как можно дольше сохранить интригу. За что немедленно получил книжкой по макушке. Не больно, но ощутимо.

— Если Долан тебя за дверь вышвырнул и волшебный пендель добавил для ускорения — так и говори. Вот как чувствовала, что надо самой идти!

Магос только отмахнулся.

Нина действительно предлагала пойти к бывшему милиту самой, или вдвоём, но Ракун отказался.

Его расспросы ещё можно было списать на любопытство или какую-нибудь постороннюю авантюру. А вот упрямая выхухоль, выясняющая, как тайком проникнуть в тюрьму, — это уже повод всерьёз забеспокоиться и начать задавать встречные вопросы.

Какая уж тут конспирация!

О том, чтоб выложить Долану всю ситуацию целиком, и речи быть не могло. Бросится отговаривать или, того хуже, помогать. А прежние коллеги на него и так зуб точат и во всех грехах подозревают, так что опальному милиту в их поле зрения лучше лишний раз не появляться.

Да и…

Магос всеми силами гнал эту мысль из головы, но она упорно возвращалась.

…Если всё накроется, если вся операция пойдёт прахом, должен же кто-то позаботиться об Алинке. Кто-то достаточно надёжный и достаточно свой, пусть даже он сам ещё не осознаёт, что давно уже стал своим.

Не на Силя же девчонку оставлять, в самом-то деле! Ему только этой пигалицы на шее не хватало.

— Ну не томи! — взмолилась Нина.

— Рассказал он, рассказал. Всё, что знал. Есть у них отдельное крыло при центральной тюрьме, как раз для таких вот хитрых случаев.

— И что? Никто из наших об этом даже не догадывался?

— Да кто ж их разберёт. Я вот не знал, ну так мне и не надо было. Кто-нибудь наверняка в курсе, но не спрашивать же всех и каждого, когда Долан есть. Он услужливый. И, кстати, он в этом узилище практику проходил. Правда, это вечность назад было, но государственные организации такого типа — штука консервативная, в них веками ничего не меняется. Так что вот! — Ракун вытащил из кармана сложенную вчетверо бумажку и помахал ей в воздухе. — Даже план накорябал, пока объяснял. Хотя мне-то на кой?

— Зато мне пригодится! — Нина быстро перехватила рисунок, развернула, но долго вглядываться не стала. — Он ничего не заподозрил?

— Кажется, он просто не в состоянии был думать и подозревать. Любую секретную инфу выложил бы ради того, чтоб я от него отстал и дал поспать.

— То есть прямо так всё и рассказал? И даже не спросил, зачем тебе это?

— Только попросил при случае раздобыть ему нормальный немагический фонарик и запас батареек. И задолбал вопросом, что дарить Алине на день рождения. Как будто я знаю, что ей дарить! Ты вот знаешь?

— Я ей даже торт купить забыла. И вообще в последнее время такое чувство, что она меня избегает. — Нина со вздохом откинулась на кровать. — Ладно, давай подробности.

— Центральную тюрьму видела? За речным вокзалом, ниже по течению. Здание старинное, одно крыло закрыто на ремонт столько, сколько я себя помню. Говорят, там водятся призраки всяких невинно-замученных жертв из глубины веков, а на любого, переступившего порог, немедленно падёт страшное проклятие. Зря смеёшься, я в детстве верил! И местные верят. И всякие странные шорохи оттуда по ночам доносятся. Но на самом деле если и есть там какой-то ремонт, то только для вида. А внутри всё прекрасно функционирует. И милит наш уверен, что если где и будут нелегально держать человека, то только там. Да и увезли его примерно в том направлении, так что всё сходится.